Алекс сделала еще один шаг в сторону и зашаталась. Уэлч протянул руку, привлек Алекс к себе, и она снова оказалась прижатой к его широкой груди.
– Вижу, в каком вы порядке, – иронически сказал он и, прижимая к себе Алекс, потянулся к кранам душа.
– Вы должны позвонить в пожарную команду, – на­стаивала Алекс, уткнувшись лицом в его рубашку. Тепло его тела чувствовалось сквозь влажную ткань, и Алекс, которую продолжала сотрясать дрожь, все крепче при­жималась к Уэлчу. Желание поскорее оказаться под струей горячей воды было мучительным. – И в полицию.
– Телефон не работает. – Он сунул руку под струю, проверяя температуру воды. – Как только мы устроим вас и вашу сестру, я схожу и взгляну на дом. Если Уистлдаун действительно горит, несколько минут ничего не изменят. А если в доме кто-то есть, я справлюсь с ним сам.
Она в этом не сомневалась.
– А сотового у вас нет?
– Здесь сеть не действует.
Уэлч смотрел на нее сверху вниз. Его мокрые черные волосы блестели и прилипали к голове, черты лица казались более рельефными: высокий лоб, прямой, но не слишком крупный нос, твердый неулыбчивый рот и квад­ратный подбородок. Алекс, продолжавшая прижиматься к его твердому мускулистому телу, с изумлением ощутила пробуждавшееся желание. Она недоуменно уставилась ему прямо в лицо.
– Что-то не так? – нахмурился он.
– Нет, ничего – выдавила Алекс.
– Хорошо. Тогда будем греться. – Если Уэлч тоже ощу­щал желание, то не показывал виду. Он наклонился, снова подхватил Алекс на руки, не интересуясь ее мнением на этот счет, впрочем, ей и в голову не пришло бы протес­товать. Потом, как был в одежде, так и шагнул под душ, держа в объятиях куда менее одетую Алекс. О блаженст­во! На них обрушился каскад горячей воды, смывая бу­рую грязь и унося ее в сток. Все еще дрожа и обнимая Джо за шею, Алекс подставила лицо под струю и закрыла гла­за. Нужно было во что бы то ни стало подавить внезапно возникшее влечение.
«Это чистая физиология, просто ответ на близость привлекательного мужчины», – сказала она себе. С од­ной стороны, это было неплохо и свидетельствовало, что ее чувства, атрофировавшиеся после смерти отца, начи­нают восстанавливаться. С другой стороны, они прояв­лялись в столь неподходящее время и оказались направ­лены на неподходящего человека. Если бы это случилось на несколько недель раньше, она не оттолкнула бы Пола и тот не обратился бы за сочувствием к Таре Гоулд…
«Прекрати, – гневно приказала себе Алекс. – Не сметь думать о Поле! Он умер так же, как и отец. Разница только в том, что Пола я любила куда меньше», – осени­ло ее.
– Ну что, теплее? – голос Уэлча звучал у самого уха. Она не хотела открывать глаза. Когда ты лежишь в силь­ных мужских объятиях и прижимаешься к сильной муж­ской груди, справиться с влечением нелегко, но когда ты еще и видишь рядом сильное мужское лицо, сделать это еще труднее.
– Угу…
Руки и ноги начало покалывать. Особенно бедные замерзшие ноги; казалось, в них вонзались десятки иго­лок. Алекс пошевелилась. По ошибке приняв это движе­ние за просьбу отпустить, Уэлч убрал руку, державшую ее под коленями, и Алекс скользнула вдоль его тела, пока не встала на пол душевой кабины. Это движение оказалось неожиданно эротичным. Его лицо было угрожающе близко. Глаза Уэлча потемнели, расширившиеся зрачки поглотили светлую радужную оболочку. Если бы Алекс захотела, она могла бы сосчитать волоски на его небри­той щеке.
– У вас грязь на лице, – сказал он и, взяв ее за под­бородок, провел по щеке пальцем. Жест оказался пора­зительно интимным. Слишком интимным для сохране­ния душевного спокойствия, подумала Алекс, освобож­дая подбородок.
– И у вас, – хрипло произнесла она и отвернулась, пытаясь защититься от самой себя. Реакция собственно­го тела ей не нравилась. И уж во всяком случае, Уэлч не должен был ее заметить.
– Есть разница. Я привык к грязи.
– А с чего вы взяли, что я не привыкла? – она поко­силась на Уэлча. Он смотрел ей в лицо и лукаво улыбался.
– Можете назвать это предчувствием. – Он снова обнял Алекс за талию и повернул к себе лицом.
В такой обстановке было трудно противостоять стрем­лениям собственного тела. Алекс едва ли была способна стоять самостоятельно, так что никуда не денешься. Ее талия ощущала прикосновение больших, сильных и власт­ных ладоней. Руки Алекс все еще обвивали его шею, тело прижималось к телу. Плотно обтянутые тонким мокрым шелком груди Алекс бесстыдно льнули к широкой груди Уэлча. Твердые набухшие соски выдавали ее непроше­ное возбуждение. Сексуальность, дремавшая несколько недель, внезапно пробудилась. И нельзя сказать, что во­время – объект был на редкость неподходящий.
Ведь это тот самый человек, которого она едва не воз­ненавидела несколько часов назад! Неужели такое воз­можно?
– Держитесь. – Уэлч отпустил ее талию, потянулся к вделанной в кафель мыльнице, взял зеленый брусок и намылил руки. Запах был сильный, острый и напоминал тот, который Алекс ощутила, когда очутилась в его объ­ятиях. Что это за сорт? «Ирландская весна»?
– Закройте глаза, – велел Уэлч, прервав ее мысли, и Алекс послушалась. Кончики его пальцев слегка погла­дили скулы, нос, рот и подбородок. Теперь запах мыла чувствовался еще сильнее. Звук льющейся воды напо­мнил ей про бурю. Но сейчас ливень был теплым и при­ятным, таким же, как прикосновение Уэлча. Внезапно она представила себе, как эти руки касаются ее тела со­всем в других местах, и затаила дыхание.
Но тут Уэлч повернул Алекс лицом прямо под струю, чтобы смыть мыло. Потом он на секунду отпустил ее, и Алекс замигала, открыла глаза и принялась следить за тем, как он проводит мыльными руками по собственно­му лицу, запрокидывает голову и смывает пену. Она как зачарованная смотрела на его сильную загорелую шею, твердый подбородок, губы красивой формы и черные полу­месяцы ресниц, лежавшие на небритых смуглых щеках.
Что мешает ей прижаться губами к этой шее, рас­стегнуть рубашку, провести ладонями по груди, забрать­ся в джинсы и?.. «Прекрати!» – прикрикнула на себя Алекс. Ничего себе – размышления, да она совсем рас­пустилась. Положим, ничего подобного она делать не со­биралась, но отпираться было бессмысленно: более силь­ного желания она не испытывала ни разу в жизни.
«Почему именно сейчас? Почему именно к нему?» – спрашивала она себя, виновато прислушиваясь к собст­венным ощущениям. Когда твердая мужская грудь при­касалась к ее соскам, их начинало покалывать. При каж­дом движении Уэлча она чувствовала, как напрягаются его мышцы. Не в силах справиться с собой, Алекс как бы невзначай прижалась к его мускулистому бедру. Чувство, которое она при этом испытала, нельзя было описать сло­вами. Тело Алекс пронзило жаром, пульс участился, пах судорожно сжался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86