Он ведь может сделать тебя мягкой и податливой как воск, – убеждала себя девушка, – но не силой, а своей нежностью и красотой, перед которыми ты беззащитна. Помни, что все это безнадежно, ты никогда не будешь принадлежать ему, а он – тебе».
С этой мыслью она словно острым ножом отсекла от себя его взгляд и, взяв за руки детей, молча вышла из пещеры следом за дедом. Фрич, уже достаточно окрепший после удара, последовал за ней.
Вульф вышел из пещеры и завалил за собой вход большим камнем. Услыхав скрежет камня о стену пещеры, Брина обернулась. Теперь ей не было хода назад. Теплое убежище у подножия холма, которое столько лет было для нее и деда родным домом, уже никогда не примет ее в свой уютный полумрак. Девушка поняла, что закончен какой-то этап в ее жизни, отрезок пути. Чувство утраты и расставания заполнило ее сердце. Не желая усложнять своими переживаниями и без того сложное и опасное путешествие, она решила больше не вспоминать о прошлом и пошла дальше, не оглядываясь. Решительно отбросив грустные мысли, Брина зашагала вслед за дедом, плотно сжав губы.
Глиндор вел их своими тайными тропами по склону горы, который так зарос, что казался совершенно непроходимым. Чтобы успевать за размашисто шагавшим стариком, детям приходилось почти бежать, часто перелезая через камни. Но они не хныкали и не жаловались, лишь сосредоточенное пыхтение раздавалось за спиной старика, да время от времени мальчик поторапливал сестру, чтобы она не отставала. Брина подумала, как непохожи эти дети с их терпением, выносливостью и силой духа на тех внуков старого Оуэна, которых ей довелось знать, – те постоянно ссорились между собой, ныли и жаловались взрослым. Эта мысль заставила девушку удивиться и задуматься. Но мысли ее все время возвращались к саксу, замыкавшему их маленькую процессию. Безусловно, он шел позади лишь с целью охранять их от врагов, которые могут скрываться в лесной чаще. Но все равно Брина чувствовала его присутствие слишком сильно. Она почти ощущала кожей его изумрудный взгляд, скользивший по ней, его близость заставляла ее вздрагивать, вспоминая его горячие объятия.
Вульф шел, преодолевая желание догнать девушку и пойти с ней рядом. С задумчивым лицом он смотрел себе под ноги, разглядывая опавшие листья и увядшую траву, попадавшиеся на тропинке. Девушка молилась всем силам природы, чтобы скорее кончилась эта пытка, но время, казалось, ползло медленнее улитки.
Глиндор шел не замедляя шагов, пока солнце не поднялось высоко и стало ясно, что им удалось скрыться от преследователей, по крайней мере на время.
– Вульф, – позвал старик через плечо, – скоро будет развилка, и одна из тропинок пойдет еще выше в горы. Подойди сюда, давай обсудим, какой дорогой нам лучше идти.
Сакс молча улыбнулся. Конечно, дело было вовсе не в выборе маршрута. Просто старику не нравилось, что Вульф находился слишком близко к девушке. Тем не менее сакс ускорил шаги и быстро догнал Глиндора. Когда он проходил мимо Брины, то заметил, что она улыбнулась, разгадав замысел деда. Вульф шел некоторое время со скоростью, привычной для него, затем снова замедлил шаг, чтобы настроиться на ход их маленького отряда, состоявшего из старика, женщины и двух детей. Но они шли так быстро, как могли, и Вульфу приходилось сдерживать свой шаг. Он некоторое время шел, поравнявшись с Бриной, они обменялись даже хитрыми заговорщическими взглядами, словно дети, задумавшие провести старого деда.
– Хм, – ворчливо произнес Глиндор. Этот возглас всегда выражал у него крайнее недовольство. Брину начинал раздражать этот неусыпный надзор деда. Она по привычке закусила нижнюю губу. Вульф покачал головой и снова стал нагонять старика.
Ее глаза проводили его пристальным взглядом. Девушка вновь невольно залюбовалась волнистыми прядями его золотых волос, мерцавших искрами под редкими лучами солнца, пробивавшегося сквозь густые кроны деревьев. На его плечах все еще был тот плащ, что Вульф взял с крючка в покоях принца. Вортимера этот плащ скрывал целиком, доходя до земли, а Вульфу доходил лишь до сильных тугих икр. Глядя ему вслед, Брина подумала, что богатая ткань, золотое шитье и драгоценные камни, нашитые по краям плаща, так крикливо и безвкусно сидевшие на Вортимере, на Вульфе были лишь достойным обрамлением его прекрасного сильного тела.
