Она не была синенькая и несчастная, как другие новорожденные, но ведь и на свет она появилась не так, как они. Ее маленькое личико было почти совершенным, а оливковая кожа выделялась на фоне белоснежной простыни.
Глава 63
Скарлетт стремилась к свету, к голосам, которые смутно улавливал рассудок. Было что-то очень важное, вопрос… Твердые руки приподняли ее голову, мягкие пальцы раскрыли губы, и сладкая жидкость, обволакивающая язык, полилась в горло… Она опять заснула.
В следующий раз, когда Скарлетт боролась с собой, чтобы остаться в сознании, она вспомнила, какой вопрос ее мучил, жизненно важный вопрос. Ребенок. Он был мертв? Она коснулась руками живота, и жгучая боль последовала за этим прикосновением. Она закусила губы. Внутри не было никаких толчков, и живот перестал быть круглым. Ребенок умер… Скарлетт слабо вскрикнула и сразу же почувствовала во рту вкус лекарства. Во сне она плакала…
В третий раз полусознательно она старалась удержать темноту, остаться в ней, опять заснуть, чтобы не возвращаться в этот мир. Но боль все усиливалась. Скарлетт повернулась, чтобы как-то успокоить ее, но мучения были настолько нестерпимыми, что она застонала. И опять глоток раствора облегчил ее страдания. Позднее, когда Скарлетт вновь пришла в себя и с радостью приготовилась вернуться в мир снов, вместо спасительной сладости она почувствовала на губах воду и услышала голос, который она знала, но никак не могла вспомнить.
— Скарлетт, дорогая, Кэти-Скарлетт О'Хара, открой глаза…
Она почувствовала, что сознание и память окончательно возвращаются к ней. Колум… Это был Колум, ее кузен, ее друг… Тогда почему он не дает ей спать? Почему он не принес лекарство» чтобы не вернулась боль?
— Кэти-Скарлетт…
Она приоткрыла глаза, но свет вокруг был настолько ярким, что она вновь сомкнула веки.
— Вот умница, Скарлетт, дорогая, открой глаза. У меня есть для тебя коечто. Его голос звучал убедительно. Кто-то убрал лампу, и яркий свет уже не испугал Скарлетт.
«Это мой друг Колум», — она попыталась улыбнуться, но вдруг по-детски захныкала.
— Ребенок мертв, Колум. Позволь мне опять уснуть, забыть. Пожалуйста, Колум.
Ее губы и шею протерли влажным полотенцем.
— Нет-нет, Скарлетт, нет, ребенок здесь, он жив.
Постепенно до нее дошел смысл этих слов.
— Жив? — переспросила Скарлетт. Она увидела лицо Колума — он улыбался.
— Жив! Вот он, взгляни.
Скарлетт повернула на подушке голову. Почему так тяжело было просто повернуть голову? У кого-то в руках был белый сверток.
— Твоя дочь, Кэти-Скарлетт, — сказал Колум. Он раскрыл складки покрывала, и она увидела крошечное личико спящего младенца.
«О! — вздохнула Скарлетт. — Такая маленькая и беспомощная, но такая совершенная. Кожа нежная, как лепестки роз. Она выглядит загорелой… как маленький пират. Она так похожа на Ретта!
Ретт! Почему ты не пришел взглянуть на своего ребенка, на свою прекрасную смуглую малышку?»
Скарлетт ощутила странную, пугающую слабость, и тепло разлилось по ее измученному телу.
Дочурка открыла глаза и уставилась прямо на Скарлетт. И мать поняла, что любит. Без всяких причин, условий, обещаний…
— Эй, малышка! — сказала Скарлетт.
— А теперь выпей лекарство, — попросил Колум. Маленькое смуглое личико исчезло.
— Нет! Нет, я хочу, чтобы мне дали моего ребенка. Где она?
— Тебе принесут ее, как только ты проснешься. Скарлетт, дорогая, прими лекарство.
— Нет… — только и успела она сказать, как капли упали ей на язык, и спокойная темнота окутала ее. Во сне Скарлетт улыбалась…
Может быть, оттого, что малышка была похожа на Ретта, или Скарлетт всегда ценила то, что досталось дорогой ценой, а возможно, и без всякой причины она поняла, что любит ребенка — именно это чувство было ей недоступно всю жизнь.
Скарлетт отказалась дальше принимать болеутоляющее лекарство. Длинный красный шрам выглядел как след от ожога, но это было позабыто в сравнении с упоением, которое она испытывала, когда держала малышку или даже просто смотрела на нее.
— Отправьте ее обратно, — сказала Скарлетт, увидев молодую здоровую кормилицу. — Мне всегда приходилось перевязывать грудь и мучиться, теряя молоко, лишь для того, чтобы сохранить фигуру. Теперь я буду сама кормить своего ребенка. Она вырастет благодаря мне.
Когда малышка впервые взяла грудь, она очень сосредоточенно причмокивала, а Скарлетт торжествующе улыбалась, наблюдая за ней.
