– Я… Я… – Но что могла она сказать? – Я виновата? – Но в чем ее вина, когда она стремилась лишь спасти его от неминуемой смерти?
– Ладно, ладно, родная, – Райс привлек ее к себе. – Я просто пошутил. Ты сама знаешь, я выиграл слишком много битв, чтобы сомневаться в своей доблести. Словом, я снова и снова благодарю тебя за тот риск, которому ты подверглась из-за моей не очень-то достойной того особы.
Раскрасневшись от счастья, Линет еще глубже зарылась в складки рубашки у него на груди.
– Хо! А меня-то и забыли! – В басе Оувейна звучала неприкрытая обида и насмешка.
Райс взглянул вниз на все еще связанного друга.
– Да что ты! Просто, – Райс усмехнулся, – просто у меня, как ты видел, были очень и очень важные дела. – Темные глаза его на миг снова затуманились любовью. – Да и к тому же в первую очередь всегда освобождают принца.
Бородач с обидой прорычал в ответ что-то невразумительное, и Линет снова хотела пустить в дело свой кинжал, но возвратившийся с улицы Марк не дал сестре опуститься на колени перед уэльсцем и сам освободил Оувейна.
Райс и Оувейн вопросительно смотрели на юношу, который посчитал, что таиться ему сейчас нет никаких причин, и подробно рассказал все события последних дней, последовавших за тем, как Дэвид привел их с Аланом в дом принца…
– Кажется, вы с сестрой сделали все, чтобы мы оказались настоящими бездельниками в деле побега из этого малоприятного места.
– Я возблагодарил бы Бога, если бы на этом все закончилось, но, к сожалению, многие вещи, начинающиеся просто, завершаются, увы, совсем иначе.
– Это верно. – В лице Райса выразилось явное нетерпение. – И правда сия становится все более очевидной с каждой минутой нашего пребывания здесь. – Он махнул рукой в сторону открытой двери, и вся компания двинулась за ним.
Выйдя на улицу, Линет с ужасом поняла, что именно подразумевал брат под словами "разберусь со стражником" – несчастный был вполне правдоподобно усажен в позу уставшего дремлющего человека, но Марк не дал ей времени на сетования и быстро повел маленький отряд к месту, чье расположение знал только он. Девушка молча шла меж троих мужчин, заглушая печаль смерти неповинного стражника радостью освобождения возлюбленного.
Они прошли еще несколько домиков, и, поднявшись по склону немного вверх, Марк указал на разлапистый силуэт мертвого дерева, тянущего свои голые сучья к бледному небу, уже чуть освещенному рассветом. Прижавшись к его стволу, их ждала сгорбленная фигура, баюкающая на руках, словно дитя, охапку мечей и кинжалов.
Озрик проснулся на рассвете, нещадно укоряя себя за столь долгий сон. Он быстро вскочил на ноги и, стараясь не нарушать тревожный сон своих приспешников, проскользнул за тяжелые занавеси.
Гнев и ненависть разжигали его сердце и дьявольским огнем горели в глазах. Прокравшись на цыпочках по узкому коридору, он неслышно отворил дверь – последнюю преграду, отделяющую его от мести, – и замер в оцепенении. Комната была пуста. В бешенстве пнув стоявший на дороге стул так, что тот ударился о стену и сломался, сакс подбежал к постели. Постель оказалась явно нетронутой.
Едва дыша, Озрик метнулся в другую комнату – пуста! Пуста! Пусты обе! Ни Марка! Ни Линет! О, они еще жестоко расплатятся за это! И в первую очередь любезная сестрица!
Озрик выскочил на середину зала, таща за собой содранные в гневе занавеси.
– Поднимайтесь, скоты! Нас предали!
Первым поднялся на клич Озрика Каудр, выпивший немного и потому спавший чутко и настороженно.
– Предали? – Он в три длинных прыжка добрался до сакса. – Как можем мы быть преданы?
– Я не обнаружил не только Марка, но и девчонки!
На лице принца Дайфисского застыло презрение, которое на этот раз он и не потрудился скрыть.
– В таком случае, предан ты, но отнюдь не мы. Наш договор вовсе не предусматривал, чтобы я вмешивался и вмешивал своих людей в твои дела со строптивым племянником и вольнолюбивой птичкой. – В глубине души Каудр даже порадовался ловкому побегу молодых людей и с удовольствием сам повторил бы их фокус.
На мгновение смешавшись, Озрик все же взял себя в руки и бросил надменному соратнику убийственную фразу:
– Если они сбежали, дурак, то сбежали не одни!
Подбородок Каудра дернулся вверх, как от удара, и, не говоря ни слова, он развернулся и направился к выходу, ступая прямо по лежащим телам. Озрик поспешил следом.
Солнце еще не показалось на горизонте, но небо уже сменило свой угольный цвет на серый, позволивший обоим мужчинам стремительно бежать к уединенному белому домику. Увидев спящего стражника, Каудр злобно и выразительно выругался. Озрик нахмурился и яростно пнул спящего.
– Просыпайся! – Никакого ответа. Совершенно озверев, сакс ударил стражника ногой так, что любой, даже пьяный, человек, непременно взвыл бы от боли, – но Ландер лишь с глухим стуком упал на землю, открыв взорам господ темное пятно на груди.
Не обращая внимания на убитого, уже ненужного и к тому же плохо сослужившего свою службу, Озрик ринулся в дом – он был пуст, как и маленькие покои в доме Морвены, и сакс даже с каким-то удовлетворением бросил в лицо вбежавшему за ним Каудру:
– Мое предположение оказалось верным.
– Я сейчас же подниму людей, а ты немедля открой погреб с оружием!
Возмущенный тем, что ему отдают приказания, Озрик хотел было возмутиться, но вовремя сообразил, что его задача будет куда проще, и согласился.
Через некоторое время облитые ледяной водой солдаты, чертыхаясь и толкая друг друга, разбирали оружие, пытаясь найти каждый свое, а затем, кое-как выстроившись, уставились на сакского лорда в ожидании команды.
Лицо Озрика было непроницаемым. Все это время его занимал лишь один вопрос, вопрос, на который не было ответа, но который перечеркивал все сделанное неутомимым саксом доселе.
Глава 19
Небольшой отряд из трех мужчин и двух женщин уже благополучно поднялся почти до половины холма, как неожиданно раздался распоровший тишину пронзительный стон, сопровождаемый звуком упавшего тела. К счастью, Морвена упала на обочину тропы, прямо в мягкие заросли буйной весенней травы.
Марк тотчас опустился рядом с матерью на колени, остальные же, обступив их, тщетно пытались понять, что случилось.
– Можно мне отдохнуть? – Голос Морвены был едва слышен и в глазах блестели жалкие слезы слабости. – Совсем немножко?
Эти неуместные слова снова возбудили у Марка подозрение, что весь спектакль затеян матерью с целью сорвать побег, и он тревожно обернулся к остальным, стараясь понять их реакцию. Однако, отвечая за всех, Райс кивнул головой, без сомнения позволяя измученной старой женщине заслуженную передышку. В конце концов, она была его теткой, и, увидев ее два дня назад впервые за последние двадцать лет, Райс был изумлен тем обстоятельством, что Морвена выглядит старухой, несмотря на то что ей едва ли исполнилось и сорок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83