туника из темно-зеленой шерстяной материи и коричневые полотняные штаны, подвязанные под коленями крест-накрест кожаными ремнями, обвивавшими его икры.
Тяжело дыша, Вульф уселся в тени огромного дуба. И тут глазам его открылось чудесное зрелище: над крутым склоном холма в сиянии восходящего солнца и аромате луговых трав он увидел фигуру неземной красоты. Ее нежное, будто выточенное из кости лицо, было обращено ввысь, а руки широко раскинуты, точно хотели охватить все небо, сиявшее огнем на востоке. Под звуки разливавшейся чудесной песни дневное светило изгоняло ночь с небосклона, и в золоте лучей Брина казалась нереальным существом, созданным колдовской волей. Женщина, таинственная, как слова древней песни, произносила заклинания, такие чистые и чарующие, что они казались сотканными из первых лучей рождающегося дня. Даже птицы замолкли вокруг, слушая ее.
Вульф застыл в восхищении.
Вдохновенно пропев последнюю ноту, Брина медленно уронила руки на складки своего простого платья. Она замолчала и склонила голову, блестящие волны ее черных волос рассыпались по плечам и окутали плащом ее грациозную фигурку.
Вульф словно стряхнул с себя оцепенение, навеянное этим чудесным зрелищем:
– Что это за мелодия, что ты так прекрасно пела? – Вульф чувствовал, как далеки и непостижимы для него ее мысли, обычаи и желания.
От неожиданности Брина вздрогнула, его вопрос вспугнул ее, словно стрела охотника оленя в лесной чаще. Она заметила Вульфа в тени дуба, укрытого листвой от жаркого солнца, будто сама природа взяла его под свою защиту. Вульф был так близко, она спустилась и тихо ответила:
– Я воспевала рассвет.
Губы Вульфа тронула улыбка. Этот ответ ничего не объяснил ему, лишь только еще больше разжег любопытство.
Он медленно покачал головой, полуприкрыв глаза:
– Ты ведь не христианка. – Он знал это с самого начала. Но этот факт ничуть не умалял ее очарования и не ослаблял его нежных чувств. Это не было вопросом, и Вульф не ожидал ответа. Но Брина почувствовала в его словах упрек и тут же поспешила ответить:
– Не христианка, – согласилась она, высоко подняв свой маленький подбородок. – Я язычница, впрочем, как и многие из твоего племени.
– Так что же ты такое?
Вульф до сих пор не знал точного ответа на этот вопрос. Воспоминания о грозе, вызванной Глиндором на Винвидском поле, лишь усиливали его сомнения. Этот вопрос вызвал в душе Брины чувство отвращения к самой себе. С того дня, когда колдун застал их вдвоем в пещере, а по правде говоря, с того дня, когда она впервые увидела его, она была всегда настороже под взглядом изумрудных глаз молодого золотовласого сакса. А сегодня она, словно утратив свою духовную общность с природой, не заметила вовремя его приближения. И теперь она говорит с ним слишком много. Сказать больше – значит разглашать тайны, которые она не должна открывать никому, а этому саксу тем более. Голубые глаза ее потемнели. Она повернулась и пошла по узкой тропинке прочь от новых соблазнов и старых несбыточных надежд под сень спасительной пещеры и под защиту деда. Вульф понял, что девушка собирается ускользнуть от него туда, где у него не будет ни малейшего шанса добиться успеха, мысленно выругался и встал. Он почтительно преградил дорогу Брине. Она же, испуганная тем, что Вульф разгадал ее замысел, остановилась. И тотчас же, откуда ни возьмись, возник Фрич, который встал между ними, оскалив клыки. Вдруг Вульф почувствовал необычайную слабость и головокружение. Ноги его подкосились, и он медленно сполз на землю, прислонившись спиной к дереву. Как унизительно было ему чувствовать себя таким беспомощным и слабым. Конечно, ему не стоило так резко двигаться. Он закрыл глаза и, наклонив голову, стал ждать, когда тошнота и слабость отступят. Брина стояла перед ним, запустив руку в густой мех между ушами зверя. Она по привычке закусила нижнюю губу. Ее разум призвал ее к благоразумию, но сердце трепетало от участия и сострадания. Она не могла отказать в помощи никому, кто нуждался в ней, пусть даже это шло вразрез со здравым смыслом. Но и снова попасть в сети искушения она тоже не хотела.
– Тебе больно? – спросила Брина и поняла, как трудно сильному человеку стать таким слабым и беспомощным хотя бы на время. Он открыл свои зеленые глаза и произнес, уклоняясь от ответа:
– Ни к чему тебе искать защиты у одного волка от другого, – и с улыбкой сожаления слабым жестом показал на Фрича, а потом на себя.
