Повязав его вокруг талии, она принялась расчесывать волосы.
Арабелла боялась подойти к зеркалу. Что она там увидит? Вдруг ее лицо до неузнаваемости изменилось под воздействием той картины, которая повергла ее в такой ужас? Что, если, проявив настойчивость в желании посетить Дом мертвецов, она взяла на душу непростительный грех?
– Я отправляюсь в город, чтобы выяснить, нет ли новостей, – раздался у нее за спиной голос Роберта.
Арабелла молча кивнула. Он подошел к ней, ласково провел рукой по волосам и заглянул в глаза.
Она не могла заставить себя извиниться перед ним за свое упрямство. Впрочем, Роберт и не требовал извинений. Он смотрел на нее с состраданием, понимая, что она сама сожалеет о случившемся. Всему виной ее отвратительный характер, унаследованное от отца самодурство.
Роберт ушел, не поцеловав ее на прощание. Арабелла присела к столу, взяла в руки лютню и стала наигрывать тоскливую мелодию, погрузившись в размышления. Временами ее начинал бить озноб. Она боялась, что ее снова будет тошнить, и всеми силами старалась предотвратить позывы рвоты. Арабелла отложила лютню и надавила на глаза кулаками. У нее зашумело в голове, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Но ничто не помогало ей избавиться от страшных картин, то и дело возникавших перед ее внутренним взором.
Отец позволял ей, а также ее братьям и сестрам присутствовать на турнирах и видеть жестокость и насилие. Однако она и представить себе не могла, что возможна такая жестокость, при которой люди теряют человеческий облик и превращаются в животных. Истязающие друг друга на потеху публике пленники не имели ничего общего с теми, кто выходил на честный поединок в бою или на турнире, готовый принять страдания или смерть во имя чести и славы. Они сами выбирали свою судьбу.
Вспомнив, что не ела с раннего утра, Арабелла нехотя очистила апельсин, съела дольку и отложила его в сторону. Время шло, а Роберта все не было. Наконец дверь отворилась и на пороге возникла знакомая фигура.
– Ну что?
– В городе не видели никого, кто разыскивал бы нас. – Он недоуменно пожал плечами и подошел к ней. – Как бы то ни было, это не так уж плохо.
Он остановился возле Арабеллы, словно ожидая от нее какого-нибудь жеста, знака, который бы дал ему понять, чего она от него хочет. Вдруг он быстро разделся, сбросил сандалии, лег в постель и через минуту уже крепко спал в своей обычной позе: руки заложены за голову, колени чуть согнуты, лодыжки перекрещены. На его лице застыло строгое и спокойное выражение, грудь ровно вздымалась.
Арабелла смотрела на него со смешанным чувством: ей хотелось прильнуть к нему в поисках защиты, покрыть его восхитительное тело поцелуями, одарить ласками любимые черты, теперь еще более дорогие, чем прежде. К горлу у нее подкатил ком, сердце сжалось от страха, что настанет день, когда она потеряет его безвозвратно. Арабелла уже не боялась, что он оставит ее по своей воле, но существовали могущественные силы, которые грозили им разлукой.
Она упрямо тряхнула головой, чтобы прогнать мрачные мысли, развязала узел своего одеяния и осторожно улеглась рядом с Робертом. И тут же заснула глубоким сном. Проснулась она, спустя много часов оттого, что почувствовала его руку на своей груди. Арабелла потянулась к нему, но Роберт был уже одет. Он снял с гвоздя плащ и сказал:
– Поедем к морю. Сейчас за полночь и на берегу никого нет.
Сарацин и Одиссей уже ждали хозяев, и через несколько минут Роберт и Арабелла выехали из амбара и пустили коней галопом по дороге, залитой лунным светом. Стремительная скачка принесла Арабелле облегчение; ей казалось, что с тех пор, как они посетили Дом мертвецов, прошла вечность.
На берегу росли высокие кипарисы, к стволам которых Роберт привязал коней. Арабелла сбросила плащ, прикрывавший ее наготу, и подождала, пока разденется Роберт, после чего они вместе побежали к воде.
– Когда-то давно, много лет назад, здесь стоял цыганский табор, – сказал Роберт задумчиво, когда Арабелла присела на корточки, чтобы выяснить, не холодна ли вода.
– Тот, где ты жил?
Они вошли в воду, затем бросились вплавь. Роберт держал ее за руку, обучая, как правильно двигаться.
– Нет, я всего лишь бывал в этом таборе. Держись поближе ко мне, здесь неровное дно. – Роберт глубоко вдохнул и нырнул. Арабелла осталась на поверхности, распластавшись на волнах. Он подплыл под нее и вынырнул так, что она оказалась лежащей у него на спине. Радостный смех Арабеллы далеко разнесся над морской гладью. Она снова почувствовала себя счастливой и умиротворенной.
