Ну а вдруг ты — та самая женщина, которая заставит его остепениться?
Белла потрясенно уставилась на подругу, такую уверенную и спокойную.
— Зачем ты говоришь мне это? Ведь я как раз и мучаюсь от страшной мысли, что не могу спасти его — он погибнет от руки разъяренного мужа или ухажера.
Элен направилась к гардеробу.
— Ах, Белла, ты преувеличиваешь! Вряд ли Жак в опасности.
Белла сухо рассмеялась.
— Не буду с тобой спорить, Элен, но я не верю в чудесное перевоспитание ловеласов.
Элен открыла дверцы шкафа и наклонилась внутрь.
— Белла, — донесся ее приглушенный голос из глубин гардероба, — это всего-навсего ужин. Сходи, повеселись! К чему столько переживаний из-за пустяков!
Белла задумалась. Если все ограничится ужином — отчего бы и не пойти? В разговоре она попытается воздействовать на Жака, хоть немного просветить его касательно кривой дорожки, которая ведет прямо к могиле… Может, ей и повезет…
— Я полагаю… — неуверенно начала Белла.
Элен распрямилась и радостно хлопнула в ладоши.
— Отлично! Я придумала, что тебе надеть. У меня есть платье… Где же оно?
Девушка стала рыться в горе шелка, атласа и тафты. Белла строго покосилась на нее.
— Только не вздумай выбрать что-нибудь рискованное. Никаких голых плеч и больших декольте. Не надо провоцировать Жака слишком пикантным нарядом. Он и так заводится с полуоборота… — Последнюю фразу Белла сказала себе под нос, чтобы не объяснять Элен непонятное выражение.
— Нет, мы его провоцировать не будем, — согласилась Элен. — Вот!
Она торжественно развернула нечто прелестное, атласное, изумрудно-зеленое.
Но Белла заметила, что речи насчет провокации не произвели впечатления на подругу. Та уже прочла на ее лице очевидное: Белла изготовилась отомстить! Но в глубине души Белла знала: она идет не столько побеждать, сколько быть побежденной. Пьянящее возбуждение, которое она испытывала сейчас, примеряя красивое, элегантное платье, никак не вязалось со скучной работой по перевоспитанию записного волокиты…
— Какой красивый пароход! — воскликнула Белла.
— Красотой ничто не сравнится с тобой, ma belle! — отозвался Жак.
От дома до пристани Белла и Жак доехали за полчаса. Взявшись за руки, они взошли по сходням на великолепное судно под названием «Красавица байю». Много мужчин и женщин в вечерних нарядах уже собрались на главной палубе, откуда доносились звуки смеха и оживленной беседы. Легкий ветерок смягчал зной летнего вечера.
Каких только кораблей и яхт не увидела Белла в порту! Тут были суда всех размеров — от небольших рыбацких шхун до огромных речных барж и океанских кораблей. На пристанях кипела жизнь: громыхали повозки; докеры катили бочки, таскали на спинах мешки; везде Выли видны тюки хлопка. У самого причала Белла с удивлением заметила жирного бродячего кота — весь в шрамах, не обращая внимания на толпы людей, он охотился за мышами среди сваленных в кучу мешков и ящиков. С судна поблизости доносился смех матросов, которые играли в кости за кружкой пива под залихватские звуки гармоники. Чайки парили в воздухе и далеко вверх по Миссисипи преследовали рыбацкие шхуны с уловом морских креветок. Воздух наполняли речные запахи. К западу от пристани садилось солнце, по воде до самого горизонта растекалось багряно-золотое сияние.
Огромный трехпалубный колесный пароход произвел на Беллу большое впечатление: богато украшен, пестро выкрашен, сотни ярдов белых перил, мощные величественные трубы и исполинское колесо на корме. Однако она видела, что Жаку не до красот реки или корабля — он смотрел только на нее. Элен дала подруге облегающее фигуру изумрудно-зеленое платье с низким вырезом, белыми рукавами-буфами и кружевной юбкой. Белла надела длинные, по локоть белые перчатки, жемчужное ожерелье и серьги. Длинные завитые волосы, она зачесала на затылок, украсив сложное сооружение снежно-белым страусовым пером.
Впечатление, производимое ею на Жака она чувствовала каждой клеточкой своего тела. Когда она, одетая и причесанная, только вышла из спальни Элен, смятенный взгляд Жака сказал ей о многом. С той минуты взор Жака был буквально прикован к ней.
Когда они поднимались на борт парохода, рука Жака сжимала ее трепещущую ладонь с нежной и властной силой. Белла не могла отрицать — она радостно упивалась его восхищением.
У ведущего к главной палубе трапа Жак протянул билеты улыбающемуся чернокожему швейцару.
— Добрый вечер, мистер Лефевр, — приветствовал тот Жака.
— Добрый вечер, Эбнер.
Они поднялись на главную палубу и прошли мимо Нескольких пар, пивших шампанское на свежем воздухе у перил. Жак любезно распахнул перед девушкой двери салуна, и Белла в первый момент была ошеломлена роскошью просторного помещения, которое мало чем отличалось от самых фешенебельных ресторанов: позолота, хрустальные люстры. Богато одетые дамы своими кавалерами сидели за небольшими столиками, покрытыми белоснежными скатертями; на всех столах — дорогой китайский фарфор и хрусталь. Темнокожие стюарды в белой униформе ловко и плавно двигались между столиками с подносами, уставленными деликатесами. Пол был покрыт красивейшим ковром с розовыми и голубыми цветами. В дальнем конце группа элегантных мужчин с сигарами в руках играла в карты на маленьких столиках неподалеку от эстрады. А ближе ко входу пианист наигрывал сентиментальные куплеты «Малышки из Кентукки».
— О-о, Жак, как тут мило! — не могла не воскликнуть Белла.
Он снял цилиндр и шутливо тронул ее за кончик носа.
— Я горю желанием доставить тебе максимум удовольствия, та belle. Чтобы твои ясные милые глазки светились радостью, а личико сияло от счастья. Это наполнило бы меня неописуемым наслаждением.
Белла ушам своим не верила. Такая изысканная тирада после уже привычных грубовато-лаконичных и насмешливых реплик, сводившихся к одному: а не пора ли нам с тобой в постель!
— Вы вознамерились сразить меня наповал своей любезностью? — усмехнулась девушка.
— Разумеется, — в тон ответил он, и сердце у нее забилось быстрее.
Подошел стюарт, забрал у Жака цилиндр и проводил, их к заранее заказанному столику в центре зала. Белла услышала пароходный свисток и по легкому дрожанию корпуса догадалась, что корабль отвалил от пристани.
В своей привычной расточительной манере Жак заказал почти половину меню, в том числе шампанское, устрицы, салат из крабов, раковый суп, запеченный морской окунь и вишневый торт. Белла медленно сняла длинные белые перчатки, и Жак наблюдал за ее жестами с чувственным наслаждением. За закусками он постоянно наполнял вином ее бокал, развлекая веселой, искрометной болтовней.
— Ты сегодня бесподобно хороша, ma cherie! Просто не знаю, как я смогу удержаться и не обнять такую красавицу, — говорил он, предлагая ей устриц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Белла потрясенно уставилась на подругу, такую уверенную и спокойную.
— Зачем ты говоришь мне это? Ведь я как раз и мучаюсь от страшной мысли, что не могу спасти его — он погибнет от руки разъяренного мужа или ухажера.
Элен направилась к гардеробу.
— Ах, Белла, ты преувеличиваешь! Вряд ли Жак в опасности.
Белла сухо рассмеялась.
— Не буду с тобой спорить, Элен, но я не верю в чудесное перевоспитание ловеласов.
Элен открыла дверцы шкафа и наклонилась внутрь.
— Белла, — донесся ее приглушенный голос из глубин гардероба, — это всего-навсего ужин. Сходи, повеселись! К чему столько переживаний из-за пустяков!
Белла задумалась. Если все ограничится ужином — отчего бы и не пойти? В разговоре она попытается воздействовать на Жака, хоть немного просветить его касательно кривой дорожки, которая ведет прямо к могиле… Может, ей и повезет…
— Я полагаю… — неуверенно начала Белла.
Элен распрямилась и радостно хлопнула в ладоши.
— Отлично! Я придумала, что тебе надеть. У меня есть платье… Где же оно?
Девушка стала рыться в горе шелка, атласа и тафты. Белла строго покосилась на нее.
— Только не вздумай выбрать что-нибудь рискованное. Никаких голых плеч и больших декольте. Не надо провоцировать Жака слишком пикантным нарядом. Он и так заводится с полуоборота… — Последнюю фразу Белла сказала себе под нос, чтобы не объяснять Элен непонятное выражение.
— Нет, мы его провоцировать не будем, — согласилась Элен. — Вот!
Она торжественно развернула нечто прелестное, атласное, изумрудно-зеленое.
Но Белла заметила, что речи насчет провокации не произвели впечатления на подругу. Та уже прочла на ее лице очевидное: Белла изготовилась отомстить! Но в глубине души Белла знала: она идет не столько побеждать, сколько быть побежденной. Пьянящее возбуждение, которое она испытывала сейчас, примеряя красивое, элегантное платье, никак не вязалось со скучной работой по перевоспитанию записного волокиты…
— Какой красивый пароход! — воскликнула Белла.
— Красотой ничто не сравнится с тобой, ma belle! — отозвался Жак.
От дома до пристани Белла и Жак доехали за полчаса. Взявшись за руки, они взошли по сходням на великолепное судно под названием «Красавица байю». Много мужчин и женщин в вечерних нарядах уже собрались на главной палубе, откуда доносились звуки смеха и оживленной беседы. Легкий ветерок смягчал зной летнего вечера.
Каких только кораблей и яхт не увидела Белла в порту! Тут были суда всех размеров — от небольших рыбацких шхун до огромных речных барж и океанских кораблей. На пристанях кипела жизнь: громыхали повозки; докеры катили бочки, таскали на спинах мешки; везде Выли видны тюки хлопка. У самого причала Белла с удивлением заметила жирного бродячего кота — весь в шрамах, не обращая внимания на толпы людей, он охотился за мышами среди сваленных в кучу мешков и ящиков. С судна поблизости доносился смех матросов, которые играли в кости за кружкой пива под залихватские звуки гармоники. Чайки парили в воздухе и далеко вверх по Миссисипи преследовали рыбацкие шхуны с уловом морских креветок. Воздух наполняли речные запахи. К западу от пристани садилось солнце, по воде до самого горизонта растекалось багряно-золотое сияние.
Огромный трехпалубный колесный пароход произвел на Беллу большое впечатление: богато украшен, пестро выкрашен, сотни ярдов белых перил, мощные величественные трубы и исполинское колесо на корме. Однако она видела, что Жаку не до красот реки или корабля — он смотрел только на нее. Элен дала подруге облегающее фигуру изумрудно-зеленое платье с низким вырезом, белыми рукавами-буфами и кружевной юбкой. Белла надела длинные, по локоть белые перчатки, жемчужное ожерелье и серьги. Длинные завитые волосы, она зачесала на затылок, украсив сложное сооружение снежно-белым страусовым пером.
Впечатление, производимое ею на Жака она чувствовала каждой клеточкой своего тела. Когда она, одетая и причесанная, только вышла из спальни Элен, смятенный взгляд Жака сказал ей о многом. С той минуты взор Жака был буквально прикован к ней.
Когда они поднимались на борт парохода, рука Жака сжимала ее трепещущую ладонь с нежной и властной силой. Белла не могла отрицать — она радостно упивалась его восхищением.
У ведущего к главной палубе трапа Жак протянул билеты улыбающемуся чернокожему швейцару.
— Добрый вечер, мистер Лефевр, — приветствовал тот Жака.
— Добрый вечер, Эбнер.
Они поднялись на главную палубу и прошли мимо Нескольких пар, пивших шампанское на свежем воздухе у перил. Жак любезно распахнул перед девушкой двери салуна, и Белла в первый момент была ошеломлена роскошью просторного помещения, которое мало чем отличалось от самых фешенебельных ресторанов: позолота, хрустальные люстры. Богато одетые дамы своими кавалерами сидели за небольшими столиками, покрытыми белоснежными скатертями; на всех столах — дорогой китайский фарфор и хрусталь. Темнокожие стюарды в белой униформе ловко и плавно двигались между столиками с подносами, уставленными деликатесами. Пол был покрыт красивейшим ковром с розовыми и голубыми цветами. В дальнем конце группа элегантных мужчин с сигарами в руках играла в карты на маленьких столиках неподалеку от эстрады. А ближе ко входу пианист наигрывал сентиментальные куплеты «Малышки из Кентукки».
— О-о, Жак, как тут мило! — не могла не воскликнуть Белла.
Он снял цилиндр и шутливо тронул ее за кончик носа.
— Я горю желанием доставить тебе максимум удовольствия, та belle. Чтобы твои ясные милые глазки светились радостью, а личико сияло от счастья. Это наполнило бы меня неописуемым наслаждением.
Белла ушам своим не верила. Такая изысканная тирада после уже привычных грубовато-лаконичных и насмешливых реплик, сводившихся к одному: а не пора ли нам с тобой в постель!
— Вы вознамерились сразить меня наповал своей любезностью? — усмехнулась девушка.
— Разумеется, — в тон ответил он, и сердце у нее забилось быстрее.
Подошел стюарт, забрал у Жака цилиндр и проводил, их к заранее заказанному столику в центре зала. Белла услышала пароходный свисток и по легкому дрожанию корпуса догадалась, что корабль отвалил от пристани.
В своей привычной расточительной манере Жак заказал почти половину меню, в том числе шампанское, устрицы, салат из крабов, раковый суп, запеченный морской окунь и вишневый торт. Белла медленно сняла длинные белые перчатки, и Жак наблюдал за ее жестами с чувственным наслаждением. За закусками он постоянно наполнял вином ее бокал, развлекая веселой, искрометной болтовней.
— Ты сегодня бесподобно хороша, ma cherie! Просто не знаю, как я смогу удержаться и не обнять такую красавицу, — говорил он, предлагая ей устриц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100