Майлз быстро сунул очередную золотую гинею в открывшуюся щель. Монета исчезла, и дверь закрылась.
Чертов мошенник! Это мои деньги ты тратишь! Ты уволен, Гулден. Изволь передать все мои бумаги Тоби. А ты, Тоби, найдешь мне другого стряпчего. Двух стряпчих! Я не доверяю никому из этих проныр. Впрочем, если этот плут еще не просадил все мои деньги, найди трех стряпчих. Может, тогда хоть что-нибудь уцелеет, и Фейт не останется без гроша, когда меня не станет.
— Без тебя мне ничего не нужно, — тихо сказала Фейт, шагнув вперед. Она стояла так близко к Моргану, что почти касалась его кружевного жабо. Об этом непременном для джентльмена атрибуте одежды, очевидно, позаботился Майлз, но Фейт усмотрела в нем лишь злую насмешку, учитывая обстоятельства их брачной церемонии. — Посмотри мне в глаза, Морган, и скажи, что отказываешь мне в том, что предлагал сам и что должен был сделать давным-давно.
Морган никого не боялся и никогда не уклонялся от вызова, но в данном случае он готов был уступить без борьбы. Фейт не место здесь. Ей не место в его жизни. И последние события — лишнее тому подтверждение. Если он не женился на ней раньше, то теперь слишком поздно. Он не сможет дать ей того, что собирался. Он не слепец и не дурак и понимает, что единственный способ вытащить его отсюда — это заплатить кучу денег. А чтобы удержать Фейт, ему придется отказаться от единственного способа возместить эти расходы. Из чего следует, что у него никогда не будет богатства, которое он хотел положить к ее ногам. Она заслуживает лучшей участи, чем прозябание в бедности.
— Я отзываю свое предложение, малышка. Может, пока ты этого не понимаешь, но тебе будет лучше без меня. А если эта скотина, Майлз, — Морган бросил на злосчастного адвоката презрительный взгляд, — оставит тебе достаточно денег, ты сможешь уехать в колонии с Тоби, как и хотела. Там ты будешь недосягаема для своих родственников и сможешь начать новую жизнь. Мы в расчете, милая. Ты не должна жертвовать собой ради моего спасения.
Фейт вглядывалась в его сердитое лицо, пока не увидела боль, прятавшуюся в глубине зеленых глаз. Морган намеренно старался быть жестоким, и это ему прекрасно удалось. Если бы он вопил и бранился, она могла бы дать отпор. Но опровергать доводы, произнесенные спокойным, даже вкрадчивым тоном, труднее. Они кажутся такими разумными. Фейт почти физически ощущала, как мужчины вокруг нее согласно кивают. И тут ее пальцы, словно сами собой сложились в кулак, и она со всей силы двинула Моргана в мускулистый живот.
Он только охнул в ответ, но его зеленые глаза зловеще вспыхнули.
— Ты заплатишь за это, негодная девчонка.
— А ты заплатишь за мою утраченную девственность, Черный Джек. Я требую, чтобы ты произнес свои обеты перед этим человеком, который любезно согласился их выслушать. И постарайся говорить внятно.
Зловещий блеск в глазах Моргана заставил стряпчего усомниться в исходе этого поединка характеров. А когда закованный в кандалы разбойник схватил свою хрупкую невесту за локоть и привлек к себе, Майлз готов был отменить церемонию.
Но стоило девушке сдернуть с головы мантилью, прикрывавшую сверкающий каскад медных локонов, и вызывающе вздернуть подбородок, как Майлз проглотил слова, вертевшиеся на языке, и сделал знак священнику начинать. Почему-то у него возникло ощущение, что ирландец наконец-то встретил достойного противника.
Глава 24
Фейт едва ли слышала неразборчивое бормотанье священника, произносившего слова брачной церемонии в соответствии с обрядами англиканской церкви. Все ее существо сосредоточилось на жесткой руке, сжимавшей ее локоть так крепко, что можно было не сомневаться: завтра у нее появится синяк. Фейт поражалась собственной храбрости и желала, чтобы ее хватило на будущее.
Морган дернулся, когда священник произнес имя Элис Хенвуд, и впился в нее обжигающим взглядом, пока она приносила обеты. Фейт не желала даже задумываться о том, что означает этот взгляд. Пусть думает, что хочет. Майлз все объяснит ему потом. А ей вполне достаточно клочка бумаги, который избавит Моргана от пристального интереса со стороны ее семьи.
Когда пришла очередь Моргана произносить клятвы, поняла, что Майлз не сообщил священнику полное имя жениха. Итак, по брачным записям она будет миссис Джеймс О'Нил. Очередная ложь. Впрочем, вся свадьба от начала до конца была ложью. Фейт даже не знала, печалиться ей или радоваться по этому поводу.