Никто не разыскивал их в городе. Они в безопасности. Эйфорическое ощущение свободы снова охватило Арабеллу.
Вода была прохладной, и они двигались энергично, чтобы не замерзнуть, то приближаясь, то удаляясь. Они ласкали друг друга, и любовная игра приобретала особую прелесть, поскольку контуры тел преломлялись в воде и казались необычными. В какой-то миг она обняла его за пояс ногами, и вскоре плавные колебания волн распалили страсть в них обоих.
– Пойдем на берег. Я хочу тебя, Роберт. Помоги мне забыть…
Они бросились на теплый песок. Арабелла легла на разостланный плащ и раздвинула ноги. Роберт вошел в нее и замер на мгновение, ожидая, что к нему вернутся силы, отнятые купанием. Он ритмично задвигался, проникая все глубже, и Арабелла застонала от наслаждения, чувствуя, что страшные воспоминания стираются из ее памяти.
Глава 27
Она просыпалась медленно и тяжело, с ощущением того, что в мире происходит что-то неправильное. Мысли с трудом ворочались у нее в голове. Стоило ей открыть глаза, как она вспомнила Дом мертвецов. Поднявшись с кровати, она раздвинула кожаные занавески.
Роберт был поблизости. Он чистил Одиссея в темном углу амбара. Арабелла заметила еду на столе: жареного каплуна, круг козьего сыра, хлеб, виноград и апельсины. Судя по всему, Роберт не прикасался к еде, ожидая, когда она проснется.
Он почувствовал на себе ее взгляд и обернулся с улыбкой. Через мгновение он уже показался в дверях. Арабелла подошла к нему в поисках утешения. Он нежно обнял ее, как накануне вечером, когда они вернулись с моря, уставшие и голодные. Тогда им казалось, что они сразу же заснут, едва коснутся головой подушек, но, напротив, провели в любовных играх всю ночь до рассвета. Им обоим было необходимо тепло друг друга, чтобы обрести уверенность в собственных силах перед лицом неумолимой судьбы.
Роберт отстранился и приподнял ее голову за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Арабелла потупилась.
– Не думай об этом.
– Воспоминания не дают мне покоя.
– Думай о чем угодно, только не об этом. Например, о еде. Пойдем, нас ждет завтрак.
Они сели за стол и стали молча есть, встревоженно глядя друг на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Арабелла боялась подойти к зеркалу. Что она там увидит? Вдруг ее лицо до неузнаваемости изменилось под воздействием той картины, которая повергла ее в такой ужас? Что, если, проявив настойчивость в желании посетить Дом мертвецов, она взяла на душу непростительный грех?
– Я отправляюсь в город, чтобы выяснить, нет ли новостей, – раздался у нее за спиной голос Роберта.
Арабелла молча кивнула. Он подошел к ней, ласково провел рукой по волосам и заглянул в глаза.
Она не могла заставить себя извиниться перед ним за свое упрямство. Впрочем, Роберт и не требовал извинений. Он смотрел на нее с состраданием, понимая, что она сама сожалеет о случившемся. Всему виной ее отвратительный характер, унаследованное от отца самодурство.
Роберт ушел, не поцеловав ее на прощание. Арабелла присела к столу, взяла в руки лютню и стала наигрывать тоскливую мелодию, погрузившись в размышления. Временами ее начинал бить озноб. Она боялась, что ее снова будет тошнить, и всеми силами старалась предотвратить позывы рвоты. Арабелла отложила лютню и надавила на глаза кулаками. У нее зашумело в голове, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Но ничто не помогало ей избавиться от страшных картин, то и дело возникавших перед ее внутренним взором.
Отец позволял ей, а также ее братьям и сестрам присутствовать на турнирах и видеть жестокость и насилие. Однако она и представить себе не могла, что возможна такая жестокость, при которой люди теряют человеческий облик и превращаются в животных. Истязающие друг друга на потеху публике пленники не имели ничего общего с теми, кто выходил на честный поединок в бою или на турнире, готовый принять страдания или смерть во имя чести и славы. Они сами выбирали свою судьбу.
Вспомнив, что не ела с раннего утра, Арабелла нехотя очистила апельсин, съела дольку и отложила его в сторону. Время шло, а Роберта все не было. Наконец дверь отворилась и на пороге возникла знакомая фигура.
– Ну что?
– В городе не видели никого, кто разыскивал бы нас. – Он недоуменно пожал плечами и подошел к ней. – Как бы то ни было, это не так уж плохо.
