Если Грэм поймет ее чувства, он, конечно, не станет принуждать ее к супружеским обязанностям.
Но когда Пенелопа подняла глаза и взглянула в лицо Грэма, с нетерпением взиравшего ^а нее, слова застыли у нее на устах. Он казался таким счастливым, что Пенелопа не смогла оттолкнуть мужа. Может быть, в следующий раз она сможет сказать ему правду? Вспыхнув, виконтесса промолвила, подбирая каждое слово:
– Я терпеть не могу лгунов и сама стараюсь не лгать, милорд!
– Я знаю и благодарен вам за это. – Грэм погладил жену по щеке. – Будьте терпеливы, моя дорогая. Я многого требую от вас, но отнюдь не больше, чем вы можете дать. К тому времени, когда созреет зерно, вы будете с таким же нетерпением ждать его сеяния, как и сбора урожая.
Грэм рассмеялся, видя, что его жена оскорблена, поцеловал ее в лоб и ушел, чтобы заняться хозяйственными делами. Когда дверь за ним закрылась, Пенелопу вдруг подумала, что ночью не ощущала прикосновения перчатки. А ведь Грэм постоянно носил ее на левой руке, никогда не снимая! Да и губы его под покровом темноты казались ей мягкими и нежными, а ведь левая половина его рта была изуродована шрамами и почти неподвижна. Впрочем, на эту тему она поразмыслит завтра, когда восстановит утраченное душевное равновесие.
Наступил вечер, а виконт все не возвращался, Пенелопа пообедала одна и поднялась в свою комнату. Она радовалась, что его не было дома. Возможно, со временем она привыкнет к ласкам мужа, но сегодня ночью ей очень хотелось остаться одной.
Однако не успела она уснуть, как услышала знакомые шаги. Борясь с охватившей ее дремотой, Пенелопа с трудом открыла глаза, но тут сильные руки подхватили ее. В темноте она не могла разглядеть лица мужа, но знала, что это он.
– Грэм, – сонным голосом промолвила Пенелопа и хотела остановить его, но он быстро перенес ее в свою спальню и положил на кровать.
Сбросив халат, Грэм прилег рядом с женой и стал будить ее жадными поцелуями. У Пенелопы не было сил устоять перед его натиском, и она, окончательно проснувшись, стала отвечать на его поцелуи. Почувствовав это, Грэм застонал от радости и наслаждения.
Его руки ласкали грудь Пенелопы, но ткань ночной рубашки мешала ему, и он поднял ее подол вверх до пояса. У Пенелопы перехватило дыхание, и она попыталась воспротивиться. Почувствовав это, Грэм так страстно припал к ее губам, что через некоторое время у обоих супругов закружилась голова.
Но виконтесса все еще не хотела подчиняться мужу, и тогда он дотронулся до ее лона. Пенелопа стала извиваться, пытаясь вырваться из его объятий и избежать тем самым его ласк, но пальцы Грэма проникали все глубже, и постепенно бедра Пенелопы невольно стали двигаться в такт движениям его руки.
– Позволь мне, Пенни, – прошептал Грэм, и она тут же широко раздвинула бедра ему навстречу.
Она застонала, почувствовав, что он вошел в нее. Грэм шептал ей на ухо нежные слова, и Пенелопа продолжала двигаться с ним в едином ритме. На этот раз она не испытывала боли, а чувство унижения растворилось в накатывавших на нее волнах наслаждения. Когда Пенелопе показалось, что сейчас она умрет от экстаза, до которого ее довели ласки мужа, Грэм издал сдавленный крик, и его охватила сильная дрожь.
Обессилев, Грэм затих, лежа сверху. Пенелопа, обняв его, поцеловала в плечо. Она была слишком ошеломлена всем происшедшим, чтобы в этот момент о чем-нибудь думать. Сладкая истома разлилась по ее телу. Наконец Грэм лег рядом и, перевернувшись на спину, привлек жену к себе.
Супруги молчали, боясь словом нарушить то блаженное состояние, в котором пребывали. Грэм ласково поглаживал Пенелопу по спине, а та, положив голову ему на грудь, нежилась в его объятиях. Утром способность думать и сожалеть снова вернется к ней. А сейчас Пенелопа радовалась, тому чуду, которое впервые познала сегодня, – чуду слияния с мужчиной в одно целое.
Когда дыхание Пенелопы стало ровным и легким, Грэм встал с кровати, подхватил ее на руки и отнес к ней в спальню. Ему очень хотелось спать с женой в одной постели и, проснувшись, видеть, что она лежит рядом, но он не мог позволить себе этого. Укрыв Пенелопу одеялом, он поцеловал ее в лоб и вернулся в свою комнату.
Проснувшись на следующее утро, Пенелопа на этот раз не обрадовалась, что лежит одна в постели. Вспомнив, что произошло ночью, она покраснела, но теперь не испытывала неприятных чувств от того, что побывала в объятиях мужа.