— Ты, мамина дочка, голодная как волк, тоже всегда получаешь то, чего хочешь.
Ребенка крестили в комнате Скарлетт, так как молодая мать была еще очень слаба, чтобы ходить. Отец Флинн стоял около исполинской кровати, где она возлежала на горе подушек, держа в руках дочь, пока ей не пришлось передать ее Колуму, ставшему крестным; Кэтлин и миссис Фицпатрик стали крестными.
На малышку надели вышитую льняную сорочку, в которой из поколения в поколение крестили детей в семье О'Хара. Ее назвали Кэти Колум О'Хара. Она шевелила ручками и ножками, когда ее поливали водой, но не плакала.
Кэтлин надела свою лучшую голубую блузку с белым кружевным воротничком, хотя ей следовало быть в трауре. Умерла старая Кэти-Скарлетт. Однако все в доме договорились не говорить об этом Скарлетт, пока она не окрепнет.
Розалин Фицпатрик ревниво следила за отцом Флинном, готовая подхватить ребенка, если он замешкается на секунду. Она потеряла дар речи, когда Скарлетт пригласила ее быть Крестной матерью.
— Как вы догадались, что я обожаю ребенка? — спросила она, когда вновь обрела способность говорить.
— Никак, — сказала Скарлетт, — просто я знаю, что у меня не было бы ребенка, если бы вы не остались в ту ночь со мной и не остановили ту ужасную женщину. Я хорошо помню тот вечер.
Когда церемония закончилась, Колум взял Кэти у отца Флинна и передал ее Скарлетт. Затем он налил по глотку виски священнику и крестным родителям и произнес тост:
— За здоровье и счастье матери и ребенка: Нашей О'Хара и ее новорожденной!
Потом он направился в бар Кеннеди, где угостил всех по этому поводу. Он надеялся, что это прекратит слухи, расползавшиеся по округе.
Джо О'Нейл, кузнец, сидел в кухне Биг Хауса до рассвета, а потом бросился в кузницу, чтобы выпить для храбрости.
— В ту ночь святому Патрику пришлось бы Не только молиться, но и приносить жертвы, — рассказывал он всем желающим послушать, а таких нашлось немало. — Я уже было приготовился спасти жизнь Нашей О'Хара, когда колдунья вошла прямо сквозь каменную стену и швырнула меня на пол. Потом пихнула, и я почувствовал, что это была не человеческая нога, а чертово копыто. Она заколдовала Нашу О'Хара, а потом вырвала ребеночка из матки. Ребенок был весь в крови; кровь была на полу, на стенах, в воздухе. Более слабый человек отвел бы взгляд от столь чудовищного зрелища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236
Глава 63
Скарлетт стремилась к свету, к голосам, которые смутно улавливал рассудок. Было что-то очень важное, вопрос… Твердые руки приподняли ее голову, мягкие пальцы раскрыли губы, и сладкая жидкость, обволакивающая язык, полилась в горло… Она опять заснула.
В следующий раз, когда Скарлетт боролась с собой, чтобы остаться в сознании, она вспомнила, какой вопрос ее мучил, жизненно важный вопрос. Ребенок. Он был мертв? Она коснулась руками живота, и жгучая боль последовала за этим прикосновением. Она закусила губы. Внутри не было никаких толчков, и живот перестал быть круглым. Ребенок умер… Скарлетт слабо вскрикнула и сразу же почувствовала во рту вкус лекарства. Во сне она плакала…
В третий раз полусознательно она старалась удержать темноту, остаться в ней, опять заснуть, чтобы не возвращаться в этот мир. Но боль все усиливалась. Скарлетт повернулась, чтобы как-то успокоить ее, но мучения были настолько нестерпимыми, что она застонала. И опять глоток раствора облегчил ее страдания. Позднее, когда Скарлетт вновь пришла в себя и с радостью приготовилась вернуться в мир снов, вместо спасительной сладости она почувствовала на губах воду и услышала голос, который она знала, но никак не могла вспомнить.
— Скарлетт, дорогая, Кэти-Скарлетт О'Хара, открой глаза…
Она почувствовала, что сознание и память окончательно возвращаются к ней. Колум… Это был Колум, ее кузен, ее друг… Тогда почему он не дает ей спать? Почему он не принес лекарство» чтобы не вернулась боль?
— Кэти-Скарлетт…
Она приоткрыла глаза, но свет вокруг был настолько ярким, что она вновь сомкнула веки.
— Вот умница, Скарлетт, дорогая, открой глаза. У меня есть для тебя коечто. Его голос звучал убедительно. Кто-то убрал лампу, и яркий свет уже не испугал Скарлетт.
«Это мой друг Колум», — она попыталась улыбнуться, но вдруг по-детски захныкала.
— Ребенок мертв, Колум. Позволь мне опять уснуть, забыть. Пожалуйста, Колум.
Ее губы и шею протерли влажным полотенцем.
— Нет-нет, Скарлетт, нет, ребенок здесь, он жив.
Постепенно до нее дошел смысл этих слов.