Он остановился возле Арабеллы, словно ожидая от нее какого-нибудь жеста, знака, который бы дал ему понять, чего она от него хочет. Вдруг он быстро разделся, сбросил сандалии, лег в постель и через минуту уже крепко спал в своей обычной позе: руки заложены за голову, колени чуть согнуты, лодыжки перекрещены. На его лице застыло строгое и спокойное выражение, грудь ровно вздымалась.
Арабелла смотрела на него со смешанным чувством: ей хотелось прильнуть к нему в поисках защиты, покрыть его восхитительное тело поцелуями, одарить ласками любимые черты, теперь еще более дорогие, чем прежде. К горлу у нее подкатил ком, сердце сжалось от страха, что настанет день, когда она потеряет его безвозвратно. Арабелла уже не боялась, что он оставит ее по своей воле, но существовали могущественные силы, которые грозили им разлукой.
Она упрямо тряхнула головой, чтобы прогнать мрачные мысли, развязала узел своего одеяния и осторожно улеглась рядом с Робертом. И тут же заснула глубоким сном. Проснулась она, спустя много часов оттого, что почувствовала его руку на своей груди. Арабелла потянулась к нему, но Роберт был уже одет. Он снял с гвоздя плащ и сказал:
– Поедем к морю. Сейчас за полночь и на берегу никого нет.
Сарацин и Одиссей уже ждали хозяев, и через несколько минут Роберт и Арабелла выехали из амбара и пустили коней галопом по дороге, залитой лунным светом. Стремительная скачка принесла Арабелле облегчение; ей казалось, что с тех пор, как они посетили Дом мертвецов, прошла вечность.
На берегу росли высокие кипарисы, к стволам которых Роберт привязал коней. Арабелла сбросила плащ, прикрывавший ее наготу, и подождала, пока разденется Роберт, после чего они вместе побежали к воде.
– Когда-то давно, много лет назад, здесь стоял цыганский табор, – сказал Роберт задумчиво, когда Арабелла присела на корточки, чтобы выяснить, не холодна ли вода.
– Тот, где ты жил?
Они вошли в воду, затем бросились вплавь. Роберт держал ее за руку, обучая, как правильно двигаться.
– Нет, я всего лишь бывал в этом таборе. Держись поближе ко мне, здесь неровное дно. – Роберт глубоко вдохнул и нырнул. Арабелла осталась на поверхности, распластавшись на волнах. Он подплыл под нее и вынырнул так, что она оказалась лежащей у него на спине. Радостный смех Арабеллы далеко разнесся над морской гладью. Она снова почувствовала себя счастливой и умиротворенной.
Никто не разыскивал их в городе. Они в безопасности. Эйфорическое ощущение свободы снова охватило Арабеллу.
Вода была прохладной, и они двигались энергично, чтобы не замерзнуть, то приближаясь, то удаляясь. Они ласкали друг друга, и любовная игра приобретала особую прелесть, поскольку контуры тел преломлялись в воде и казались необычными. В какой-то миг она обняла его за пояс ногами, и вскоре плавные колебания волн распалили страсть в них обоих.
– Пойдем на берег. Я хочу тебя, Роберт. Помоги мне забыть…
Они бросились на теплый песок. Арабелла легла на разостланный плащ и раздвинула ноги. Роберт вошел в нее и замер на мгновение, ожидая, что к нему вернутся силы, отнятые купанием. Он ритмично задвигался, проникая все глубже, и Арабелла застонала от наслаждения, чувствуя, что страшные воспоминания стираются из ее памяти.
Глава 27
Она просыпалась медленно и тяжело, с ощущением того, что в мире происходит что-то неправильное. Мысли с трудом ворочались у нее в голове. Стоило ей открыть глаза, как она вспомнила Дом мертвецов. Поднявшись с кровати, она раздвинула кожаные занавески.
Роберт был поблизости. Он чистил Одиссея в темном углу амбара. Арабелла заметила еду на столе: жареного каплуна, круг козьего сыра, хлеб, виноград и апельсины. Судя по всему, Роберт не прикасался к еде, ожидая, когда она проснется.
Он почувствовал на себе ее взгляд и обернулся с улыбкой. Через мгновение он уже показался в дверях. Арабелла подошла к нему в поисках утешения. Он нежно обнял ее, как накануне вечером, когда они вернулись с моря, уставшие и голодные. Тогда им казалось, что они сразу же заснут, едва коснутся головой подушек, но, напротив, провели в любовных играх всю ночь до рассвета. Им обоим было необходимо тепло друг друга, чтобы обрести уверенность в собственных силах перед лицом неумолимой судьбы.
Роберт отстранился и приподнял ее голову за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Арабелла потупилась.
– Не думай об этом.
– Воспоминания не дают мне покоя.
– Думай о чем угодно, только не об этом. Например, о еде. Пойдем, нас ждет завтрак.
Они сели за стол и стали молча есть, встревоженно глядя друг на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53