У них дома, в Хьюстоне, было заведено, что утром никто не выходит из спальни, не заправив сначала постель.
– Где ты была? – спросила Сара Оливию, которая тоже подошла к кровати, чтобы помочь дочери застелить постель.
– Я гуляла. – Оливия аккуратно сложила одеяло со своей стороны, постелила и расправила покрывало. Сара сделала то же самое. – Как тебе спалось?
– Отлично. – Сара бросила ей подушку. Почти синхронно мать и дочь, каждая со своей стороны, водрузили подушки в изголовье кровати, слегка взбив их, и обменялись торжествующими взглядами по поводу достигнутой симметрии. На этом процесс убранства постели завершился. – Что будем делать сегодня?
– Не знаю, – улыбнулась Оливия. – Я думаю, начнем с того, что умоемся, почистим зубы, причешем твои волосы и…
– Ну, ма-а, я имела в виду, что будем делать интересного, – нетерпеливо перебила Сара. – Это же все-таки наш отпуск.
– Что-нибудь придумаем, – пообещала Оливия. Обогнув кровать, она подошла к дочери и обняла ее. Она не могла позволить в каникулы дальних поездок или необычных развлечений, но старалась изо всех сил, чтобы единственная в году неделя ее отпуска стала для них с Сарой незабываемой. В прошлом году они каждый день ездили на пляж в Галвестон или ходили в луна-парк или в кино. – Я уже видела здесь кое-что интересное!
– Что, например? – Сара тоже обняла мать, обвив обеими руками за талию, и подняла на нее глаза. Оливия чмокнула дочь в лоб. Она любила своего ребенка чуть ли не до беспамятства.
– Персидскую кошку. – Сара обожала кошек, хотя никогда не имела возможности завести свою собственную. В доме, где они жили, не разрешалось держать животных. – Еще парочку павлинов.
– Павлинов? – Глаза Сары широко распахнулись. – Правда?
– Да, – кивнула Оливия, откидывая волосы с лица дочери и поглаживая их. – Но сначала – дела. Ну-ка, быстро в ванную, мисс.
Было почти десять, когда Оливия с Сарой, умытой и причесанной, спустились вниз. Сара бежала впереди, перескакивая через ступеньки. Она выглядела очень симпатично в маечке без рукавов в розово-белую полоску, розовых джинсовых шортах и с двумя розовыми заколками в волосах.
– Сначала завтрак! – скомандовала Оливия, как только Сара оказалась внизу, и указала на дверь кухни.
Сара послушно повернула в указанном направлении, но, услышав в кухне приглушенные голоса, замялась перед дверью.
– Может, сразу пойдем смотреть павлинов вместо завтрака? Я что-то не хочу есть, – прошептала она, но Оливия не собиралась ей потакать.
– А я просто умираю от голода, – твердо заявила она и открыла дверь. Поскольку Сара все еще медлила, Оливия положила ладонь на плечо дочери и слегка подтолкнула ее вперед.
За столом сидели Келли и Марта. Перед Келли стояли стакан апельсинового сока, чашка кофе и тарелка с яичницей и тостом. Все, кроме кофе, осталось нетронутым. Марта тоже прихлебывала кофе. Ее тарелка была пуста. Обе женщины обернулись к вошедшим.
– Доброе утро! – Келли приветствовала их улыбкой. На ней были свободные брюки цвета хаки и белая шелковистая рубашка. Розовые румяна и помада придавали ей обманчиво здоровый и отдохнувший вид. – Как вам спалось?
– Мне хорошо, – ответила Оливия, тогда как Сара только кивнула, крепко сжав руку матери.
– Что вам приготовить на завтрак? – Марта поднялась со стула. Она выглядела довольно нелепо – в клетчатых шортах, ярко-зеленой футболке и босоножках на танкетке, с пышно начесанными черными волосами и ярко накрашенными губами. Но ее глаза и улыбка излучали дружелюбие и искренность. Оливия вспомнила, что даже в самые бурные дни ее юности Марта никогда не осуждала ее.
– Сиди, сиди, Марта. Я сама, – ответила Оливия, жестом останавливая Марту. Она осторожно высвободила свою руку из пальцев Сары и подтолкнула дочь к столу. – Сара не ест ничего, кроме тостов, а я только выпью кофе.
– Я могу сделать яичницу – это займет пару минут. Или, если хотите, испеку блинчики. А еще в холодильнике есть кексы… – Марта не успела перечислить содержимое холодильника, потому что Оливия жестом остановила ее.
– Нет-нет, спасибо. – Оливия отрицательно покачала головой и занялась приготовлением тостов.
– Боже, как ты похожа на мать! – Келли с улыбкой обратилась к Саре, которая нерешительно остановилась у стола. – Садись, – она отодвинула стул рядом с собой, похлопала по сиденью, а затем перевела взгляд на Оливию, загружавшую в тостер куски хлеба. – Смотрю на вас обеих и как будто переношусь в прошлое. Кажется, только вчера тебе, Оливия, было столько лет, сколько сейчас Саре, а Селена готовила тебе тосты.
