С сэром Эдвардом вышло иначе. Вы сами выбрали его — одного из многих, вы позволяете ему ехать с вами рядом уже несколько дней, и он принял это как знак вашего особого благоволения к нему. Трудно обвинить его в чем-либо.
Джиллиане вдруг захотелось плакать. До сих пор ее старый друг Хэмфри ни разу ее ни в чем не упрекал, и сегодняшние его слова больно задели ее.
— Сэру Эдварду известно, что у меня есть муж.
— Но он также знает, что ваш муж избегает супружеского ложа, предпочитая спать под звездами.
Щеки Джиллианы вспыхнули.
— Значит, все мои подданные смеются надо мной из-за того, что мой супруг не хочет меня?
— Нет, Ваше Величество. Никто, ни один человек не смеется над вами. Напротив, все ваши подданные скорбят оттого, что вам пришлось выйти замуж по воле обстоятельств, а не по велению чувств.
Она устало коснулась его руки.
— Подскажите, что мне следует сделать, сэр Хэмфри, я в отчаянии.
— Я не знаю, что, знаю только, что сделать это надо как можно скорее. В своих мечтах сэр Эдвард по молодости и неопытности взлетел уже слишком высоко и, чего доброго, скоро вызовет принца Райена на поединок. Потому-то я и пришел к вам. Надо остановить этого безумца, пока не поздно. Принц Райен — опытный воин, ему ничего не стоит нанести сэру Эдварду смертельный удар.
— Знаете, Хэмфри, в монастыре я иногда казалась сама себе такой одинокой… но разве то было одиночество в сравнении с теперешним? Я не могу даже проявить дружеское внимание к тому, кто служит мне верой и правдой.
— Те же слова я не раз слышал от вашей матушки. Королеве приходится нести свой крест в одиночестве, не рассчитывая ни на чью помощь. Если она станет искать утешения у своих рыцарей, они пожелают возвыситься до самого солнца. Ваше Величество, для сэра Эдварда вы подобны солнцу, но, прикоснувшись к его лучам, он может сгореть дотла.
— Я поняла вас. — Джиллиана отошла на несколько шагов и отвернулась. В глазах ее стояли слезы. — Вы правы, я должна отдалить от себя сэра Эдварда. И, пожалуйста, сэр Хэмфри, — добавила она, — передайте моему мужу, что я хочу его видеть.
Рыцарь поклонился и шагнул к выходу. Он исполнил свой долг палатина королевы.
— Я сейчас же скажу ему об этом, Ваше Величество.
В ожидании Райена Джиллиана беспокойно ходила взад-вперед. А если он не пожелает прийти — что она тогда будет делать? И, собственно, что она сделает, если он придет?
Но вот полог откинулся, и Райен, пригнувшись, вошел в шатер. Ледяной взгляд его карих глаз остановился на Джиллиане.
— Вы звали меня, Ваше Величество? — сухо спросил он, отвешивая преувеличенно низкий поклон. — Узнав от его светлости, что у вас возникла во мне нужда, я тут же поспешил к вам по первому повелению.
Джиллиана сердито прищурилась. Гнев, как всегда, придал ей смелости, и теперь уже не так трудно было высказать то, ради чего она его позвала. Выпрямившись, она сосредоточила взгляд на подбородке Райена и сказала:
— Я хотела бы обсудить с тобой один щекотливый вопрос.
Глядя на нее сверху вниз, он скрестил руки на груди.
— Смею ли я надеяться, что ты снова желаешь видеть меня в своей постели? Разве сэр Эдвард плохо исполнял роль жеребца в мое отсутствие?
От негодования она кинулась на него с кулаками, но он молниеносным движением перехватил ее запястье.
— На твоем месте я бы воздержался от подобных выпадов, Джиллиана. Я еще ни разу в жизни не ударил женщину, но ради тебя готов нарушить свое правило.
Она с силой вырвала у него руку и стала растирать онемевшее запястье. Безнадежно! Было совершенно ясно, что завтра на этом месте будет красоваться синяк.
— Я полагала, что смогу с тобою толком поговорить, но теперь вижу свою ошибку. Ты не способен, рассуждать здраво. Можешь идти, — сказала она и демонстративно отвернулась.
Однако, вместо того чтобы удалиться, он продолжил разговор в том же недопустимом тоне:
— Итак, Джиллиана, что за забота тебя гложет? Надоело играть в свои бирюльки?
— Я не играю ни в какие бирюльки.
— Это ты рассказывай своему драгоценному сэру Эдварду, а не мне. Думаешь, я не понимаю, для чего ты заигрываешь с мальчиком, который только-только начал бриться? Признайся, решила вызвать во мне ревность?
Хуже всего было то, что он в точности угадал ее намерения.
— Ревность, в тебе? Ах, что мне за дело до твоей ревности? Просто я оказалась не права в своих суждениях или, лучше сказать, недальновидна и хочу загладить ошибку.
— Вот как? Значит, и безупречные красавицы королевы допускают ошибки? — удивился Райен. — Какая жалость.
Джиллиане понадобилось сделать над собой изрядное усилие, чтобы спокойно выдержать его насмешливый взгляд.
— Смейся надо мной, если тебе так угодно, можешь меня даже ударить, но я прошу тебя спать в моем шатре, покуда мы не доберемся до побережья.
Райен застыл на месте. Этого он никак не ожидал.
— Значит, ты все-таки скучала по мне? — Тон несколько изменился.
— Не в этом дело. Но я, как оказалось, вела себя слишком беспечно с сэром Эдвардом. Я не ожидала, что… что он… — Ей никак не удавалось подобрать нужных слов.
— Что он совсем потеряет голову, — закончил за нее Райен. — Даже дураку ясно, что он тебя боготворит. Но тебе-то что за дело до его чувств? Ведь тебе он был нужен только для того, чтобы мучить меня.
Джиллиана удивленно вскинула на него глаза.
— Ты… мучился?
Губы Райена дрогнули и растянулись в циничную улыбку.
— Джиллиана, какому же мужчине понравится, когда другой гуляет по вспаханному им полю?
Злость с новой силой вскипела в ней. Зря она просила его прийти. Он циничен и жесток, она не желает его больше видеть.
— Как ты смеешь так со мною говорить? — Она в ярости топнула ногой.
— Он делил с тобой ложе? — хрипло спросил Райен.
— Ты единственный мужчина, который делил со мной ложе… но больше этого не произойдет!
Он внимательно вглядывался в ее лицо, пытаясь определить, правду ли она говорит. В тот день, когда она впервые выбрала сэра Эдварда себе в попутчики, он чуть не обезумел от ревности. Всякий раз, когда молодой рыцарь кидал на Джиллиану полные обожания взгляды, он готов был убить его на месте.
По ночам он ворочался на своем соломенном тюфяке, представляя, как сэр Эдвард ласкает атласную кожу Джиллианы. Он устраивался на ночлег где-нибудь прямо на земле неподалеку от королевского шатра и, не смыкая глаз до утра, следил за входом — не крадется ли молодой красавец к своей возлюбленной.
Словом, из-за нее он превратился в сущего болвана и, подобно юному сэру Эдварду, грезил лишь об ее улыбке.
— Можешь идти, — проговорила она наконец. — Я передумала и не желаю видеть тебя в своем шатре.
Он упрямо покачал головой.
— Я уйду, но сперва изволь объяснить, зачем ты меня побеспокоила. И не пытайся лукавить — я сразу это увижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91