Находить ориентиры было трудно из-за густых зарослей, но Купер, обладавший, кажется, каким-то шестым чувством, находил их безошибочно. И каждый раз при этом он улыбался со своим несносным самодовольством. Теперь он именовал Мередит не иначе как леди босс. От этого обращения, а также от его снисходительности она приходила в ярость, однако ничего другого ей не оставалось, как, стиснув зубы, терпеть.
Мередит осуществила свою угрозу и теперь постоянно носила при себе револьвер. И несмотря на злые огоньки в глазах Купера, она по-прежнему держалась во главе колонны, как правило, сильно растянувшейся и с трудом пробивающейся через густые заросли.
Однажды после полудня Мередит выехала вперед чуть дальше обычного, поскольку они выбрались на свежерасчищенную тропу. Памятуя о предупреждениях Купера, Мередит была настороже, держала руку на рукоятке револьвера, висевшего у нее на ремне. Здравый смысл говорил ей, что следует вернуться и держаться в середине каравана, но ей очень не хотелось признавать правоту Куперу.
Мередит ехала впереди каравана уже больше часа, как вдруг, оглянувшись, не увидела за собой ничего, кроме пустой тропы. Она тут же натянула поводья, собираясь повернуть. Однако тропа была так узка, что Мередит поняла всю трудность такого разворота и решила подождать, пока не появится первый из вьючных мулов.
В это время где-то позади прогремел выстрел, потом еще два — один за другим. Мередит услышала крики, и ей подумалось, что расстояние между нею и караваном больше, чем она полагала. Неужели она заехала так далеко? И что теперь делать? Вернуться к своим или ждать тут, на месте?
Отстегнув тяжелый револьвер от ремня, она беспомощно смотрела на него. Ей ни разу еще не приходилось пускать в ход оружие. В нерешительности Мередит замерла на мгновение в седле, но крики и выстрелы раздались совсем близко. Внезапно выстрел грянул рядом с ней, и пуля просвистела у нее над головой, сбив листья с дерева, под которым она стояла.
Лошадь, испугавшись выстрела, встала на дыбы, и Мередит, потеряв равновесие, выронила револьвер и припала к луке седла. При первом же резком скачке лошади Мередит выпустила из рук поводья.
Удерживаясь изо всех сил в седле, она попыталась успокоить животное, но все было впустую — лошадь понесла. С ужасом увидела девушка, что впереди тропа окончательно исчезает.
Лошадь, не замедлив бега, бросилась в густые заросли и рванулась в сторону, а какая-то лиана обхватила Мередит поперек груди, словно чья-то рука, и девушка вылетела из седла, сильно ударившись о землю. В голове вспыхнула боль, и Мередит потеряла сознание…
Она медленно приходила в себя; голова у нее болела.
Мередит безуспешно пыталась вспомнить, где она находится.
Сев на земле, она ощупала голову — под пальцами бугрилась большая шишка. Она чудовищно болела, однако кожа не была поранена и других телесных повреждений Мередит не обнаружила, хотя блузка на одном плече была разорвана.
Девушка осторожно встала на ноги и огляделась. Лошадь исчезла, тропа — тоже, бесследно. Куда бы Мередит ни бросила взгляд, со всех сторон ее зеленой стеной обступали деревья, перевитые толстыми лианами. Зной стоял удушающий, по лбу струился пот, заливая глаза.
Девушка напрягла слух, но ничего не услышала — ни криков, ни стрельбы.
Что же произошло? Судя по всему, на их караван кто-то напал. Может быть, революционеры. Сумел ли Купер организовать своих людей и защититься?
Пытаясь сообразить, в какой стороне находится караван, Мередит сделала несколько шагов и остановилась. А что, если Купер и все остальные потерпели поражение?
Тогда ей грозит очень серьезная опасность.
А какой у нее выбор? В одиночку она долго не протянет. И почему-то она сомневалась: неужто Купера можно так легко одолеть, разве что число нападающих значительно превосходило количество его людей, но, насколько она знала, эти изгои держатся небольшими группами.
Она решительно направилась в том направлении, которое показалось ей верным, разводя руками заросли и пробиваясь сквозь них. Одежда ее очень скоро изорвалась, испачкалась и промокла от пота; руки покрыли ссадины, по ним текла кровь. Она упрямо продолжала путь, но вскоре ей пришлось посмотреть правде в глаза — она окончательно заблудилась. Где-то наверху сияло солнце, однако джунгли образовывали сплошной полог, сквозь который светила не было видно, только ощущался его жгучий жар.
Теперь стало очевидным, что она взяла неверное направление, в противном случае она давно уже была бы на тропе. Слишком поздно поняла она, что поступила глупо, решив действовать самостоятельно. Наверное, Купер уже разыскивает ее, и, останься она там, где была, он бы в конце концов нашел ее.
Мысль о том, что ей придется провести ночь одной в этих джунглях, наполнила Мередит ужасом. Обессиленная, пытаясь сдержать слезы, она опустилась на землю у корней высокого дерева. Она проголодалась, и ее мучила жажда.
Купер, где же вы?
Если бы он сию минуту появился перед ней, заломив, как обычно, шляпу, усмехаясь своей нагловатой усмешкой, она бросилась бы в его объятия не задумываясь, она простила бы ему все!
Но, по правде говоря, за что его прощать? Купер — мужчина до мозга костей, абсолютно уверенный в своей неотразимости, и он, без сомнения, был прав по-своему, решив, что ей хочется ему отдаться. