Морган пожал плечами.
— Мне понятна ваша озабоченность. Этому болвану место либо в тюрьме, либо в сумасшедшем доме. Но я не вижу здесь особой проблемы. Почему бы вам не жениться и не произвести на свет законного наследника? Впрочем, меня это не касается.
Эдвард поднял тяжелый взгляд на дерзкого ирландца.
— Еще как касается! Я не могу иметь детей. У меня есть любовницы по всему Лондону. Я менял женщин с четырнадцатилетнего возраста. Ни одна из них не родила. Ни одна!
К сожалению, это наследственное. Так уже случалось в нашем роду. Вот почему существует парламентский акт, разрешающий передавать титул Монтегю по женской линии. Как прямая наследница нынешнего маркиза, Фейт может передать титул своему сыну. Ваш сын будет объявлен моим наследником, виконтом Монтегю, сразу же после оформления соответствующих бумаг. Так что, как видите, он должен вернуться со мной.
Потрясенный до глубины души, Морган молчал, пытаясь осмыслить далеко идущие последствия этого заявления. Удерживать при себе Фейт значило бы отказать собственному сыну в могуществе, которое сопутствует знатности и богатству. Он самый настоящий эгоист. Вбил себе в голову, что Фейт с ним лучше, чем с каким-нибудь чертовым англичанином. Но, если быть до конца честным, он не принес ей счастья и не дал того, чего она, безусловно, заслуживает. Если они останутся здесь, пытаясь чего-то добиться своими силами, она состарится раньше времени от тяжелых трудов и тревоги за будущее. Но он слишком сильно любит ее, чтобы обречь на подобную участь. А ведь именно это он и собирался сделать.
Сама мысль о разлуке с Фейт невыносима, но все козыри на руках у Монтегю. Проклятые англичане снова одержали над ним верх. Он не может лишить своего сына шанса достигнуть большего, чем то, что было несправедливо отнято у него самого.
Яростно выругавшись, Морган резко отодвинул стул и вскочил на ноги. Не удостоив Эдварда взглядом, он решительно направился к выходу, бросив через плечо:
— С вами поедет мой человек. Я намерен обеспечить Фейт более надежной защитой, чем вы, Майлз, займись приготовлениями к отъезду.
Эдвард с облегченным вздохом обмяк на стуле и не поднимал головы, пока за Морганом не захлопнулась дверь.
Глава 36
Морган стоял в дверях, любуясь картиной матери и ребенка, которую он уже видел однажды, когда впервые перешагнул порог этой комнаты. Тогда он чувствовал себя сторонним наблюдателем, чужаком, которому нет места в этой очаровательной семейной сценке. Но произошло чудо, они приняли своего блудного отца и мужа со всеми его ошибками и недостатками, подарив ему несказанное счастье.
И теперь он медлил, не в силах отказаться от этого счастья. Фейт приподняла младенца, нежно улыбнулась ему, затем снова прижала к груди и подошла к колыбели, чтобы уложить спать. Морган знал, что, когда она повернется и увидит его, ее улыбка станет шире. Она бросится в его объятия, он обнимет ее, покрывая поцелуями лицо, а Фейт пробежится пальцами по его волосам и скажет ему о своей любви. Боже! При одной мысли об этом на глазах у него выступили слезы. Судорожно вцепившись в дверной косяк, Морган спрятал свои эмоции под маской, которую носил так долго, что она стала его вторым лицом.
— Нам нужно поговорить, Фейт, — с беспечным видом сказал он.
Фейт стремительно обернулась и издала восторженный возглас. Как Морган и ожидал, она положила ребенка в колыбель и повернулась к нему, нетерпеливо протянув руки. Вместо того, чтобы подойти к ней, он уселся на единственный обшарпанный стул, придирчиво осмотрел тесную каморку с белоснежными, но заштопанными занавесками на окнах, узкой кроватью и голыми досками пола, после чего перевел взгляд на озадаченное лицо Фейт.
Она шагнула было к нему, но, заметив отчужденное выражение его лица, села на краешек постели.
— Что он сказал? Признаться, он оказался совсем не таким ужасным, как я ожидала. Наверное, он очень любит своего отца, раз притащился в такую даль, чтобы исполнить его желание. Может, нам съездить туда ненадолго?
Морган собрал всю свою волю в кулак.
— Да, пожалуй. Погода еще продержится некоторое время, а Джордж — здоровый парнишка. Лучше всего отплыть вместе с твоим дядей, а я позабочусь о том, чтобы твой кузен задержался здесь. От этого типа можно ожидать чего угодно.
Фейт склонила голову набок, пытаясь понять, что кроется за его бесстрастным тоном. Обычно Морган смеялся, кричал, спорил, приказывал, дразнил. Он не стал бы обсуждать путешествие за океан с таким спокойствием.
— Не вижу причин для такой спешки. Мне казалось, что ты хотел осмотреться в колониях. Здесь у нас гораздо больше шансов устроить свою жизнь, Морган. Нужно только попытаться.
Морган безжалостно заглушил слабый голос совести и твердо встретил ее доверчивый взгляд.
— Я должен вернуться в Ирландию, дорогая, привести в порядок свои владения, сделать их пригодными для жилья. А ты отправишься в Англию. Твой дядя может дать тебе несравненно больше, чем я.
Фейт нервно сцепила пальцы.
— Ты же знаешь, я совсем неприхотлива. Мы вместе вернемся в Англию, а потом поедем к тебе на родину. Или сразу отправимся в Ирландию, если хочешь. Мне все равно, где и как мы будем жить, лишь бы вместе. Разве ты не этого хочешь?
Морган видел обиду в ее глазах, но если им суждено расстаться, то лучше сделать это сейчас. Фейт привыкла к самостоятельности. Ему вообще не следовало являться сюда. Ладно, сейчас она поймет, какой он негодяй, и сама откажется от него. Жаль только, что придется причинить ей боль.
— Ничего не выйдет, Фейт. Если я появлюсь в Англии, твой дядя добьется, чтобы меня повесили. А если ты поедешь в Англию, он выкупит мои земли. Так что придется нам с тобой расстаться. Для твоего же блага, дорогая, и ради Джорджа.
Серые глаза Фейт сверкнули. Резко поднявшись на ноги, так что взметнулись юбки, она направилась к двери.
— Что ж, Морган де Лейси. Я тебя не задерживаю. Можешь отправляться хоть в ад, если тебе угодно, и не забудь прихватить моего дядю. А я побуду здесь.
С этими словами она выскочила из комнаты, оставив Моргана в унынии взирать на колыбель, где спал его сын. Он вдруг понял, что ему больше нет дела до Ирландии. И до Англии тоже. Он не дал бы и медного гроша за положение в обществе и богатство. Все, чем он дорожил, находилось в этой тесной комнатке. Но если он пойдет на поводу у своего эгоизма, то принесет ей только несчастье. Его желания несущественны, куда важнее то, чего заслуживают его жена и ребенок. Морган вздохнул. Вот что делает с мужчиной любовь. Будь проклято это дурацкое чувство! Поднявшись со стула, он подошел к колыбели, постоял, глядя на спящего сына, затем решительно повернулся и вышел из комнаты.
Он нашел Эдварда в той же гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108