Где же ваша благодарность?
Сэр Джаспер с легким презрением взглянул на жену.
— Ты по-прежнему прекрасна, милая Ро, даже когда смерть витает у изголовья, — заметил он. — Нет, мальчика назовут Генри, пусть король убедится в моей преданности. А что до Ричарда, конечно, я обязан ему за Грейфер, но после того как пройдет срок траура по тебе и нашему Генри, милая Ро, я возьму другую жену, и имя Греев исчезнет из памяти обитателей Грейфера, как и имя Ричарда. Я намереваюсь основать династию и построить большую церковь на месте старой. Ты и наш сын будете когда-нибудь похоронены в этой церкви, в нашем семейном склепе. Первые из многих, — закончил он со смешком.
Ровена резко, коротко засмеялась.
— Ты окончишь свои дни… в одиночестве, Джаспер, — ответила она, вновь упав на подушки, — и… скорее, чем думаешь.
Глаза женщины закрылись, дыхание с трудом вырывалось из пересохшего горла.
Сэр Джаспер Кин, словно зачарованный, наблюдал агонию жены.
Перед лицом смерти Ровена словно обрела мужество и силы, Которых ей так недоставало при жизни. Она всегда была покорна и тиха… красивейшая из всех женщин, которыми обладал сэр Джаспер, страстная любовница в постели.
Джаспер признался себе, что ему будет не хватать Ровены, ! несмотря на то что она не смогла дать ему здорового сына.
Голубые глаза вновь открылись, и Джаспер Кин почувствовал, что кровь в жилах застыла, а волосы поднялись дыбом.
Ровена уставилась на мужа и зловеще произнесла:
— Ты никогда не завладеешь Грейфером, Джаспер.
Последовала долгая пауза.
— Ты проклят!
Это были последние слова несчастной.
Кин словно прирос к месту и не смог пошевелиться, пока священник не подошел и осторожно не закрыл невидящие глаза женщины.
В глубине комнаты жалобно заплакал младенец, и отец Ансельм сделал Элсбет знак отнести ребенка в семейную часовню.
— Вы пойдете, милорд? — спросил он сэра Джаспера.
Тот молча отрицательно покачал головой и, пробежав к выходу, помчался в зал, где продолжал напиваться до бесчувствия, пока Генри Кин доживал последние минуты своей короткой жизни.
Когда сэр Джаспер к полудню открыл заплывшие глаза и приподнял с подушки тяжелую голову, могила для его жены и ребенка была уже вырыта. В маленькой церкви Грейфера в гробу лежала Ровена, одетая в лучший наряд, пшеничные волосы были причесаны и заплетены в косу, на груди покоился мертвый младенец.
Обитатели Грейфера уже отдали последний долг хозяйке и с нетерпением ожидали прихода сэра Джаспера, чтобы похоронить несчастных. Когда наконец он появился в сопровождении капитана Сигера, солнце уже клонилось к закату — декабрьские дни коротки. Джаспер Кин мельком взглянул на женщину, которая так недавно была его женой, и сделал знак священнику начинать похоронный обряд.
В церкви было холодно, и служба не заняла много времени.
Джаспер задержался у могилы ровно столько, чтобы кинуть горсть земли на гроб жены и сына. Фитцуолтер зарыл могилу, закончив работу как раз в тот момент, когда последние красно-оранжевые лучи солнца угасли за западными холмами.
Ровену похоронили рядом с первым мужем. Генри Греем: те, кто ее хорошо знал, понимали, что именно этого она желала бы.
Зарыв могилу, Фитцуолтер вернулся в зал и застал сэра Джаспера Кина и Сигера, уже полупьяных, с двумя хорошенькими служанками. Они не заметили ни прихода, ни ухода капитана — тот, окинув взглядом непристойную сцену, презрительно улыбнулся и вышел. Вряд ли он понадобится сегодня сэру Джасперу.
Фитцуолтер был необыкновенно высоким человеком и казался еще выше, потому что был тощ, как скелет. Столь безобидная внешность обманывала тех, кто его не знал, потому что, несмотря на худобу, капитан был силен и ловок.
Длинное бледное лицо освещали пронзительные глаза; высокий лоб говорил об уме и сообразительности. Песочного цвета волосы были коротко острижены.
— Я буду у себя дома, — предупредил он стражников и, поспешно перейдя через еще не поднятый на ночь подвесной мост, спустился с холма к маленькому домику, пожалованному ему лордом Греем.
Из трубы поднимался серый дымок, видимый даже в сгущающихся сумерках. Из окна лился приветливый свет.
Фитцуолтер открыл входную дверь, нагнулся, чтобы не удариться о притолоку, и вошел в дом, где уже сидели за столом его жена Розамунда, сын Рауэн и четыре незамужние дочери.
Остальные три дочери были уже замужем и жили отдельно.
— Ты не нужен сегодня в крепости? — удивилась жена.
— С ним Сигер, — мрачно пробормотал Фитцуолтер, — и еще две дочери Деруорда. К утру все лыка вязать не будут. Развратные девки!