На этот раз Грэм не стал дожидаться, пока она спустится в столовую, а сам вошел в ее комнату, как только услышал, что она проснулась. Он был уже одет и готов выехать по делам из дома. Теперь Пенелопа смотрела на мужа совсем другими глазами. На ней была только тоненькая сорочка, которую она успела надеть, услышав его шаги за дверью, и она чувствовала себя словно нагой, однако, судя по выражения лица Грэма, тот был восхищен ею.
– Надеюсь, вы не испытали прошлой ночью неприятных ощущений? Боюсь, что я был несколько настойчив.
Казалось, он искренне переживает. Нет, Пенелопе не в чем было упрекнуть его. Подойдя к мужу, виконтесса коснулась рукой его шейного платка, помня, что он не разрешает дотрагиваться до своего лица.
Грэм погладил ее по щеке, а потом его рука скользнула вниз и легла на узел пояса халата. Как будто передумав развязывать его, он дотронулся до соска.
– Вы хорошая ученица, – промолвил он, – и уже почти не пугаетесь моих прикосновений. Надеюсь, после моих уроков вы не станете искать удовольствий на стороне. Я сам себе завидую, ведь мне довелось обучать вас искусству любви.
– В таком случае вы, наверное, в ближайшее время откажетесь от встреч со своей любовницей. Мне не хотелось бы делить вас с другими женщинами.
– С моей любовницей? – изумленно спросил Грэм и нахмурился.
Неужели Пенелопа способна устроить ему сцену, был бы только повод для этого? Нет, это было не похоже на нее. Но тогда Грэм не мог понять, почему она заговорила о какой-то несуществующей любовнице. И тут виконт вспомнил ту ночь, когда Пенелопа вошла в его спальню и обнаружила, что постель пуста. Так, значит, она решила, что он проводит время с любовницей! Грэм горько усмехнулся. Ну что ж, пожалуй, будет лучше, если Пенелопа останется при своем мнении.
Если бы она узнала правду, ей было бы намного трудней пережить ее.
– Это вполне справедливо, – сказал он. Пока у меня есть вы, мне не нужна никакая другая женщина. А теперь поцелуйте меня. Я уезжай до вечера.
Пенелопа покраснела, однако, встав на цыпочки, послушно поцеловала его в губы. Грэм вышел из комнаты, его ждали неотложные дела. Хозяйство было крайне запущено, и, чтобы восстановить его, требовалось много времени и сил. Но теперь Грэм, зная, что вечером будет вновь обладать женой, всем сердцем стремился домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Но когда Пенелопа подняла глаза и взглянула в лицо Грэма, с нетерпением взиравшего ^а нее, слова застыли у нее на устах. Он казался таким счастливым, что Пенелопа не смогла оттолкнуть мужа. Может быть, в следующий раз она сможет сказать ему правду? Вспыхнув, виконтесса промолвила, подбирая каждое слово:
– Я терпеть не могу лгунов и сама стараюсь не лгать, милорд!
– Я знаю и благодарен вам за это. – Грэм погладил жену по щеке. – Будьте терпеливы, моя дорогая. Я многого требую от вас, но отнюдь не больше, чем вы можете дать. К тому времени, когда созреет зерно, вы будете с таким же нетерпением ждать его сеяния, как и сбора урожая.
Грэм рассмеялся, видя, что его жена оскорблена, поцеловал ее в лоб и ушел, чтобы заняться хозяйственными делами. Когда дверь за ним закрылась, Пенелопу вдруг подумала, что ночью не ощущала прикосновения перчатки. А ведь Грэм постоянно носил ее на левой руке, никогда не снимая! Да и губы его под покровом темноты казались ей мягкими и нежными, а ведь левая половина его рта была изуродована шрамами и почти неподвижна. Впрочем, на эту тему она поразмыслит завтра, когда восстановит утраченное душевное равновесие.
Наступил вечер, а виконт все не возвращался, Пенелопа пообедала одна и поднялась в свою комнату. Она радовалась, что его не было дома. Возможно, со временем она привыкнет к ласкам мужа, но сегодня ночью ей очень хотелось остаться одной.
Однако не успела она уснуть, как услышала знакомые шаги. Борясь с охватившей ее дремотой, Пенелопа с трудом открыла глаза, но тут сильные руки подхватили ее. В темноте она не могла разглядеть лица мужа, но знала, что это он.
– Грэм, – сонным голосом промолвила Пенелопа и хотела остановить его, но он быстро перенес ее в свою спальню и положил на кровать.
Сбросив халат, Грэм прилег рядом с женой и стал будить ее жадными поцелуями. У Пенелопы не было сил устоять перед его натиском, и она, окончательно проснувшись, стала отвечать на его поцелуи. Почувствовав это, Грэм застонал от радости и наслаждения.
Его руки ласкали грудь Пенелопы, но ткань ночной рубашки мешала ему, и он поднял ее подол вверх до пояса. У Пенелопы перехватило дыхание, и она попыталась воспротивиться. Почувствовав это, Грэм так страстно припал к ее губам, что через некоторое время у обоих супругов закружилась голова.
Но виконтесса все еще не хотела подчиняться мужу, и тогда он дотронулся до ее лона. Пенелопа стала извиваться, пытаясь вырваться из его объятий и избежать тем самым его ласк, но пальцы Грэма проникали все глубже, и постепенно бедра Пенелопы невольно стали двигаться в такт движениям его руки.
– Позволь мне, Пенни, – прошептал Грэм, и она тут же широко раздвинула бедра ему навстречу.
Она застонала, почувствовав, что он вошел в нее. Грэм шептал ей на ухо нежные слова, и Пенелопа продолжала двигаться с ним в едином ритме. На этот раз она не испытывала боли, а чувство унижения растворилось в накатывавших на нее волнах наслаждения. Когда Пенелопе показалось, что сейчас она умрет от экстаза, до которого ее довели ласки мужа, Грэм издал сдавленный крик, и его охватила сильная дрожь.
Обессилев, Грэм затих, лежа сверху. Пенелопа, обняв его, поцеловала в плечо. Она была слишком ошеломлена всем происшедшим, чтобы в этот момент о чем-нибудь думать. Сладкая истома разлилась по ее телу. Наконец Грэм лег рядом и, перевернувшись на спину, привлек жену к себе.
Супруги молчали, боясь словом нарушить то блаженное состояние, в котором пребывали. Грэм ласково поглаживал Пенелопу по спине, а та, положив голову ему на грудь, нежилась в его объятиях. Утром способность думать и сожалеть снова вернется к ней. А сейчас Пенелопа радовалась, тому чуду, которое впервые познала сегодня, – чуду слияния с мужчиной в одно целое.
Когда дыхание Пенелопы стало ровным и легким, Грэм встал с кровати, подхватил ее на руки и отнес к ней в спальню. Ему очень хотелось спать с женой в одной постели и, проснувшись, видеть, что она лежит рядом, но он не мог позволить себе этого. Укрыв Пенелопу одеялом, он поцеловал ее в лоб и вернулся в свою комнату.
Проснувшись на следующее утро, Пенелопа на этот раз не обрадовалась, что лежит одна в постели. Вспомнив, что произошло ночью, она покраснела, но теперь не испытывала неприятных чувств от того, что побывала в объятиях мужа.
На этот раз Грэм не стал дожидаться, пока она спустится в столовую, а сам вошел в ее комнату, как только услышал, что она проснулась. Он был уже одет и готов выехать по делам из дома. Теперь Пенелопа смотрела на мужа совсем другими глазами. На ней была только тоненькая сорочка, которую она успела надеть, услышав его шаги за дверью, и она чувствовала себя словно нагой, однако, судя по выражения лица Грэма, тот был восхищен ею.
– Надеюсь, вы не испытали прошлой ночью неприятных ощущений? Боюсь, что я был несколько настойчив.
Казалось, он искренне переживает. Нет, Пенелопе не в чем было упрекнуть его. Подойдя к мужу, виконтесса коснулась рукой его шейного платка, помня, что он не разрешает дотрагиваться до своего лица.
Грэм погладил ее по щеке, а потом его рука скользнула вниз и легла на узел пояса халата. Как будто передумав развязывать его, он дотронулся до соска.
– Вы хорошая ученица, – промолвил он, – и уже почти не пугаетесь моих прикосновений. Надеюсь, после моих уроков вы не станете искать удовольствий на стороне. Я сам себе завидую, ведь мне довелось обучать вас искусству любви.
– В таком случае вы, наверное, в ближайшее время откажетесь от встреч со своей любовницей. Мне не хотелось бы делить вас с другими женщинами.
– С моей любовницей? – изумленно спросил Грэм и нахмурился.
Неужели Пенелопа способна устроить ему сцену, был бы только повод для этого? Нет, это было не похоже на нее. Но тогда Грэм не мог понять, почему она заговорила о какой-то несуществующей любовнице. И тут виконт вспомнил ту ночь, когда Пенелопа вошла в его спальню и обнаружила, что постель пуста. Так, значит, она решила, что он проводит время с любовницей! Грэм горько усмехнулся. Ну что ж, пожалуй, будет лучше, если Пенелопа останется при своем мнении.
Если бы она узнала правду, ей было бы намного трудней пережить ее.
– Это вполне справедливо, – сказал он. Пока у меня есть вы, мне не нужна никакая другая женщина. А теперь поцелуйте меня. Я уезжай до вечера.
Пенелопа покраснела, однако, встав на цыпочки, послушно поцеловала его в губы. Грэм вышел из комнаты, его ждали неотложные дела. Хозяйство было крайне запущено, и, чтобы восстановить его, требовалось много времени и сил. Но теперь Грэм, зная, что вечером будет вновь обладать женой, всем сердцем стремился домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106