Устала от роли беспомощной жертвы.
— Расскажите мне, что случилось, — мягко предложил Нейт.
Саманта открыла дверь, жестом пригласив его войти. Ей нужно было кому-то довериться. В последние дни каждый, с кем она имела дело, твердил, что никому, кроме него, доверять нельзя. Но все-таки Маклин — агент ФБР. Служитель закона. А кроме того, что бы ни говорил о нем Ник, Саманта чувствовала, что Нейт Маклин — человек порядочный. Что он ей не лжет и не желает ей зла.
— Не угостите чашечкой кофе?
Сэм кивнула. Ей самой кофе тоже не помешает. Может, даже поможет привести в порядок растрепанные чувства.
Вместе они вошли на кухню.
— Если хотите, я приготовлю сам, — предложил Маклин, указав взглядом на ее забинтованную руку.
— Ничего страшного, — ответила она. — Всего несколько швов.
— Не беспокоит?
— Беспокоит меня многое, но рука — в последнюю очередь.
— А что же в первую?
— Мать.
— Простите, — сокрушенно проговорил Нейт. — Мне следовало сообразить…
— Как вы могли сообразить? Вы ведь меня совсем не знаете, — резче, чем собиралась, ответила Саманта.
Она злилась на себя — за собственную беспомощность, за необходимость просить помощи у этого человека, который ненавидит ее брата. И еще сильнее — за то, что ее по-прежнему к нему влечет.
— И все же позвольте мне приготовить кофе, — снова предложил он.
— Не надо, я сама. Я знаю, где что лежит, — ответила Сэм. Она чувствовала, что не может сидеть без дела, что должна чем-то занять руки — иначе сойдет с ума.
Медленными, осторожными движениями, стараясь не задеть Маклина локтем или плечом, Саманта засыпала кофе в кофейник и наполнила его водой. Ей было трудно дышать: казалось, воздух на кухне сгустился от подавленных чувств и невысказанных ожиданий.
По-прежнему не глядя на него, она достала из буфета две чашки, а из холодильника — молоко.
Наконец все-таки настало время повернуться. Маклин стоял в небрежной позе, опираясь о стену, и спокойно следил глазами за хозяйкой дома — ждал, когда она осмелится взглянуть ему в лицо, когда признает, что нуждается в нем. Интересно, он хоть когда-нибудь садится? Мощная энергия, не позволяющая усидеть на месте, странным образом сочеталась в этом человеке с терпеливостью. Казалось, он готов стоять и ждать целую вечность…
Это-то ее и пугало.
Долгие годы работы в ФБР научили Маклина добродетели терпения, но теперь ему понадобилась вся сила, чтобы молча следить за тем, как измученная Саманта, едва не падая с ног от усталости, готовит кофе. Маклин понимал: нельзя на нее давить. Сейчас она, словно пугливое животное, насторожена и никому не верит. Он поможет ей, но только когда она признает, что нуждается в помощи, — не раньше и не позже.
Маклину не раз случалось видеть людей, загнанных в угол; он понимал, что Саманта вот-вот сломается, и знал, что нельзя доводить ее до срыва. И так слишком много охотников гонятся за ней по пятам; он должен стать для нее не преследователем, а спасителем.
Но стоило Маклину подумать об этом, в глаза ему бросилась повязка у нее на руке — жестокое напоминание о том, что в прошлый раз уберечь ее он не смог…
— Пахнет очень аппетитно, — заметил он, когда кофе закипел.
Саманта промолчала. Маклин хотел спросить, что же случилось с ее матерью, но вовремя остановил себя. Пусть расскажет сама, когда будет готова.
Вместо этого он огляделся вокруг. Опытному глазу домашняя обстановка может многое рассказать о хозяевах; вот и сейчас Нейт с первого взгляда понял, что хозяйка этого дома не гоняется за модой, что у нее прекрасный вкус и склонность к старомодному уюту. В холле он заметил несколько картин современных западных художников; кухня — просторная, с каменным очагом во всю стену, сковородками на гвоздях и индейским орнаментом на керамическом полу — дышала тишиной и покоем.
Гордо поводя пушистым хвостом, на кухню вошла кошка. Маклин присел и протянул к ней руку.
— Это Сарси, — представила свою любимицу Саманта. — Осторожно, она не любит чужих.
Нейт молчал и не двигался, рука его застыла в воздухе. Он любил животных, и они платили ему тем же — возможно, потому, что Нейт никогда не давил на них и не навязывал им свою волю. Вот и теперь этот прием сработал: несколько секунд спустя Сарси замурлыкала и потерлась головой о его вытянутую руку.
Саманта удивилась, а затем, кажется, задумалась.
«Может быть, эта тактика работает и с людьми?» — спросил себя Нейт.
Сэм поставила на стол две внушительных размеров кофейные чашки и доверху наполнила каждую ароматным напитком.
— Молоко, сливки, сахар?