— У них нет матери. Кто объяснит бедняжкам, как подобает вести себя приличным девушкам? — спокойно ответила Розамунда.
— Благодарение Богу, Ванетта, Ширли и Нелвин замужем и далеко от Грейфера, — вздохнул Фитцуолтер. — Теперь на сэра Джаспера управы не будет! Ни одна девушка не может чувствовать себя в безопасности!
Он повернулся к младшим дочерям.
— Джей, сколько тебе лет?
— Девять, па, — ответила девочка.
— А тебе, Эба?
— Семь, па.
— А тебе, моя крошка Энни?
— Пять, папоцка, — прокартавила малышка.
Фитцуолтер кивнул, — Они еще малы, но ты, Лона, должна остерегаться, пока я не выдам тебя замуж. Внук Рэда — хорошая партия для тебя, сама знаешь.
Розамунда, заметив строптивый взгляд Лоны, поспешно вмешалась;
— Леди Арабелла обещала Лоне, что возьмет ее в горничные. Лона может рассчитывать на лучшего жениха, чем внук Рэда, и, кроме того, боюсь, что сэр Джаспер не задумается объявить о праве сеньора на первую ночь, если станет известно о том, что Лона выходит замуж. Подобные пакости доставляют ему удовольствие.
Фитцуолтер согласно кивнул:
— Да, он не задумается силой взять беспомощную девушку!
Не хотел бы я этого для Лоны. — Помолчав несколько минут, он спросил дочь:
— Хватит ли у тебя храбрости перебраться через холмы Шевиот, рассказать леди Арабелле о смерти матери и попросить, чтобы она взяла тебя на службу?
— Да! — без колебаний ответила Лона.
— Муж! — резко вскинулась Розамунда, бросив предостерегающий взгляд в сторону младших девочек, зачарованно слушавших разговор взрослых.
— Вы ничего не слышали, дочки, — спокойно предупредил Фитцуолтер. — Если скажете хоть кому-нибудь, нам не жить Поняли?
Три головки серьезно кивнули:
— Да, папочка!
— Тогда идите спать и не забудьте помолиться за упокой души леди Ровены, — велел отец.
Малышки поднялись из-за стола и послушно взобрались по узкой лестнице на чердак, откуда сразу же послышались детские голоса, повторяющие слова молитвы.
Фитцуолтер нежно улыбнулся вслед девочкам и обратился к старшей дочери:
— Лона, выедешь засветло, брат тебя проводит. Я дам тебе кобылу леди Арабеллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Сэр Джаспер с легким презрением взглянул на жену.
— Ты по-прежнему прекрасна, милая Ро, даже когда смерть витает у изголовья, — заметил он. — Нет, мальчика назовут Генри, пусть король убедится в моей преданности. А что до Ричарда, конечно, я обязан ему за Грейфер, но после того как пройдет срок траура по тебе и нашему Генри, милая Ро, я возьму другую жену, и имя Греев исчезнет из памяти обитателей Грейфера, как и имя Ричарда. Я намереваюсь основать династию и построить большую церковь на месте старой. Ты и наш сын будете когда-нибудь похоронены в этой церкви, в нашем семейном склепе. Первые из многих, — закончил он со смешком.
Ровена резко, коротко засмеялась.
— Ты окончишь свои дни… в одиночестве, Джаспер, — ответила она, вновь упав на подушки, — и… скорее, чем думаешь.
Глаза женщины закрылись, дыхание с трудом вырывалось из пересохшего горла.
Сэр Джаспер Кин, словно зачарованный, наблюдал агонию жены.
Перед лицом смерти Ровена словно обрела мужество и силы, Которых ей так недоставало при жизни. Она всегда была покорна и тиха… красивейшая из всех женщин, которыми обладал сэр Джаспер, страстная любовница в постели.
Джаспер признался себе, что ему будет не хватать Ровены, ! несмотря на то что она не смогла дать ему здорового сына.
Голубые глаза вновь открылись, и Джаспер Кин почувствовал, что кровь в жилах застыла, а волосы поднялись дыбом.
Ровена уставилась на мужа и зловеще произнесла:
— Ты никогда не завладеешь Грейфером, Джаспер.
Последовала долгая пауза.
— Ты проклят!
Это были последние слова несчастной.
Кин словно прирос к месту и не смог пошевелиться, пока священник не подошел и осторожно не закрыл невидящие глаза женщины.
В глубине комнаты жалобно заплакал младенец, и отец Ансельм сделал Элсбет знак отнести ребенка в семейную часовню.
— Вы пойдете, милорд? — спросил он сэра Джаспера.
Тот молча отрицательно покачал головой и, пробежав к выходу, помчался в зал, где продолжал напиваться до бесчувствия, пока Генри Кин доживал последние минуты своей короткой жизни.
Когда сэр Джаспер к полудню открыл заплывшие глаза и приподнял с подушки тяжелую голову, могила для его жены и ребенка была уже вырыта. В маленькой церкви Грейфера в гробу лежала Ровена, одетая в лучший наряд, пшеничные волосы были причесаны и заплетены в косу, на груди покоился мертвый младенец.
