Я – не Вортимер, идущий на поводу своих плотских желаний, мне важен конечный результат. К тому же этот глупец, похоже, слишком подробно пересказывает здесь мой план. Политика – слишком сложная вещь для этого ублюдка».
«Беспорядки и смута в королевстве Дейра, их борьба за независимость придутся мне очень кстати, когда я пойду войной на Эсгферта, сына старого Осви. Ведь корона Нортумбрии мне больше к лицу, чем ему». – Вортимер кипел от гнева. Неужели ему, принцу Кимри, которому должны повиноваться даже друиды, даже этот выживший из ума Глиндор, достанется в этом блестящем плане второстепенная роль?
Ястреб, будто прочтя его мысли, с улыбкой произнес:
– Кимри, я надеюсь, будут на нашей стороне, и за это я гарантирую неприкосновенность границ Талакарна, а вдобавок – неплохую долю от добычи в походе против Нортумбрии. – Бросив кость алчному принцу, Ястреб вновь повел беседу: – С моими воинами, да еще при поддержке армий Талакарна и Дейра, я стану победителем. Корона Нортумбрии будет моей. Ну а потом, уже по праву сильнейшего, я поставлю на колени Мерсию и все остальные захудалые королевства. Я стану королем королей, я стану Бретвальдом! Вот этот титул меня устроит…
По толстой спине Вортимера пробежал холодок: дьявольские огни увидел он в глазах Ястреба, холодную сталь он услышал в его голосе.
Сам же принц никогда не додумывался до того, как приумножить свои владения иными способами, чем чаще грабить своих же кимри. В перерывах между охотой и пьянками в его голову никогда не приходили такие грандиозные мысли.
«Стать властелином всей Англии – это не шутка! Похоже, ради этого он готов загрызть собственную мать!» – подумал Вортимер, и его пыльцы, дрожа, обхватили ручку серебряной кружки. Вдруг, вспомнив о чем-то, принц просиял и сказал:
– Все эти разговоры о королях и коронах напомнили мне об одной безделушке для моей будущей жены. – Он повернулся к большой кожаной сумке, висевшей на спинке его стула, и принялся копаться в ней. Наконец он выудил сверкающую диадему, свитую из золотых и серебряных стебельков плюща с множеством искрящихся листиков. Он надел этот убор на голову Брине и плюхнулся в свое кресло, чтобы полюбоваться результатом. Благородный металл сиял в обрамлении густых черных кудрей, не уступавших ему своим блеском. Довольный собой, Вортимер повернулся к Ястребу, чтобы тот оценил его красотку.
Сознавая всю плачевность своего положения, Брина не смогла сдержать улыбку, увидев как эти два совершенно разных мужчины становятся соперниками из-за нее. Но слова Вортимера о женитьбе словно ледяная вода горного потока оглушили ее. Она знала, что принц давно, еще когда был жив ее отец, добивался ее, что само по себе внушало ей отвращение. Но быть связанной браком с этим человеком – это слишком омерзительно, чтобы быть правдой. Но когда обряд будет совершен, никто уже не сможет освободить ее, даже дед.
– А теперь, – Вортимер поднялся, потирая руки, – пришло время после дневной охоты вкусить прелесть ночных наслаждений.
Тут всегда медлительный принц так стремительно бросился к девушке и схватил ее за запястье железной хваткой, что Брина даже вскрикнула от неожиданности.
Ее глаза загорелись от негодования, краска густо залила лицо. Последние силы покидали ее, самообладание пало под напором гнева. Брина подумала, что теперь уже ей не на что и не на кого надеяться, кроме как на себя.
Воины, сидевшие за столом, принялись с грубым хохотом обсуждать ее женские достоинства. Вортимер гнусно захихикал, услышав намек на то, что в его возрасте не стоит переоценивать свои силы и в любой момент каждый из них будет готов помочь ему, чтобы колдунья получила наибольшее удовольствие.
Щеки Брины пылали. Десятки похотливых глаз ощупывали ее тело, сальные словечки и грубый хохот оглушили ее. Вортимер рванул ее к себе и потащил вверх по ступенькам. Ему бесконечно льстила мысль о том, что глаза всех мужчин сейчас с завистью устремлены на его пленницу. У дверей он остановился.
– Я собираюсь провести эту ночь, вкушая наслаждения сладкой плоти, – громко чтобы было слышно внизу, в зале, сказал Вортимер стражнику, стоявшему у дверей, – так что если меня побеспокоят до рассвета, этот рассвет будет для тебя последним…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Что за чертовщина! – Сердце стражника бешено заколотилось. После ясного теплого дня этот густой туман был сам по себе необычен. Да еще начало мерещиться всякое. Не зря говорили старики, что не надо было разрушать тот римский храм. Душам мертвецов не понравится, что из этих древних камней принц соорудил себе башню. Красивые фрески с фигурами воинов с короткими мечами и круглыми щитами превратились в пыль, когда люди Вортимера разнесли по камням величественное строение храма.
– Неужели эти римские мертвецы пришли отомстить? Чего хочет этот призрак? Крови? – Стражник выронил круглую кожаную флягу и бросился к тяжелым дубовым дверям, окованным железом.
Вульф спрыгнул с молочно-белого жеребца и направился к коренастой фигуре, стоявшей у дверей башни. Стражник трясся всем телом, ноги его подгибались.
Сакс бросил взгляд через плечо и поразился, каким постаревшим и беспомощным выглядел Глиндор. Он сидел верхом со своим длинным посохом под мышкой. Его узловатые желтые пальцы крепко сжимали гриву коня. Бледно-зеленые глаза сузились. Теперь за дело возьмется он, Вульф, а старик пусть посидит тут и подождет.
«Что ж, – подумал сакс, – это даже к лучшему, что этот идиот принял меня за привидение». Подойдя к стражнику, он рванул на себя дверное кольцо:
– Дай мне пройти! – Изобразив на лице крайнюю свирепость, Вульф смотрел, как отвисла от ужаса челюсть суеверного воина. Тот, казалось, онемел от страха. Не желая терять драгоценного времени, которое может быть роковым для Брины, он произнес: – Мне нужно увидеть Ястреба, и немедленно!
Изумление и растерянность промелькнули во взгляде стражника.
«Так этот мертвец пришел к моему господину, а не ко мне! Он даже знает его имя!» С облегчением вздохнув, стражник прошептал прерывающимся голосом:
– Но я не могу пустить тебя. Принц Вортимер запретил пускать кого-либо до рассвета, потому что хочет остаться наедине с красоткой, которую привезли сегодня с охоты. Если я ослушаюсь, он убьет меня…
Слова стражника взбесили Вульфа, тугие желваки задвигались на его скулах. В эту минуту он был готов сокрушить каменные стены, отделявшие от него Брину. И только обещание не прибегать к излишнему насилию удержали его. Он обещал Глиндору не проливать крови, тоже ради Брины. Поэтому он лишь крепче сжал рукоять короткого римского меча.
– Мне нет дела до твоего принца. Мне нужен сакс, тот, которого называют Ястребом…
Стражник хотел было возразить, но получив тяжелый удар по голове, крякнув, осел на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53