— Спасибо, ничего не надо.
Он взял чашку и присел на табурет у стола. Саманта села напротив. Кофе она не отхлебывала потихоньку, а пила крупными, уверенными глотками. И тоже не стала ни разбавлять его молоком, ни подслащивать сахаром. Почему-то это ему очень понравилось.
— Расскажите, что случилось с вашей матерью, — мягко попросил он.
— Я не знаю, — покачала головой Саманта. — Не знаю даже, случилось ли что-то вообще! Она оставила мне записку, просила не волноваться…
— Но вы волнуетесь? — негромко заключил Нейт.
— Она умоляла меня приехать как можно скорее. Говорила, что должна рассказать мне что-то важное. И вдруг ни с того ни с сего срывается с места… Бессмыслица какая-то!
— Можно мне посмотреть записку?
Заметив, что она колеблется, Нейт добавил:
— Вы же знаете, я вам не враг.
— Знаю. Вы просто хотите мне помочь… а заодно уничтожить моего брата, — горько усмехнулась она.
— Только если он виновен, — неожиданно для самого себя сказал Нейт.
Почувствовав, что недопустимо расслабился, он тут же поправил себя:
— Не позволяйте семье Мерритта влиять на вас. Они вам уж точно не друзья.
Не стоило этого говорить! Саманта тут же замкнулась в себе, лицо ее застыло, погас свет в глазах — словно кто-то задернул штору. Увы, тактичностью Нейт никогда не отличался — и теперь очень об этом жалел.
— Так что же, покажете записку? — напомнил он, помолчав.
Несколько мгновений она колебалась, затем покорно пожала плечами:
— Сейчас принесу.
Она вышла из кухни, и Нейт напомнил себе, что идти следом не стоит. Сейчас главное — не давить на нее.
Получив записку, Нейт сперва пробежал ее глазами, затем прочел еще раз, более внимательно. Но что он мог сказать? Пэтси Кэрролл, известная также как Трейси Эдвардс Мерритта, для него — незнакомка. Если уж родная дочь ничего не поняла из этой записки, что может понять чужой человек?
— Вы сказали, ничего необычного здесь нет. Она всегда называет вас Самантой?
— Да, — вздохнула Сэм. — Я перечитала записку, наверное, раз двадцать. Ничего такого нет.
— Она здесь упоминает какого-то друга. Не знаете, кто бы это мог быть?
— Нет, — тихо ответила Сэм. — У нее есть приятельницы, но никаких близких друзей я не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Расскажите мне, что случилось, — мягко предложил Нейт.
Саманта открыла дверь, жестом пригласив его войти. Ей нужно было кому-то довериться. В последние дни каждый, с кем она имела дело, твердил, что никому, кроме него, доверять нельзя. Но все-таки Маклин — агент ФБР. Служитель закона. А кроме того, что бы ни говорил о нем Ник, Саманта чувствовала, что Нейт Маклин — человек порядочный. Что он ей не лжет и не желает ей зла.
— Не угостите чашечкой кофе?
Сэм кивнула. Ей самой кофе тоже не помешает. Может, даже поможет привести в порядок растрепанные чувства.
Вместе они вошли на кухню.
— Если хотите, я приготовлю сам, — предложил Маклин, указав взглядом на ее забинтованную руку.
— Ничего страшного, — ответила она. — Всего несколько швов.
— Не беспокоит?
— Беспокоит меня многое, но рука — в последнюю очередь.
— А что же в первую?
— Мать.
— Простите, — сокрушенно проговорил Нейт. — Мне следовало сообразить…
— Как вы могли сообразить? Вы ведь меня совсем не знаете, — резче, чем собиралась, ответила Саманта.
Она злилась на себя — за собственную беспомощность, за необходимость просить помощи у этого человека, который ненавидит ее брата. И еще сильнее — за то, что ее по-прежнему к нему влечет.
— И все же позвольте мне приготовить кофе, — снова предложил он.
— Не надо, я сама. Я знаю, где что лежит, — ответила Сэм. Она чувствовала, что не может сидеть без дела, что должна чем-то занять руки — иначе сойдет с ума.
Медленными, осторожными движениями, стараясь не задеть Маклина локтем или плечом, Саманта засыпала кофе в кофейник и наполнила его водой. Ей было трудно дышать: казалось, воздух на кухне сгустился от подавленных чувств и невысказанных ожиданий.
По-прежнему не глядя на него, она достала из буфета две чашки, а из холодильника — молоко.
Наконец все-таки настало время повернуться. Маклин стоял в небрежной позе, опираясь о стену, и спокойно следил глазами за хозяйкой дома — ждал, когда она осмелится взглянуть ему в лицо, когда признает, что нуждается в нем. Интересно, он хоть когда-нибудь садится? Мощная энергия, не позволяющая усидеть на месте, странным образом сочеталась в этом человеке с терпеливостью. Казалось, он готов стоять и ждать целую вечность…
Это-то ее и пугало.