– А мать готовила мне тосты? – переспросила Оливия, удовлетворенно отметив, что Сара без дальнейшего промедления села рядом с Келли. Марта, проигнорировав требование Оливии не хлопотать, полезла в холодильник за молоком и апельсиновым соком и налила по два стакана того и другого.
Келли засмеялась:
– Ты ничего больше не желала есть – виноградный джем на тосте без корочки, разрезанном на треугольники. Только твоя мать могла угодить твоему вкусу. Ты бы не притронулась к тостам, приготовленным кем-то другим.
– Я тоже люблю только мамины тосты, – застенчиво проговорила Сара, как всегда проявив интерес к рассказам о детстве Оливии. – И я тоже люблю их с виноградным джемом.
Как раз в этот момент из тостера выскочил тост, и Оливия не услышала ответа Келли. Намазывая на тост масло и джем, она пыталась вспомнить, как ее мать готовила ей завтрак, но не могла. Когда речь заходила о матери, в ее памяти оказывалось много белых пятен. Впервые в жизни Оливии пришло в голову, что это не случайно.
– Чем собираетесь сегодня заняться? – спросила Келли, когда Оливия поставила на стол тост – без корочки, намазанный виноградным джемом и разрезанный на треугольники. Пытаясь отделаться от часто возникавшего у нее чувства, что все это уже когда-то было, Оливия улыбнулась и села за стол рядом с дочерью.
– Исследовать, – ответила она.
– В городе открылся новый бассейн, названный в честь Маргарет Т. Арчер. Главным инвестором стал Большой Джон. Вы с Сарой можете пойти туда поплавать, Оливия. Хлоя с друзьями проводят там много времени.
Улыбка Оливии стала натянутой. Она покачала головой и сделала живительный глоток кофе:
– Это так благородно, что Большой Джон построил бассейн в память о своей жене, правда?
– Мама не умеет плавать, – вмешалась Сара, откусывая кусок тоста. Сара обычно съедала два тоста, разрезанных на восемь треугольников, – сначала уголки, потом серединку. – Правда, она заставила меня учиться, но у меня неважно получается.
Келли бросила на Оливию беспокойный взгляд.
– О, дорогая, извини, я совсем забыла. Иногда мне кажется, что от всех этих лекарств у меня туман в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Где ты была? – спросила Сара Оливию, которая тоже подошла к кровати, чтобы помочь дочери застелить постель.
– Я гуляла. – Оливия аккуратно сложила одеяло со своей стороны, постелила и расправила покрывало. Сара сделала то же самое. – Как тебе спалось?
– Отлично. – Сара бросила ей подушку. Почти синхронно мать и дочь, каждая со своей стороны, водрузили подушки в изголовье кровати, слегка взбив их, и обменялись торжествующими взглядами по поводу достигнутой симметрии. На этом процесс убранства постели завершился. – Что будем делать сегодня?
– Не знаю, – улыбнулась Оливия. – Я думаю, начнем с того, что умоемся, почистим зубы, причешем твои волосы и…
– Ну, ма-а, я имела в виду, что будем делать интересного, – нетерпеливо перебила Сара. – Это же все-таки наш отпуск.
– Что-нибудь придумаем, – пообещала Оливия. Обогнув кровать, она подошла к дочери и обняла ее. Она не могла позволить в каникулы дальних поездок или необычных развлечений, но старалась изо всех сил, чтобы единственная в году неделя ее отпуска стала для них с Сарой незабываемой. В прошлом году они каждый день ездили на пляж в Галвестон или ходили в луна-парк или в кино. – Я уже видела здесь кое-что интересное!
– Что, например? – Сара тоже обняла мать, обвив обеими руками за талию, и подняла на нее глаза. Оливия чмокнула дочь в лоб. Она любила своего ребенка чуть ли не до беспамятства.
– Персидскую кошку. – Сара обожала кошек, хотя никогда не имела возможности завести свою собственную. В доме, где они жили, не разрешалось держать животных. – Еще парочку павлинов.
– Павлинов? – Глаза Сары широко распахнулись. – Правда?
– Да, – кивнула Оливия, откидывая волосы с лица дочери и поглаживая их. – Но сначала – дела. Ну-ка, быстро в ванную, мисс.
Было почти десять, когда Оливия с Сарой, умытой и причесанной, спустились вниз. Сара бежала впереди, перескакивая через ступеньки. Она выглядела очень симпатично в маечке без рукавов в розово-белую полоску, розовых джинсовых шортах и с двумя розовыми заколками в волосах.
– Сначала завтрак! – скомандовала Оливия, как только Сара оказалась внизу, и указала на дверь кухни.
