Поняв, что сказал слишком много, Дамиан переменил тему разговора и во время других прогулок старался не упоминать о политике. Он объезжал город как человек, навсегда прощавшийся с ним, подолгу задерживался в парках, милых магазинчиках и кофейнях. Кристину часто удивлял его выбор маршрута, но она ни о чем не спрашивала, когда они часами колесили по улицам вокруг Ковент-Гарден.
Дамиан по-прежнему куда-то исчезал по вечерам и возвращался домой лишь на рассвете. Кристина постепенно привыкла к тому, что звук его шагов раздается за ее дверью, когда первый свет зари бросает серые тени на стены комнаты. Иногда он на мгновение останавливался у двери, и Кристина всякий раз задерживала дыхание, но Дамиан продолжал свой путь, иногда сильно пошатываясь.
Джереми и его сестра часто навещали Кристину, но Дамиан больше не устраивал званых обедов. Едва ли он вообще замечал, что друзья наведывались в его дом. Дамиан либо спал, либо отсутствовал, когда они приезжали. Кристина испытывала облегчение оттого, что все происходило именно так, и совершенно не чувствовала вины, видя разочарование Серафины.
Благодаря героическим усилиям миссис Дуглас слуги навели в доме порядок, и теперь Кристина иногда тихо проскальзывала к высокому бюро в библиотеке, где обнаружила большой запас бумаги. Последние несколько недель она не вела записей, а между тем впечатления так и просились на бумагу.
Увидев золотоволосую головку, склоненную над столом, Дамиан замер в дверях. В этот ранний вечерний час солнце проникало сквозь высокие окна библиотеки, высвечивая кружившиеся в воздухе пылинки, которые исполняли причудливый танец над копной золотистых локонов Кристины. Дамиан зачарованно смотрел, как старое гусиное перо стремительно летает над бумагой.
Всего день назад он нашел один из таких листков, смятый и выброшенный в корзину для мусора. Дамиан аккуратно разгладил его и прочел описание инцидента, происшедшего между слугами. Кристина с поразительной точностью передала характеры людей, поэтому Дамиан ярко представил себе это незначительное событие.
Ему очень хотелось посмотреть, что же выводит эта изящная ручка на сей раз, но он не осмелился подойти к девушке. Чувство невосполнимой утраты охватило его при взгляде на хрупкую фигурку Кристины. Он сам лишил себя возможности получше узнать эту гордую девушку. Горечь вины терзала его. Долг перед отечеством препятствовал осуществлению личных интересов. Дамиан уже собирался уйти, но тут Кристина подняла голову.
Она увидела стоявшего в дверном проеме Дамиана. Его смуглое лицо было печально, темные глаза с тоской смотрели на нее.
– Милорд? – тихо сказала она.
На Дамиане была сорочка с широкими рукавами и белоснежным шейным платком. Мощные плечи натянули тонкую ткань. Казалось, он о чем-то задумался.
– Прошу прощения, мисс. Я размышлял о жизни, которую избрал. Порой невыносимо трудно помнить о том, что принципы важнее живого человека. Извините, что потревожил вас.
Со странным затравленным выражением лица он повернулся и вышел. Кристина едва сдержала желание броситься вслед за ним и выяснить, в чем причина его душевного состояния. Ее сердце тревожно забилось.
Кристине осталось провести в этом доме лишь несколько дней. Близился час, когда ей придется навсегда расстаться с Лондоном и обречь себя на бедность и одиночество в Корнуолле. Никогда уже она не увидит этого загадочного человека. Когда-то Кристина хотела, чтобы так и случилось, но теперь… Девушка тряхнула головой, пытаясь избавиться от смущавших ее мыслей. Все еще ненавидя Дамиана, она начала понимать, что в нем таятся глубины, незаметные поверхностному взгляду.
Мать по-прежнему внушала ей опасения. Кристина строго следила за тем, чтобы выполнялись все рекомендации врача: полный покой, отменное питание и отдых. Миссис Мактавиш медленно выздоравливала. Тем не менее, у нее пока не было сил долго сидеть в постели, она все еще нуждалась в постоянной опеке. «Как мама будет чувствовать себя, вернувшись в Корнуолл?» – с тревогой глядя на мать, думала Кристина.
Девушка надеялась на скорый приезд дяди. Надо лишь проявить терпение. Возможно, лорд позволил бы им немного задержаться здесь.
За ужином она продолжала размышлять об этом. Дамиан был удивительно молчалив весь вечер. Кристину больше не смущал его внимательный взгляд, ей нравились разговоры, которые они обычно вели за трапезой, перед тем как Дамиан куда-то исчезал на всю ночь. Но сейчас оба молчали.
Дамиан, сжимая сильными пальцами тонкую ножку бокала, взбалтывал вино и рассеянно смотрел, как оно стекает по стенкам. Боковым зрением он видел склоненную голову Кристины. В свете свечи она казалась особенно юной и беззащитной. Дамиан в который раз удивился тому, как посмел сделать этому прелестному созданию такое гнусное предложение. Возможно, это жизнь в колониях оказала пагубное воздействие и ожесточила его сердце. И все же он не считал Кристину слабой. Она очень отличалась от тех кисейных светских барышень, которым ему приходилось уделять внимание. Несмотря на ранимость, эта девушка никогда не жаловалась и не впадала в отчаяние, усугубляя тем самым реальность. Дамиан восхищался ее отвагой, хотя и не осмеливался признаться в этом себе.
– Я не слышал, чтобы вы пели или музицировали после того вечера, Кристина. А между тем клавесин отлично настроили, и звучит он отменно. Не сыграете ли для меня после ужина?
Янтарные глаза настороженно посмотрели на него.
– Если угодно.
Дамиан чуть заметно улыбнулся.
– Жаль, что у вас нет такого инструмента в Корнуолле. Музыка не только развлекает, но и успокаивает.
– Я пока не решила окончательно, вернусь ли в Корнуолл, – пробормотала Кристина.
Хрустальный бокал дрогнул в руке Дамиана, и на белоснежной скатерти появилось красное пятно. Сердце Дамиана радостно забилось. Он лихорадочно обдумывал, как нарушить затянувшуюся паузу.
– Я сделаю все возможное, чтобы защитить вас от Бодуэлла, если вы останетесь, но приготовьтесь к тому, что высшее общество не примет вас.
– Это меня не интересует, – печально ответила Кристина, боясь встретиться с ним взглядом. Она сама удивилась своим словам, хотя и знала, что это правда. Ничто не удерживало ее в Корнуолле. Зачем же ей возвращаться туда?
Дамиан похолодел от недоброго предчувствия, слыша, как срывается от волнения ее голос, но если ему осталось жить лишь несколько месяцев, почему бы не провести их так, как хочется? Кристине будет лучше, когда он исчезнет. Но все же он не мог позволить молодой девушке принять такое безрассудное решение.
– Если вы решитесь остаться, мужчины без устали будут говорить о вас, и, боюсь, не в той манере, к какой вы привыкли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94