Долгие годы работы в ФБР научили Маклина добродетели терпения, но теперь ему понадобилась вся сила, чтобы молча следить за тем, как измученная Саманта, едва не падая с ног от усталости, готовит кофе. Маклин понимал: нельзя на нее давить. Сейчас она, словно пугливое животное, насторожена и никому не верит. Он поможет ей, но только когда она признает, что нуждается в помощи, — не раньше и не позже.
Маклину не раз случалось видеть людей, загнанных в угол; он понимал, что Саманта вот-вот сломается, и знал, что нельзя доводить ее до срыва. И так слишком много охотников гонятся за ней по пятам; он должен стать для нее не преследователем, а спасителем.
Но стоило Маклину подумать об этом, в глаза ему бросилась повязка у нее на руке — жестокое напоминание о том, что в прошлый раз уберечь ее он не смог…
— Пахнет очень аппетитно, — заметил он, когда кофе закипел.
Саманта промолчала. Маклин хотел спросить, что же случилось с ее матерью, но вовремя остановил себя. Пусть расскажет сама, когда будет готова.
Вместо этого он огляделся вокруг. Опытному глазу домашняя обстановка может многое рассказать о хозяевах; вот и сейчас Нейт с первого взгляда понял, что хозяйка этого дома не гоняется за модой, что у нее прекрасный вкус и склонность к старомодному уюту. В холле он заметил несколько картин современных западных художников; кухня — просторная, с каменным очагом во всю стену, сковородками на гвоздях и индейским орнаментом на керамическом полу — дышала тишиной и покоем.
Гордо поводя пушистым хвостом, на кухню вошла кошка. Маклин присел и протянул к ней руку.
— Это Сарси, — представила свою любимицу Саманта. — Осторожно, она не любит чужих.
Нейт молчал и не двигался, рука его застыла в воздухе. Он любил животных, и они платили ему тем же — возможно, потому, что Нейт никогда не давил на них и не навязывал им свою волю. Вот и теперь этот прием сработал: несколько секунд спустя Сарси замурлыкала и потерлась головой о его вытянутую руку.
Саманта удивилась, а затем, кажется, задумалась.
«Может быть, эта тактика работает и с людьми?» — спросил себя Нейт.
Сэм поставила на стол две внушительных размеров кофейные чашки и доверху наполнила каждую ароматным напитком.
— Молоко, сливки, сахар?
— Спасибо, ничего не надо.
Он взял чашку и присел на табурет у стола. Саманта села напротив. Кофе она не отхлебывала потихоньку, а пила крупными, уверенными глотками. И тоже не стала ни разбавлять его молоком, ни подслащивать сахаром. Почему-то это ему очень понравилось.
— Расскажите, что случилось с вашей матерью, — мягко попросил он.
— Я не знаю, — покачала головой Саманта. — Не знаю даже, случилось ли что-то вообще! Она оставила мне записку, просила не волноваться…
— Но вы волнуетесь? — негромко заключил Нейт.
— Она умоляла меня приехать как можно скорее. Говорила, что должна рассказать мне что-то важное. И вдруг ни с того ни с сего срывается с места… Бессмыслица какая-то!
— Можно мне посмотреть записку?
Заметив, что она колеблется, Нейт добавил:
— Вы же знаете, я вам не враг.
— Знаю. Вы просто хотите мне помочь… а заодно уничтожить моего брата, — горько усмехнулась она.
— Только если он виновен, — неожиданно для самого себя сказал Нейт.
Почувствовав, что недопустимо расслабился, он тут же поправил себя:
— Не позволяйте семье Мерритта влиять на вас. Они вам уж точно не друзья.
Не стоило этого говорить! Саманта тут же замкнулась в себе, лицо ее застыло, погас свет в глазах — словно кто-то задернул штору. Увы, тактичностью Нейт никогда не отличался — и теперь очень об этом жалел.
— Так что же, покажете записку? — напомнил он, помолчав.
Несколько мгновений она колебалась, затем покорно пожала плечами:
— Сейчас принесу.
Она вышла из кухни, и Нейт напомнил себе, что идти следом не стоит. Сейчас главное — не давить на нее.
Получив записку, Нейт сперва пробежал ее глазами, затем прочел еще раз, более внимательно. Но что он мог сказать? Пэтси Кэрролл, известная также как Трейси Эдвардс Мерритта, для него — незнакомка. Если уж родная дочь ничего не поняла из этой записки, что может понять чужой человек?
— Вы сказали, ничего необычного здесь нет. Она всегда называет вас Самантой?
— Да, — вздохнула Сэм. — Я перечитала записку, наверное, раз двадцать. Ничего такого нет.
— Она здесь упоминает какого-то друга. Не знаете, кто бы это мог быть?
— Нет, — тихо ответила Сэм. — У нее есть приятельницы, но никаких близких друзей я не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92