Он лишь однажды видел, что зверь встал на сторону Глиндора, но и тогда это было в сущности для безопасности Брины. Слова сакса вызвали у Брины лишь улыбку, и задумчивая грусть отразилась в ее глазах. Она так мечтала, чтобы золотой волк стал ее таким же верным спутником, как и серый.
– Я лишь хотел остановить тебя, чтобы поговорить. – Вульф заметил улыбку девушки, посчитав ее причиной простую нерешительность. – Пока Глиндор не начал подсматривать за нами, мне очень нравилось встречаться с тобой. – Его упоминание о постоянном надзоре деда заставило Брину вспомнить об их первом прерванном страстном порыве. Она знала, понимала опасность, какую таит в себе его красота, но… в молчании склонив голову набок, она рассматривала его сильное тело, не потерявшее даже сейчас ауру физического совершенства. Оно было так притягательно, что она смотрела и смотрела, не в силах оторвать взгляда.
– Я обещаю, что не трону тебя, – поспешил уверить ее Вульф, мягко улыбнувшись, что только усилило его очарование. Взгляд зеленых глаз был таким искренним, что невозможно было усомниться в его честности.
Брина опустила глаза и, проведя ладонью по спине зверя, произнесла:
– Спокойно, Фрич, никакой опасности нет. Вульф в удивлении поднял брови, увидев, как волк сразу же расслабил мускулы, прикрыл глаза и тихо заурчал под рукой девушки, почесывавшей его за ушами. Можно было подумать, будто зверь понял все обращенные к нему слова.
– Не могу поверить, что этот свирепый волк ручной и слушается тебя во всем.
Брина с усмешкой взглянула в зеленые глаза, в которых сквозили боязнь и недоверие к ее четвероногому другу.
– Ты не понял, – сказала она, – Фрич не домашнее животное, он не ручной, он просто мой друг и защитник. Я нашла его маленьким осиротевшим щенком. Вырастила его и надеялась, что он вернется в лес. Он вновь стал свободным и диким, но всегда приходит ко мне на помощь и защищает меня… – Брина села на траву в тени соседнего дерева и прислонилась спиной к его стволу. Вульф, превозмогая слабость, осторожно улегся на пышную траву рядом с девушкой. Он был так близко, что Брина даже чувствовала тепло его сильного тела, как тогда, в минуту их страстных объятий. Вспомнив об этом, она сжала кулаки так, что ногти побелели и вонзились в ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Тяжело дыша, Вульф уселся в тени огромного дуба. И тут глазам его открылось чудесное зрелище: над крутым склоном холма в сиянии восходящего солнца и аромате луговых трав он увидел фигуру неземной красоты. Ее нежное, будто выточенное из кости лицо, было обращено ввысь, а руки широко раскинуты, точно хотели охватить все небо, сиявшее огнем на востоке. Под звуки разливавшейся чудесной песни дневное светило изгоняло ночь с небосклона, и в золоте лучей Брина казалась нереальным существом, созданным колдовской волей. Женщина, таинственная, как слова древней песни, произносила заклинания, такие чистые и чарующие, что они казались сотканными из первых лучей рождающегося дня. Даже птицы замолкли вокруг, слушая ее.
Вульф застыл в восхищении.
Вдохновенно пропев последнюю ноту, Брина медленно уронила руки на складки своего простого платья. Она замолчала и склонила голову, блестящие волны ее черных волос рассыпались по плечам и окутали плащом ее грациозную фигурку.
Вульф словно стряхнул с себя оцепенение, навеянное этим чудесным зрелищем:
– Что это за мелодия, что ты так прекрасно пела? – Вульф чувствовал, как далеки и непостижимы для него ее мысли, обычаи и желания.
От неожиданности Брина вздрогнула, его вопрос вспугнул ее, словно стрела охотника оленя в лесной чаще. Она заметила Вульфа в тени дуба, укрытого листвой от жаркого солнца, будто сама природа взяла его под свою защиту. Вульф был так близко, она спустилась и тихо ответила:
– Я воспевала рассвет.
Губы Вульфа тронула улыбка. Этот ответ ничего не объяснил ему, лишь только еще больше разжег любопытство.
Он медленно покачал головой, полуприкрыв глаза:
– Ты ведь не христианка. – Он знал это с самого начала. Но этот факт ничуть не умалял ее очарования и не ослаблял его нежных чувств. Это не было вопросом, и Вульф не ожидал ответа. Но Брина почувствовала в его словах упрек и тут же поспешила ответить:
– Не христианка, – согласилась она, высоко подняв свой маленький подбородок. – Я язычница, впрочем, как и многие из твоего племени.
– Так что же ты такое?