Сакс шел рядом с Глиндором и чувствовал, что голубые глаза пристально наблюдают за ним. Изобразив на своем лице полную заинтересованность в выборе маршрута (хотя было совершенно очевидно, что им подходит лишь одна дорога), Вульф украдкой бросил взгляд через плечо. У девушки вдруг перехватило дыхание, когда их взгляды встретились. Они смотрели друг на друга, не замечая ничего вокруг, и только недовольное ворчание Глиндора вновь вернуло их к действительности, и они вспомнили, где находятся и куда идут. Лицо девушки залил румянец, и даже скулы Вульфа немного порозовели под слоем загара. Спохватившись, Брина взяла за руки детей и пошла, сосредоточенно разглядывая опавшую листву под ногами.
«Да что же это такое, – думала она, – в третий раз потерять контроль над собой в течение дня, это уж слишком!»
Она шла на некотором расстоянии от мужчин и изо всех сил старалась не думать о золотоволосом саксе. Чтобы отвлечься, она стала спрашивать у детей, каких птиц они знают из тех, что распевают свои песни в кронах деревьев.
Близнецы с удовольствием подхватили эту игру и давали удивительно правильные ответы. Затем Ивейну это наскучило, и он решил оставить разговоры с женщинами. Вприпрыжку он бросился догонять мужчин.
Вдоволь поговорив с девочкой о птицах и их песнях, Брина осторожно спросила девочку:
– Скажи, как вы с братом попали на Ферму в Долине? – и тут же она пожалела, что задала этот вопрос, который мог вызвать у девочки тяжелые воспоминания. Но девочка отвечала спокойно, и Брина поняла, что зря беспокоилась.
– Когда нашей семье стала угрожать опасность, родители отправили меня и брата на ферму. Оуэн – отец нашей матери. – Девочке было приятно разговаривать с этой доброй красивой девушкой, которая слушала ее с таким интересом.
Во время междоусобной войны родители часто отсылали своих детей в другие провинции, чтобы их не захватили в плен и не продали в рабство. Брина взглянула в погрустневшее лицо девочки и подумала, что сейчас родители, должно быть, ищут близнецов, а им приходится уходить из этих мест, да еще так поспешно. Желая утешить девочку, она сказала:
– Я обещаю тебе, Ллис, когда наше путешествие окончится, я сделаю все, чтобы вернуть вас родителям живыми и невредимыми.
Тут вдруг лицо девочки исказилось болью, и крупные слезы покатились по ее пухлым детским щекам. Глотая слезы, Ллис тихо произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
С этой мыслью она словно острым ножом отсекла от себя его взгляд и, взяв за руки детей, молча вышла из пещеры следом за дедом. Фрич, уже достаточно окрепший после удара, последовал за ней.
Вульф вышел из пещеры и завалил за собой вход большим камнем. Услыхав скрежет камня о стену пещеры, Брина обернулась. Теперь ей не было хода назад. Теплое убежище у подножия холма, которое столько лет было для нее и деда родным домом, уже никогда не примет ее в свой уютный полумрак. Девушка поняла, что закончен какой-то этап в ее жизни, отрезок пути. Чувство утраты и расставания заполнило ее сердце. Не желая усложнять своими переживаниями и без того сложное и опасное путешествие, она решила больше не вспоминать о прошлом и пошла дальше, не оглядываясь. Решительно отбросив грустные мысли, Брина зашагала вслед за дедом, плотно сжав губы.
Глиндор вел их своими тайными тропами по склону горы, который так зарос, что казался совершенно непроходимым. Чтобы успевать за размашисто шагавшим стариком, детям приходилось почти бежать, часто перелезая через камни. Но они не хныкали и не жаловались, лишь сосредоточенное пыхтение раздавалось за спиной старика, да время от времени мальчик поторапливал сестру, чтобы она не отставала. Брина подумала, как непохожи эти дети с их терпением, выносливостью и силой духа на тех внуков старого Оуэна, которых ей довелось знать, – те постоянно ссорились между собой, ныли и жаловались взрослым. Эта мысль заставила девушку удивиться и задуматься. Но мысли ее все время возвращались к саксу, замыкавшему их маленькую процессию. Безусловно, он шел позади лишь с целью охранять их от врагов, которые могут скрываться в лесной чаще. Но все равно Брина чувствовала его присутствие слишком сильно. Она почти ощущала кожей его изумрудный взгляд, скользивший по ней, его близость заставляла ее вздрагивать, вспоминая его горячие объятия.
Вульф шел, преодолевая желание догнать девушку и пойти с ней рядом. С задумчивым лицом он смотрел себе под ноги, разглядывая опавшие листья и увядшую траву, попадавшиеся на тропинке. Девушка молилась всем силам природы, чтобы скорее кончилась эта пытка, но время, казалось, ползло медленнее улитки.
Глиндор шел не замедляя шагов, пока солнце не поднялось высоко и стало ясно, что им удалось скрыться от преследователей, по крайней мере на время.
– Вульф, – позвал старик через плечо, – скоро будет развилка, и одна из тропинок пойдет еще выше в горы. Подойди сюда, давай обсудим, какой дорогой нам лучше идти.
Сакс молча улыбнулся. Конечно, дело было вовсе не в выборе маршрута. Просто старику не нравилось, что Вульф находился слишком близко к девушке. Тем не менее сакс ускорил шаги и быстро догнал Глиндора. Когда он проходил мимо Брины, то заметил, что она улыбнулась, разгадав замысел деда. Вульф шел некоторое время со скоростью, привычной для него, затем снова замедлил шаг, чтобы настроиться на ход их маленького отряда, состоявшего из старика, женщины и двух детей. Но они шли так быстро, как могли, и Вульфу приходилось сдерживать свой шаг. Он некоторое время шел, поравнявшись с Бриной, они обменялись даже хитрыми заговорщическими взглядами, словно дети, задумавшие провести старого деда.
– Хм, – ворчливо произнес Глиндор. Этот возглас всегда выражал у него крайнее недовольство. Брину начинал раздражать этот неусыпный надзор деда. Она по привычке закусила нижнюю губу. Вульф покачал головой и снова стал нагонять старика.
Ее глаза проводили его пристальным взглядом. Девушка вновь невольно залюбовалась волнистыми прядями его золотых волос, мерцавших искрами под редкими лучами солнца, пробивавшегося сквозь густые кроны деревьев. На его плечах все еще был тот плащ, что Вульф взял с крючка в покоях принца. Вортимера этот плащ скрывал целиком, доходя до земли, а Вульфу доходил лишь до сильных тугих икр. Глядя ему вслед, Брина подумала, что богатая ткань, золотое шитье и драгоценные камни, нашитые по краям плаща, так крикливо и безвкусно сидевшие на Вортимере, на Вульфе были лишь достойным обрамлением его прекрасного сильного тела.
Сакс шел рядом с Глиндором и чувствовал, что голубые глаза пристально наблюдают за ним. Изобразив на своем лице полную заинтересованность в выборе маршрута (хотя было совершенно очевидно, что им подходит лишь одна дорога), Вульф украдкой бросил взгляд через плечо. У девушки вдруг перехватило дыхание, когда их взгляды встретились. Они смотрели друг на друга, не замечая ничего вокруг, и только недовольное ворчание Глиндора вновь вернуло их к действительности, и они вспомнили, где находятся и куда идут. Лицо девушки залил румянец, и даже скулы Вульфа немного порозовели под слоем загара. Спохватившись, Брина взяла за руки детей и пошла, сосредоточенно разглядывая опавшую листву под ногами.
«Да что же это такое, – думала она, – в третий раз потерять контроль над собой в течение дня, это уж слишком!»
Она шла на некотором расстоянии от мужчин и изо всех сил старалась не думать о золотоволосом саксе. Чтобы отвлечься, она стала спрашивать у детей, каких птиц они знают из тех, что распевают свои песни в кронах деревьев.
Близнецы с удовольствием подхватили эту игру и давали удивительно правильные ответы. Затем Ивейну это наскучило, и он решил оставить разговоры с женщинами. Вприпрыжку он бросился догонять мужчин.
Вдоволь поговорив с девочкой о птицах и их песнях, Брина осторожно спросила девочку:
– Скажи, как вы с братом попали на Ферму в Долине? – и тут же она пожалела, что задала этот вопрос, который мог вызвать у девочки тяжелые воспоминания. Но девочка отвечала спокойно, и Брина поняла, что зря беспокоилась.
– Когда нашей семье стала угрожать опасность, родители отправили меня и брата на ферму. Оуэн – отец нашей матери. – Девочке было приятно разговаривать с этой доброй красивой девушкой, которая слушала ее с таким интересом.
Во время междоусобной войны родители часто отсылали своих детей в другие провинции, чтобы их не захватили в плен и не продали в рабство. Брина взглянула в погрустневшее лицо девочки и подумала, что сейчас родители, должно быть, ищут близнецов, а им приходится уходить из этих мест, да еще так поспешно. Желая утешить девочку, она сказала:
– Я обещаю тебе, Ллис, когда наше путешествие окончится, я сделаю все, чтобы вернуть вас родителям живыми и невредимыми.
Тут вдруг лицо девочки исказилось болью, и крупные слезы покатились по ее пухлым детским щекам. Глотая слезы, Ллис тихо произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53