Обитатели Грейфера уже отдали последний долг хозяйке и с нетерпением ожидали прихода сэра Джаспера, чтобы похоронить несчастных. Когда наконец он появился в сопровождении капитана Сигера, солнце уже клонилось к закату — декабрьские дни коротки. Джаспер Кин мельком взглянул на женщину, которая так недавно была его женой, и сделал знак священнику начинать похоронный обряд.
В церкви было холодно, и служба не заняла много времени.
Джаспер задержался у могилы ровно столько, чтобы кинуть горсть земли на гроб жены и сына. Фитцуолтер зарыл могилу, закончив работу как раз в тот момент, когда последние красно-оранжевые лучи солнца угасли за западными холмами.
Ровену похоронили рядом с первым мужем. Генри Греем: те, кто ее хорошо знал, понимали, что именно этого она желала бы.
Зарыв могилу, Фитцуолтер вернулся в зал и застал сэра Джаспера Кина и Сигера, уже полупьяных, с двумя хорошенькими служанками. Они не заметили ни прихода, ни ухода капитана — тот, окинув взглядом непристойную сцену, презрительно улыбнулся и вышел. Вряд ли он понадобится сегодня сэру Джасперу.
Фитцуолтер был необыкновенно высоким человеком и казался еще выше, потому что был тощ, как скелет. Столь безобидная внешность обманывала тех, кто его не знал, потому что, несмотря на худобу, капитан был силен и ловок.
Длинное бледное лицо освещали пронзительные глаза; высокий лоб говорил об уме и сообразительности. Песочного цвета волосы были коротко острижены.
— Я буду у себя дома, — предупредил он стражников и, поспешно перейдя через еще не поднятый на ночь подвесной мост, спустился с холма к маленькому домику, пожалованному ему лордом Греем.
Из трубы поднимался серый дымок, видимый даже в сгущающихся сумерках. Из окна лился приветливый свет.
Фитцуолтер открыл входную дверь, нагнулся, чтобы не удариться о притолоку, и вошел в дом, где уже сидели за столом его жена Розамунда, сын Рауэн и четыре незамужние дочери.
Остальные три дочери были уже замужем и жили отдельно.
— Ты не нужен сегодня в крепости? — удивилась жена.
— С ним Сигер, — мрачно пробормотал Фитцуолтер, — и еще две дочери Деруорда. К утру все лыка вязать не будут. Развратные девки!
— У них нет матери. Кто объяснит бедняжкам, как подобает вести себя приличным девушкам? — спокойно ответила Розамунда.
— Благодарение Богу, Ванетта, Ширли и Нелвин замужем и далеко от Грейфера, — вздохнул Фитцуолтер. — Теперь на сэра Джаспера управы не будет! Ни одна девушка не может чувствовать себя в безопасности!
Он повернулся к младшим дочерям.
— Джей, сколько тебе лет?
— Девять, па, — ответила девочка.
— А тебе, Эба?
— Семь, па.
— А тебе, моя крошка Энни?
— Пять, папоцка, — прокартавила малышка.
Фитцуолтер кивнул, — Они еще малы, но ты, Лона, должна остерегаться, пока я не выдам тебя замуж. Внук Рэда — хорошая партия для тебя, сама знаешь.
Розамунда, заметив строптивый взгляд Лоны, поспешно вмешалась;
— Леди Арабелла обещала Лоне, что возьмет ее в горничные. Лона может рассчитывать на лучшего жениха, чем внук Рэда, и, кроме того, боюсь, что сэр Джаспер не задумается объявить о праве сеньора на первую ночь, если станет известно о том, что Лона выходит замуж. Подобные пакости доставляют ему удовольствие.
Фитцуолтер согласно кивнул:
— Да, он не задумается силой взять беспомощную девушку!
Не хотел бы я этого для Лоны. — Помолчав несколько минут, он спросил дочь:
— Хватит ли у тебя храбрости перебраться через холмы Шевиот, рассказать леди Арабелле о смерти матери и попросить, чтобы она взяла тебя на службу?
— Да! — без колебаний ответила Лона.
— Муж! — резко вскинулась Розамунда, бросив предостерегающий взгляд в сторону младших девочек, зачарованно слушавших разговор взрослых.
— Вы ничего не слышали, дочки, — спокойно предупредил Фитцуолтер. — Если скажете хоть кому-нибудь, нам не жить Поняли?
Три головки серьезно кивнули:
— Да, папочка!
— Тогда идите спать и не забудьте помолиться за упокой души леди Ровены, — велел отец.
Малышки поднялись из-за стола и послушно взобрались по узкой лестнице на чердак, откуда сразу же послышались детские голоса, повторяющие слова молитвы.
Фитцуолтер нежно улыбнулся вслед девочкам и обратился к старшей дочери:
— Лона, выедешь засветло, брат тебя проводит. Я дам тебе кобылу леди Арабеллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131