Вульф до сих пор не знал точного ответа на этот вопрос. Воспоминания о грозе, вызванной Глиндором на Винвидском поле, лишь усиливали его сомнения. Этот вопрос вызвал в душе Брины чувство отвращения к самой себе. С того дня, когда колдун застал их вдвоем в пещере, а по правде говоря, с того дня, когда она впервые увидела его, она была всегда настороже под взглядом изумрудных глаз молодого золотовласого сакса. А сегодня она, словно утратив свою духовную общность с природой, не заметила вовремя его приближения. И теперь она говорит с ним слишком много. Сказать больше – значит разглашать тайны, которые она не должна открывать никому, а этому саксу тем более. Голубые глаза ее потемнели. Она повернулась и пошла по узкой тропинке прочь от новых соблазнов и старых несбыточных надежд под сень спасительной пещеры и под защиту деда. Вульф понял, что девушка собирается ускользнуть от него туда, где у него не будет ни малейшего шанса добиться успеха, мысленно выругался и встал. Он почтительно преградил дорогу Брине. Она же, испуганная тем, что Вульф разгадал ее замысел, остановилась. И тотчас же, откуда ни возьмись, возник Фрич, который встал между ними, оскалив клыки. Вдруг Вульф почувствовал необычайную слабость и головокружение. Ноги его подкосились, и он медленно сполз на землю, прислонившись спиной к дереву. Как унизительно было ему чувствовать себя таким беспомощным и слабым. Конечно, ему не стоило так резко двигаться. Он закрыл глаза и, наклонив голову, стал ждать, когда тошнота и слабость отступят. Брина стояла перед ним, запустив руку в густой мех между ушами зверя. Она по привычке закусила нижнюю губу. Ее разум призвал ее к благоразумию, но сердце трепетало от участия и сострадания. Она не могла отказать в помощи никому, кто нуждался в ней, пусть даже это шло вразрез со здравым смыслом. Но и снова попасть в сети искушения она тоже не хотела.
– Тебе больно? – спросила Брина и поняла, как трудно сильному человеку стать таким слабым и беспомощным хотя бы на время. Он открыл свои зеленые глаза и произнес, уклоняясь от ответа:
– Ни к чему тебе искать защиты у одного волка от другого, – и с улыбкой сожаления слабым жестом показал на Фрича, а потом на себя.
Он лишь однажды видел, что зверь встал на сторону Глиндора, но и тогда это было в сущности для безопасности Брины. Слова сакса вызвали у Брины лишь улыбку, и задумчивая грусть отразилась в ее глазах. Она так мечтала, чтобы золотой волк стал ее таким же верным спутником, как и серый.
– Я лишь хотел остановить тебя, чтобы поговорить. – Вульф заметил улыбку девушки, посчитав ее причиной простую нерешительность. – Пока Глиндор не начал подсматривать за нами, мне очень нравилось встречаться с тобой. – Его упоминание о постоянном надзоре деда заставило Брину вспомнить об их первом прерванном страстном порыве. Она знала, понимала опасность, какую таит в себе его красота, но… в молчании склонив голову набок, она рассматривала его сильное тело, не потерявшее даже сейчас ауру физического совершенства. Оно было так притягательно, что она смотрела и смотрела, не в силах оторвать взгляда.
– Я обещаю, что не трону тебя, – поспешил уверить ее Вульф, мягко улыбнувшись, что только усилило его очарование. Взгляд зеленых глаз был таким искренним, что невозможно было усомниться в его честности.
Брина опустила глаза и, проведя ладонью по спине зверя, произнесла:
– Спокойно, Фрич, никакой опасности нет. Вульф в удивлении поднял брови, увидев, как волк сразу же расслабил мускулы, прикрыл глаза и тихо заурчал под рукой девушки, почесывавшей его за ушами. Можно было подумать, будто зверь понял все обращенные к нему слова.
– Не могу поверить, что этот свирепый волк ручной и слушается тебя во всем.
Брина с усмешкой взглянула в зеленые глаза, в которых сквозили боязнь и недоверие к ее четвероногому другу.
– Ты не понял, – сказала она, – Фрич не домашнее животное, он не ручной, он просто мой друг и защитник. Я нашла его маленьким осиротевшим щенком. Вырастила его и надеялась, что он вернется в лес. Он вновь стал свободным и диким, но всегда приходит ко мне на помощь и защищает меня… – Брина села на траву в тени соседнего дерева и прислонилась спиной к его стволу. Вульф, превозмогая слабость, осторожно улегся на пышную траву рядом с девушкой. Он был так близко, что Брина даже чувствовала тепло его сильного тела, как тогда, в минуту их страстных объятий. Вспомнив об этом, она сжала кулаки так, что ногти побелели и вонзились в ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53