А ведь между ними было столько хорошего, честного и правильного. Как же они дошли до такого финала? Фейт помнила ночь звездопада, словно это было вчера, но, оглядываясь назад, не могла не понимать, что Морган соблазнил ее так же умело, как свел своего жеребца с чалой кобылкой. Еще более подозрительным казался тот факт, что сразу же вслед за этим он сделал ей предложение. Но зачем терзать себя бесплодными гаданиями? Лучше думать о том, как он сжимал ее в объятиях и нашептывал на ухо ласковые слова. Да, Морган использовал ее, но разве не то же самое делал ее отец и все остальные мужчины, которых она знала? Они научили ее говорить то, что хотели слышать, и думать в полном соответствии с их убеждениями. Морган, по крайней мере, никогда не требовал от нее ничего подобного. Он взял лишь то, что она сама предложила. Ей некого винить, кроме самой себя, в своем падении.
Как и в том, что произошло сегодня. У них обоих был выбор. Правда, если быть до конца честной, выбор у Моргана был незавидный: отправиться на виселицу или жениться на ней в надежде, что Майлз совершит чудо и добьется его освобождения. Впрочем, едва ли у него вообще был выбор. Из слов Майлза Фейт поняла, что брак можно заключить и без согласия жениха. Если Морган об этом узнает, то возненавидит ее.
Заключительные слова церемонии вернули Фейт к реальности. Ее сердце подскочило и ухнуло вниз, когда в душной атмосфере камеры прозвучало извечное: «Объявляю вас мужем и женой» — и Морган отпустил ее локоть. В следующее мгновение его руки обвились вокруг ее стана, и Фейт оказалась прижатой к нему так тесно, что смялись цветы, который она держала в руках. Кружевная мантилья соскользнула на пол, и Морган приник к ее губам, заявляя права на то, что она только что даровала ему своими обетами.
Фейт затрепетала, и не только от представления, которое устроил Морган, но и от сознания, что у этого спектакля имеются зрители. Даже если их свадьба была жалкой пародией на настоящую, глядя сейчас на них, никто бы не усомнился, что их связывают реальные и весьма близкие отношения. Руки Моргана крепко обнимали ее, губы жадно терзали ее рот, заставив Фейт выгнуться назад и вцепиться в его плечи. Она пыталась противиться возбуждению, вызванному его близостью, но воздержание было слишком долгим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Чертов мошенник! Это мои деньги ты тратишь! Ты уволен, Гулден. Изволь передать все мои бумаги Тоби. А ты, Тоби, найдешь мне другого стряпчего. Двух стряпчих! Я не доверяю никому из этих проныр. Впрочем, если этот плут еще не просадил все мои деньги, найди трех стряпчих. Может, тогда хоть что-нибудь уцелеет, и Фейт не останется без гроша, когда меня не станет.
— Без тебя мне ничего не нужно, — тихо сказала Фейт, шагнув вперед. Она стояла так близко к Моргану, что почти касалась его кружевного жабо. Об этом непременном для джентльмена атрибуте одежды, очевидно, позаботился Майлз, но Фейт усмотрела в нем лишь злую насмешку, учитывая обстоятельства их брачной церемонии. — Посмотри мне в глаза, Морган, и скажи, что отказываешь мне в том, что предлагал сам и что должен был сделать давным-давно.
Морган никого не боялся и никогда не уклонялся от вызова, но в данном случае он готов был уступить без борьбы. Фейт не место здесь. Ей не место в его жизни. И последние события — лишнее тому подтверждение. Если он не женился на ней раньше, то теперь слишком поздно. Он не сможет дать ей того, что собирался. Он не слепец и не дурак и понимает, что единственный способ вытащить его отсюда — это заплатить кучу денег. А чтобы удержать Фейт, ему придется отказаться от единственного способа возместить эти расходы. Из чего следует, что у него никогда не будет богатства, которое он хотел положить к ее ногам. Она заслуживает лучшей участи, чем прозябание в бедности.
— Я отзываю свое предложение, малышка. Может, пока ты этого не понимаешь, но тебе будет лучше без меня. А если эта скотина, Майлз, — Морган бросил на злосчастного адвоката презрительный взгляд, — оставит тебе достаточно денег, ты сможешь уехать в колонии с Тоби, как и хотела. Там ты будешь недосягаема для своих родственников и сможешь начать новую жизнь. Мы в расчете, милая. Ты не должна жертвовать собой ради моего спасения.
