Из вершин типи, которые, как заметила Мэдди, были разных размеров и вблизи оказались больше, чем она ожидала, поднимались ароматные клубы древесного дыма. Сама деревня сильно отличалась от того, что она себе воображала. Хотя люди притихли, наблюдая за белыми, только что они вели себя как люди умные и ловкие. Эти индейцы казались удивительно воспитанными. Кто мог сказать, что этот простой и мирный образ жизни менее достоен, чем хулиганские выходки белых в их поселениях, вроде Дидвуда? Мэдди все это показалось забавным парадоксом.
— Не волнуйтесь, — успокоил Лис. — Они больше боятся вас, чем вы их.
Они остановились неподалеку от группы совещающихся мужчин.
Лис подошел к Мэдди и сжал ее руку, на какое-то мгновение ее жизнь оказалась в его власти. Звуки шепота волновали ее. Молодые женщины, собиравшие цветы, застыли в достаточной близости от повозки, онемев от страха и любопытства. Когда Мэдди приветливо посмотрела на них, они ответили ей взглядами темных глаз, светящихся умом и гордостью. Глубоко в душе Мэдди зашевелились непонятные эмоции. Эти молодые женщины, каков бы ни был цвет их кожи, их манера одеваться были ей близки по духу.
Голодный Медведь вернулся к повозке в обществе человека постарше, с пронзительными глазами и с орлиным носом. Лис перевел Мэдди, когда тот представился, что это Пес, друг Безумного Коня с детских лет. Самого Безумного Коня, казалось, в поселке не было, но Пес и другие старшие мужчины, образовавшие ядро последнего сопротивления белым, согласились на то, чтобы Лис и Мэдди остановились в их поселке.
— Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал, — произнес Лис с улыбкой облегчения. Голодный Медведь ответил:
— Нам нужны винтовки и патроны, которые ты привез нам, и кое-кто из наших людей помнит тебя, когда ты жил среди нас в прериях. Мы не остались такими же доверчивыми, как прежде, но все согласны, что ты завоевал и удержал уважение людей лакота на много лет. Это значит больше, чем обещания на листке бумаги.
Пес кивнул в знак согласия и заговорил:
— Я тоже помню тебя. Голубоглазый Лис. Я знал твоего отца. Он был здесь во время моей первой настоящей охоты на буйвола, когда я был мальчиком. Тогда земля была черной от буйволов и дрожала под моим конем. Твой отец поддерживал меня, когда понимал, что я напуган. Я запомнил его доброту. — При этом воспоминании о прошлом в голос Пса прокрались горьковатые нотки:
— Эти времена ушли вместе с буйволами. Белые причинили нам много вреда, но я не забыл, что и среди вас есть настоящие люди.
Лис молчал, вспоминая отца, которого ему не хватало и которого он так неистово любил. Он представил его охотящимся на буйволов вместе с людьми лакота. Уже тогда, когда Лис впервые посетил эти места, до того, как экспедиция Кастера нашла в Черных Холмах золото, в счастливые дни, когда стада буйволов паслись кругом, бесконечной свободе индейцев пришел конец. Захари Мэттьюзу повезло, что он именно тогда жил среди народа лакота.
Жители поселка приветствовали Лиса и Мэдди со спокойным достоинством. Голодный Медведь не спросил, почему Мэдди с Лисом, женаты ли они, и Мэдди не спорила, когда он предоставил им свой типи. Втайне она испытывала огромную радость от возможности еще какое-то время быть рядом с Лисом.
Она пригнулась, чтобы войти. Лис последовал за нею, и за ними опустился клапан из шкуры буйвола. Мэдди, удивленная, уставилась на Лиса зелеными глазами:
— Он оставляет нас на целую ночь? А как же Улыбка Солнца? Когда мы сможем спросить о моей сестре?
Она уже начала думать, не была ли Улыбка Солнца среди молодых женщин, разглядывавших их, когда они появились.
— Есть кое-какой… этикет, который надо соблюдать, — ответил Лис. — После того как мы немного отдохнем и обоснуемся, я навещу Голодного Медведя. Если повезет, мне представится случай упомянуть об Улыбке Солнца.
На лбу Мэдди появилась глубокая складка.
— А почему вы не можете просто спросить об Улыбке Солнца?
— Людей лакота не приводит в восторг наша склонность сразу же выпаливать любой вопрос, который у нас на уме. Они предпочитают быть терпеливыми и позволить жизни открыться им, когда придет время. — Увидев, как она расстроилась, он прошептал: — Я узнаю все, что могу. Ваша Нетерпеливость!
Мэдди согласно кивнула и вся сосредоточилась на их жилище. Типи был совершенно незнакомым ей типом жилища, и все же нельзя было не отметить, что он был удивительно удобным. Его компактный каркас состоял из дюжины ивовых жердей, на которые были натянуты мягкие шкуры буйволов, аккуратно сшитые вместе. В середине наверху было отверстие для дыма, прямо под ним на земле — останки костра. На земле, покрытой травой и полевыми цветами, шерстью вверх были положены ковры из шкур буйволов. Мэдди дотянулась до бархатистой подушки из оленьей кожи, сжала ее и спросила:
— Чем они их набивают?
Лис усмехнулся:
— Шелком-сырцом из хлопковых деревьев.
— Как интересно! — Ее лицо засветилось от удовольствия.
Лис отметил, что, хотя обычно в типи было по меньшей мере две постели, предназначенные для семьи, у Голодного Медведя была одна. Просторная и манящая, она состояла из груды буйволиных шкур и подушек. Против входного отверстия, или двери, на другой «стене» висела искусно раскрашенная шкура, рисунки на которой описывали историю семьи Голодного Медведя.
— Эту шкуру можно снять со стены и надеть, как мантию во время торжественных церемоний, — объяснил Лис. — В этих сумках все светские принадлежности его и всей семьи. Видите, как они украшены? Жена Голодного Медведя часами растирала ягоды с землей, делая краски, а потом расписывала ими эти сумки. — Он наклонился и поднял одну из них, сшитую из недубленой кожи, и показал Мэдди, обратив ее внимание на дополнительное украшение из цветных игл дикобраза.
Она с изумлением перебирала их пальцами, потом заглянула внутрь сумки и спросила:
— А чем владеет индеец?
Ее любопытство было столь безыскусно, что он не выдержал:
— Мы все возвратим Голодному Медведю, когда будем уходить, но, вероятно, сначала мы могли бы взглянуть на одну-две вещицы. Только не говорите ему!
— Интересно, а как я могу это сделать? — резко ответила она, широко улыбнувшись.
Бровь Лиса изогнулась кверху:
— Я счастлив, что существует барьер. Это единственное, на что я надеюсь, находясь с вами у наших хозяев.
Он посмотрел в сумку и вынул мягкий кожаный футляр:
— Это для гребешка. — Из футляра он вытащил длинный разрисованный предмет, имеющий мимолетное сходство с гребнем в серебряной оправе, принадлежавшим Мэдди.
— О! — воскликнула она, дотронувшись до него и стараясь выразить восхищение.
— Это хвост дикобраза, — прямодушно заявил Лис. — Эти люди явно цепляются за свои старые обычаи, потому что такой экзотический гребешок можно было бы давно достаточно легко продать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99