– Ты только что сказала, что можешь.
У двери Хью обернулся. Филиппа стояла посреди комнаты в одной сорочке, какая-то удивительно маленькая и беззащитная. Глаза ее были влажными. Он вышел, не дожидаясь ее слез.
Глава 21
Олдос Юинг одевался к ужину. Это означало для него сменить сутану из блестящего флорентийского шелка, которую он носил днем, на вечернюю – из шерсти тонкорунных сицилийских овец.
В дверь постучали. Появилась ширококостная, крепко сбитая крестьянка, которую Клер привезла в качестве горничной из самого Пуатье.
– В чем дело? – осведомился Олдос, поправляя густые темные волосы – предмет его тайной гордости.
– Хозяйка просит вас к себе.
– Уже вернулась?
– Только что. Приказала подать вина и своего сокола. И еще вас, мастер Олдос.
Накануне утром Клер простилась с ним на несколько дней, повторив, что едет навестить «давнего и дорогого друга». Олдос никак не ожидал, что его роль хозяина Холторпа окажется столь кратковременной. «Интересно, – подумал он, – Клер уже в курсе последних здешних событий?»
Он отвернулся от зеркала и оглядел горничную сестры с большим вниманием, чем обычно. Казалось странным, что он до сих пор не задрал ей юбку. После встреч с Маргерит, которой было наплевать на его нужды и потребности и которая, насытившись, просто уходила, едва потрудившись развязать свою жертву, он обычно набрасывался на первую же служанку.
Вспомнив о Маргерит, Олдос поежился и не без труда отогнал образ распухшего, с трупными пятнами лица Истажио. На месте итальянца мог быть он сам!
– Ты… как там тебя!
– Эдме, мастер Олдос.
Он с вожделением оглядел пышную грудь и крутые бедра служанки, подумав, что не прочь посмотреть, как она выглядит без своих тряпок. Ладони у нее были широкие и пальцы, должно быть, ловкие. К несчастью, к этому прилагались широкие плечи, квадратная челюсть, а главное, проницательный и недоверчивый, как у крысы, взгляд. «Зато, какие здоровенные сиськи!» – подумал Олдос.
Он уже открыл, было, рот, чтобы приказать служанке обнажить свои пышные телеса, но вспомнил про Филиппу. В последнее время его страсть к ней перешла в манию. Виной тому были ее недоступность и горькие воспоминания. В Париже она, конечно, намеренно распалила его, заставила ползать на коленях, чтобы потом оттолкнуть. Встреча в Лондоне вновь воспламенила все то, что Олдос считал угаснувшим навсегда. Филиппа мучила его, издевалась над ним, изводила отсрочками – до этого дня. Сегодня ему предстояло взять реванш, расквитаться с ней за все свои страдания.
Накануне вечером Олдос увидел в окно, как ее муженек галопом поскакал прочь от Холторпа, словно за ним гнались черти. Он тотчас навестил Филиппу, якобы для того, чтобы узнать, пришла ли она в себя, после того как увидела два мертвых тела (хотя на деле приходить в себя от этого зрелища пришлось ему самому). Он нашел ее с красными глазами и мокрым платком в руках. Оказывается, у них с Хью произошла ужасная ссора, и тот уехал, не намереваясь когда-либо вернуться в Холторп. Олдос чуть было не разразился радостным смехом. Кротко и нежно утешая Филиппу, он рисовал себе волнующие картины предстоящей близости.
Ночи с Маргерит не прошли даром – он познал, что такое быть униженным. А каково унижать? Каково помыкать другим человеком, иметь его полностью в своей власти? Он вообразил себе Филиппу связанной, беззащитной, а себя верхом на ней и с занесенным хлыстом. Только сутана помогла скрыть, как его это возбудило.
На мольбы прийти к нему ночью для дальнейших утешений Филиппа ответила, что ей нужно оправиться от огорчения, иначе сердце ее будет далеко от происходящего. Олдосу не было дела до ее сердца, но он сумел утаить свое разочарование. Они сговорились на следующую ночь…
Такой ход мысли едва ли мог обуздать вожделение, никогда надолго не покидавшее этого законченного распутника. Глядя на полные, даже немного вывернутые губы служанки, Олдос вообразил себе сцены, по-своему не лишенные приятности. Он уже готов был задрать сутану, но вдруг передумал, решив, что с Эдме дело терпит. Он знаком приказал ей удалиться, а сам отправился к сестре.
Клер все еще в дорожном платье и с этой проклятой птицей на руке шагала взад-вперед по комнате.
– Дверь! – раздраженно прошипела она.
Забыв недавние приятные заботы, Олдос поспешно прикрыл за собой дверь. Клер с треском захлопнула ставни, погрузив помещение в полумрак.
– Это шпион!
– Кто?
– Я говорю про Хью Уэксфорда! Он шпион короля Генриха, чтоб их обоих черти взяли! И я знала это, чувствовала всеми потрохами! – Соломон закричал и захлопал крыльями, но Клер, вне себя от ярости, не обратила на него внимания. – Этот сукин сын притащился в Холторп, чтобы выведать, что мы затеваем! Хорошо, что мне пришло в голову расспросить его отца.
– Сэра Уильяма? Значит, ты побывала в Уэксфорде? Умно придумано! Они как раз были там, перед тем как…
– Не были! – отрезала Клер, раздраженно шикнув на беспрерывно кричавшего сокола. – Хью не бывал там с семнадцати лет, и его отец понятия не имеет, что он женат.
Осмысливая эту новость, Олдос осушил кубок вина и налил еще.
– Ну, ты понял? – Негодование оставило Клер, сменившись привычным усталым презрением. – Они солгали, чтобы сблизиться с тобой. Полагаю, братец, это было не трудно – ведь ты загораешься от каждой юбки. Но главное в том, что они заодно не с королевой, а с королем! – Новый хриплый крик Соломона заставил Клер пересадить его на жердочку. – Все, что известно сэру Уильяму о сыне, он знает от Крепкого Лука, с которым немного знаком. Похоже, именно он порекомендовал Хью Ричарду де Люси.
– Королевскому юстициарию?! Для чего?
– Уж не для того, чтобы стоять перед его дверью на страже! Говорю тебе, он шпион.
– А Филиппа? Она тоже? – боязливо осведомился Олдос.
– Эта не в меру начитанная ханжа? Ты спятил, братец!
– Да, но ведь это она сказала мне про визит в Уэксфорд.
– Жена всегда идет на поводу у мужа. Думаю, он ей наговорил с три короба, но она понятия не имеет о роде его занятий. Это дело тайное, даже жене не следует знать, что к чему. В Пуатье он ее не брал, а на сей раз прихватил с собой в виде приманки для тебя, Олдос. Насадил на крючок, подвесил у тебя перед глазами, и твой отросток сразу рванулся вверх! Впрочем, мне до нее дела нет. – Клер тяжело опустилась на постель и устало откинулась на ворох подушек всех оттенков красного. – Сэр Уильям не слишком обрадовался при виде меня.
– Но ведь вы с ним…
– Мало ли что мы с ним! Это было двадцать лет назад. – Она взяла со столика зеркало и недовольно вгляделась в свое отражение. – К мужчинам время не так жестоко, как к женщинам. Сэру Уильяму все шестьдесят, но он по-прежнему очень красив. Вылитый Хью, только более надменный и властный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64