Мадлен осторожно поднялась, проверяя надежность коварной опоры под ногами. Пол гондолы выровнялся, но вибрировал, как палуба судна. Напряжение двух сил, борющихся друг с другом, было трудно не заметить.
Мадлен бросилась к Себастьяну и прижалась всем телом, словно стремясь слиться с ним.
– Боже мой! Я хочу вниз, на землю!
Себастьян, который в начале полета чувствовал себя не многим лучше, обнял ее.
– Тише, Миньон, все будет хорошо. – Он поцеловал ее в макушку. – Разве тебе не любопытно увидеть то, что видели лишь немногие? Посмотри, какой отсюда открывается вид!
Мадлен уткнулась раскрасневшимся лицом ему в грудь.
– Нет… не хочу… не могу… – Больше в ее сбивчивом бормотании Себастьяну не удалось разобрать ни слова.
Он убеждал себя, что в его объятиях Мадлен возьмет себя в руки и вновь обретет способность рассуждать разумно, а уж потом насладится чудесным днем и высотой. Посмотрев на юго-восток, она сможет увидеть родину, приморские города Кале и Булонь-сюр-Мер.
Вскоре прикосновение тела Мадлен привело Себастьяна в возбуждение. Она извивалась так соблазнительно, что давно сдерживаемое вожделение победило в нем холодный рассудок. Несмотря на всю опасность предстоящего, Себастьян понимал: близость должна наступить, иначе желание взорвет их обоих.
Он крепко прижал к себе Мадлен, взяв ее за бедра. Она застонала, но Себастьян так и не сумел определить отчего – от желания или испуга. Он провел ладонью по ее спине от плеча до ягодиц, наслаждаясь бесподобной упругостью ее тела под тканью платья. Наконец он решился опустить ее на застланный соломой пол гондолы и поднял ей юбки, обнажая разгоряченную кожу, гладкую, как атлас, ждущую его прикосновений.
Усадив полуобнаженную Мадлен к себе на колени, он принялся ласкать ее бедра и ягодицы. Ощущение податливости и вместе с тем упругости ее плоти было восхитительным. Себастьяну не терпелось сказать, как он ждал этого момента, но он промолчал: слова имели вес, а обещания, пусть даже непреднамеренные, оказались бы непростительной ложью.
Он коснулся ее щеки, чтобы успокоить.
Пальцы нежно дотрагивались до влажной от слез кожи. Мадлен чувствовала форму мышц, костей, гладкость кожи обнимающего ее мужчины и убеждалась, что это реальность. Себастьян вновь поцеловал ее.
Она выгнула спину, поддаваясь его ласкам. Себастьян уложил ее на чистую солому, ощущая, как она всем телом отзывается на прикосновения его рук. Мадлен вытащила подол рубашки Себастьяна из-под пояса и коснулась его груди, потирая ее, гладя и сжимая. Себастьян вздрогнул. В первый раз Мадлен вела себя совсем иначе – она ждала, теряясь в опасениях и неуверенности. Теперь же она стала женщиной, твердо знающей, к чему стремиться. Когда она опустила руку ниже и словно невзначай задела его чресла, у Себастьяна вырвался стон наслаждения. Услышав его, Мадлен сжала пальцы и придвинулась ближе.
Себастьян дал себе клятву, что не станет спешить, подстроится к ее ритму, но волны нестерпимых ощущений прокатились по его телу, когда Мадлен подняла его рубашку и прильнула приоткрытыми губами к соску. Ее горячий язычок принялся описывать круги. Сила желания острой болью пронзила Себастьяна.
– Господи, милая, подожди!
Он сжал ее запястья одной рукой, а другой прижал к себе, погружая пальцы в мягкую плоть ягодиц. Он оторвался от своего занятия только затем, чтобы приподнять Мадлен, расстегнуть ее платье и спустить его с плеч. Вновь уложив ее на спину, он вобрал в рот затвердевший розовый бутон. Она выгнулась навстречу, и Себастьяну пришлось оседлать ее, чтобы удержать на месте.
Мадлен пронзали упоительные ощущения. Она высвободила одну руку, поднесла ее к губам и прикусила палец, чтобы не закричать от наслаждения.
Себастьян поднял голову и улыбнулся.
– Нет, милая, не надо сдерживаться. – Он вынул ее палец изо рта. – Я хочу, чтобы ты вскрикивала и взывала ко мне. Хочу знать, сумел ли я доставить тебе наслаждение.
Поцелуй лишил Мадлен остатков сдержанности. Язык Себастьяна проникал в ее рот в ритме, старом, как мир. Любое прикосновение вызывало у нее вспышку блаженства. Она таяла в его объятиях. Бархатисто-шершавый язык касался ее губ, век, ушей и груди. Казалось, будто влажный тонкий язычок пламени мечется по ее коже. Мадлен что-то лепетала, а между тем внутри нарастала неутолимая жажда. Проникшее в самую глубину ее существа желание напрягало нервы и мышцы, заставляя вздрагивать. Мадлен не помнила, как и когда Себастьян успел раздеться, но внезапно он прижался к ней горячей твердой грудью.
Затем он соскользнул вниз, прокладывая губами обжигающую влажную дорожку, немедленно остывающую в холодном воздухе. Мадлен задрожала: пусть он остановится. Он обязан остановиться, пока она не замерзла! Но Себастьян неутомимо путешествовал по ее груди и животу, устремляясь к круглой впадинке пупка и пологому холмику между бедер. Пальцы коснулись ее завитков и нежно раздвинули их. Мадлен вскрикнула.
Его пальцы коснулись пульсирующего, истекающего соком бугорка – о такой ласке Мадлен не смела и просить. А затем губы последовали за пальцами, и она застонала от изощренных ощущений, уже не боясь блаженства и отдаваясь ему целиком.
Себастьян слегка приподнялся и приложил ладонь к ее щеке.
– Тебе понравилось? – прошептал он, касаясь ее губ. – Ты создана для любви. Позволь доказать тебе это. – Он подкрепил свои слова поцелуем, а его рука вновь скользнула между ее ног. – Откройся, дай доставить тебе наслаждение, которого ты заслуживаешь. Вот так. – Его пальцы погрузились чуть глубже. – Миньон, ты чувствуешь, как сильно твое желание? Позволь вознаградить тебя за это. – Он передвинулся ниже и лег между ее раздвинутых ног.
Очевидно, он точно знал, как она устроена и чего хочет. Умелыми прикосновениями он дарил ей неописуемую радость.
Себастьян успокоил ее трепещущий живот нежным скольжением обеих ладоней, затем обнял ее бедра и слегка приподнял их, приближая к своему рту. Благодарностью ему стали протяжные стоны Мадлен. Он мечтал доставить ей удовольствие, подарить счастье за эти вздохи и стоны, самую лестную из похвал. Он ласкал ее, пока крики Мадлен не сменились всхлипами. Собственное могущество опьяняло Себастьяна. Мадлен создана для любви. И для него.
Наконец он приподнялся, спустил бриджи и прижался горячей пульсирующей плотью к ее животу. Вновь заставляя Мадлен раздвинуть ноги, он улыбнулся, глядя ей в глаза. Она охотно ответила ему улыбкой.
Отчетливо сознавая, что этого момента он ждал целый месяц с тех пор, как позорно бросил ее после первой ночи, он не спешил. Провел ладонью по ее шелковистой коже на животе и осыпал восхищенными ласками грудь.
– Ты так прекрасна… – прошептал он, изумленный своей способностью говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100