Фейт вглядывалась в его сердитое лицо, пока не увидела боль, прятавшуюся в глубине зеленых глаз. Морган намеренно старался быть жестоким, и это ему прекрасно удалось. Если бы он вопил и бранился, она могла бы дать отпор. Но опровергать доводы, произнесенные спокойным, даже вкрадчивым тоном, труднее. Они кажутся такими разумными. Фейт почти физически ощущала, как мужчины вокруг нее согласно кивают. И тут ее пальцы, словно сами собой сложились в кулак, и она со всей силы двинула Моргана в мускулистый живот.
Он только охнул в ответ, но его зеленые глаза зловеще вспыхнули.
— Ты заплатишь за это, негодная девчонка.
— А ты заплатишь за мою утраченную девственность, Черный Джек. Я требую, чтобы ты произнес свои обеты перед этим человеком, который любезно согласился их выслушать. И постарайся говорить внятно.
Зловещий блеск в глазах Моргана заставил стряпчего усомниться в исходе этого поединка характеров. А когда закованный в кандалы разбойник схватил свою хрупкую невесту за локоть и привлек к себе, Майлз готов был отменить церемонию.
Но стоило девушке сдернуть с головы мантилью, прикрывавшую сверкающий каскад медных локонов, и вызывающе вздернуть подбородок, как Майлз проглотил слова, вертевшиеся на языке, и сделал знак священнику начинать. Почему-то у него возникло ощущение, что ирландец наконец-то встретил достойного противника.
Глава 24
Фейт едва ли слышала неразборчивое бормотанье священника, произносившего слова брачной церемонии в соответствии с обрядами англиканской церкви. Все ее существо сосредоточилось на жесткой руке, сжимавшей ее локоть так крепко, что можно было не сомневаться: завтра у нее появится синяк. Фейт поражалась собственной храбрости и желала, чтобы ее хватило на будущее.
Морган дернулся, когда священник произнес имя Элис Хенвуд, и впился в нее обжигающим взглядом, пока она приносила обеты. Фейт не желала даже задумываться о том, что означает этот взгляд. Пусть думает, что хочет. Майлз все объяснит ему потом. А ей вполне достаточно клочка бумаги, который избавит Моргана от пристального интереса со стороны ее семьи.
Когда пришла очередь Моргана произносить клятвы, поняла, что Майлз не сообщил священнику полное имя жениха. Итак, по брачным записям она будет миссис Джеймс О'Нил. Очередная ложь. Впрочем, вся свадьба от начала до конца была ложью. Фейт даже не знала, печалиться ей или радоваться по этому поводу.
А ведь между ними было столько хорошего, честного и правильного. Как же они дошли до такого финала? Фейт помнила ночь звездопада, словно это было вчера, но, оглядываясь назад, не могла не понимать, что Морган соблазнил ее так же умело, как свел своего жеребца с чалой кобылкой. Еще более подозрительным казался тот факт, что сразу же вслед за этим он сделал ей предложение. Но зачем терзать себя бесплодными гаданиями? Лучше думать о том, как он сжимал ее в объятиях и нашептывал на ухо ласковые слова. Да, Морган использовал ее, но разве не то же самое делал ее отец и все остальные мужчины, которых она знала? Они научили ее говорить то, что хотели слышать, и думать в полном соответствии с их убеждениями. Морган, по крайней мере, никогда не требовал от нее ничего подобного. Он взял лишь то, что она сама предложила. Ей некого винить, кроме самой себя, в своем падении.
Как и в том, что произошло сегодня. У них обоих был выбор. Правда, если быть до конца честной, выбор у Моргана был незавидный: отправиться на виселицу или жениться на ней в надежде, что Майлз совершит чудо и добьется его освобождения. Впрочем, едва ли у него вообще был выбор. Из слов Майлза Фейт поняла, что брак можно заключить и без согласия жениха. Если Морган об этом узнает, то возненавидит ее.
Заключительные слова церемонии вернули Фейт к реальности. Ее сердце подскочило и ухнуло вниз, когда в душной атмосфере камеры прозвучало извечное: «Объявляю вас мужем и женой» — и Морган отпустил ее локоть. В следующее мгновение его руки обвились вокруг ее стана, и Фейт оказалась прижатой к нему так тесно, что смялись цветы, который она держала в руках. Кружевная мантилья соскользнула на пол, и Морган приник к ее губам, заявляя права на то, что она только что даровала ему своими обетами.
Фейт затрепетала, и не только от представления, которое устроил Морган, но и от сознания, что у этого спектакля имеются зрители. Даже если их свадьба была жалкой пародией на настоящую, глядя сейчас на них, никто бы не усомнился, что их связывают реальные и весьма близкие отношения. Руки Моргана крепко обнимали ее, губы жадно терзали ее рот, заставив Фейт выгнуться назад и вцепиться в его плечи. Она пыталась противиться возбуждению, вызванному его близостью, но воздержание было слишком долгим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108