Сара послушно повернула в указанном направлении, но, услышав в кухне приглушенные голоса, замялась перед дверью.
– Может, сразу пойдем смотреть павлинов вместо завтрака? Я что-то не хочу есть, – прошептала она, но Оливия не собиралась ей потакать.
– А я просто умираю от голода, – твердо заявила она и открыла дверь. Поскольку Сара все еще медлила, Оливия положила ладонь на плечо дочери и слегка подтолкнула ее вперед.
За столом сидели Келли и Марта. Перед Келли стояли стакан апельсинового сока, чашка кофе и тарелка с яичницей и тостом. Все, кроме кофе, осталось нетронутым. Марта тоже прихлебывала кофе. Ее тарелка была пуста. Обе женщины обернулись к вошедшим.
– Доброе утро! – Келли приветствовала их улыбкой. На ней были свободные брюки цвета хаки и белая шелковистая рубашка. Розовые румяна и помада придавали ей обманчиво здоровый и отдохнувший вид. – Как вам спалось?
– Мне хорошо, – ответила Оливия, тогда как Сара только кивнула, крепко сжав руку матери.
– Что вам приготовить на завтрак? – Марта поднялась со стула. Она выглядела довольно нелепо – в клетчатых шортах, ярко-зеленой футболке и босоножках на танкетке, с пышно начесанными черными волосами и ярко накрашенными губами. Но ее глаза и улыбка излучали дружелюбие и искренность. Оливия вспомнила, что даже в самые бурные дни ее юности Марта никогда не осуждала ее.
– Сиди, сиди, Марта. Я сама, – ответила Оливия, жестом останавливая Марту. Она осторожно высвободила свою руку из пальцев Сары и подтолкнула дочь к столу. – Сара не ест ничего, кроме тостов, а я только выпью кофе.
– Я могу сделать яичницу – это займет пару минут. Или, если хотите, испеку блинчики. А еще в холодильнике есть кексы… – Марта не успела перечислить содержимое холодильника, потому что Оливия жестом остановила ее.
– Нет-нет, спасибо. – Оливия отрицательно покачала головой и занялась приготовлением тостов.
– Боже, как ты похожа на мать! – Келли с улыбкой обратилась к Саре, которая нерешительно остановилась у стола. – Садись, – она отодвинула стул рядом с собой, похлопала по сиденью, а затем перевела взгляд на Оливию, загружавшую в тостер куски хлеба. – Смотрю на вас обеих и как будто переношусь в прошлое. Кажется, только вчера тебе, Оливия, было столько лет, сколько сейчас Саре, а Селена готовила тебе тосты.
– А мать готовила мне тосты? – переспросила Оливия, удовлетворенно отметив, что Сара без дальнейшего промедления села рядом с Келли. Марта, проигнорировав требование Оливии не хлопотать, полезла в холодильник за молоком и апельсиновым соком и налила по два стакана того и другого.
Келли засмеялась:
– Ты ничего больше не желала есть – виноградный джем на тосте без корочки, разрезанном на треугольники. Только твоя мать могла угодить твоему вкусу. Ты бы не притронулась к тостам, приготовленным кем-то другим.
– Я тоже люблю только мамины тосты, – застенчиво проговорила Сара, как всегда проявив интерес к рассказам о детстве Оливии. – И я тоже люблю их с виноградным джемом.
Как раз в этот момент из тостера выскочил тост, и Оливия не услышала ответа Келли. Намазывая на тост масло и джем, она пыталась вспомнить, как ее мать готовила ей завтрак, но не могла. Когда речь заходила о матери, в ее памяти оказывалось много белых пятен. Впервые в жизни Оливии пришло в голову, что это не случайно.
– Чем собираетесь сегодня заняться? – спросила Келли, когда Оливия поставила на стол тост – без корочки, намазанный виноградным джемом и разрезанный на треугольники. Пытаясь отделаться от часто возникавшего у нее чувства, что все это уже когда-то было, Оливия улыбнулась и села за стол рядом с дочерью.
– Исследовать, – ответила она.
– В городе открылся новый бассейн, названный в честь Маргарет Т. Арчер. Главным инвестором стал Большой Джон. Вы с Сарой можете пойти туда поплавать, Оливия. Хлоя с друзьями проводят там много времени.
Улыбка Оливии стала натянутой. Она покачала головой и сделала живительный глоток кофе:
– Это так благородно, что Большой Джон построил бассейн в память о своей жене, правда?
– Мама не умеет плавать, – вмешалась Сара, откусывая кусок тоста. Сара обычно съедала два тоста, разрезанных на восемь треугольников, – сначала уголки, потом серединку. – Правда, она заставила меня учиться, но у меня неважно получается.
Келли бросила на Оливию беспокойный взгляд.
– О, дорогая, извини, я совсем забыла. Иногда мне кажется, что от всех этих лекарств у меня туман в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89