— Жив? — переспросила Скарлетт. Она увидела лицо Колума — он улыбался.
— Жив! Вот он, взгляни.
Скарлетт повернула на подушке голову. Почему так тяжело было просто повернуть голову? У кого-то в руках был белый сверток.
— Твоя дочь, Кэти-Скарлетт, — сказал Колум. Он раскрыл складки покрывала, и она увидела крошечное личико спящего младенца.
«О! — вздохнула Скарлетт. — Такая маленькая и беспомощная, но такая совершенная. Кожа нежная, как лепестки роз. Она выглядит загорелой… как маленький пират. Она так похожа на Ретта!
Ретт! Почему ты не пришел взглянуть на своего ребенка, на свою прекрасную смуглую малышку?»
Скарлетт ощутила странную, пугающую слабость, и тепло разлилось по ее измученному телу.
Дочурка открыла глаза и уставилась прямо на Скарлетт. И мать поняла, что любит. Без всяких причин, условий, обещаний…
— Эй, малышка! — сказала Скарлетт.
— А теперь выпей лекарство, — попросил Колум. Маленькое смуглое личико исчезло.
— Нет! Нет, я хочу, чтобы мне дали моего ребенка. Где она?
— Тебе принесут ее, как только ты проснешься. Скарлетт, дорогая, прими лекарство.
— Нет… — только и успела она сказать, как капли упали ей на язык, и спокойная темнота окутала ее. Во сне Скарлетт улыбалась…
Может быть, оттого, что малышка была похожа на Ретта, или Скарлетт всегда ценила то, что досталось дорогой ценой, а возможно, и без всякой причины она поняла, что любит ребенка — именно это чувство было ей недоступно всю жизнь.
Скарлетт отказалась дальше принимать болеутоляющее лекарство. Длинный красный шрам выглядел как след от ожога, но это было позабыто в сравнении с упоением, которое она испытывала, когда держала малышку или даже просто смотрела на нее.
— Отправьте ее обратно, — сказала Скарлетт, увидев молодую здоровую кормилицу. — Мне всегда приходилось перевязывать грудь и мучиться, теряя молоко, лишь для того, чтобы сохранить фигуру. Теперь я буду сама кормить своего ребенка. Она вырастет благодаря мне.
Когда малышка впервые взяла грудь, она очень сосредоточенно причмокивала, а Скарлетт торжествующе улыбалась, наблюдая за ней.
— Ты, мамина дочка, голодная как волк, тоже всегда получаешь то, чего хочешь.
Ребенка крестили в комнате Скарлетт, так как молодая мать была еще очень слаба, чтобы ходить. Отец Флинн стоял около исполинской кровати, где она возлежала на горе подушек, держа в руках дочь, пока ей не пришлось передать ее Колуму, ставшему крестным; Кэтлин и миссис Фицпатрик стали крестными.
На малышку надели вышитую льняную сорочку, в которой из поколения в поколение крестили детей в семье О'Хара. Ее назвали Кэти Колум О'Хара. Она шевелила ручками и ножками, когда ее поливали водой, но не плакала.
Кэтлин надела свою лучшую голубую блузку с белым кружевным воротничком, хотя ей следовало быть в трауре. Умерла старая Кэти-Скарлетт. Однако все в доме договорились не говорить об этом Скарлетт, пока она не окрепнет.
Розалин Фицпатрик ревниво следила за отцом Флинном, готовая подхватить ребенка, если он замешкается на секунду. Она потеряла дар речи, когда Скарлетт пригласила ее быть Крестной матерью.
— Как вы догадались, что я обожаю ребенка? — спросила она, когда вновь обрела способность говорить.
— Никак, — сказала Скарлетт, — просто я знаю, что у меня не было бы ребенка, если бы вы не остались в ту ночь со мной и не остановили ту ужасную женщину. Я хорошо помню тот вечер.
Когда церемония закончилась, Колум взял Кэти у отца Флинна и передал ее Скарлетт. Затем он налил по глотку виски священнику и крестным родителям и произнес тост:
— За здоровье и счастье матери и ребенка: Нашей О'Хара и ее новорожденной!
Потом он направился в бар Кеннеди, где угостил всех по этому поводу. Он надеялся, что это прекратит слухи, расползавшиеся по округе.
Джо О'Нейл, кузнец, сидел в кухне Биг Хауса до рассвета, а потом бросился в кузницу, чтобы выпить для храбрости.
— В ту ночь святому Патрику пришлось бы Не только молиться, но и приносить жертвы, — рассказывал он всем желающим послушать, а таких нашлось немало. — Я уже было приготовился спасти жизнь Нашей О'Хара, когда колдунья вошла прямо сквозь каменную стену и швырнула меня на пол. Потом пихнула, и я почувствовал, что это была не человеческая нога, а чертово копыто. Она заколдовала Нашу О'Хара, а потом вырвала ребеночка из матки. Ребенок был весь в крови; кровь была на полу, на стенах, в воздухе. Более слабый человек отвел бы взгляд от столь чудовищного зрелища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236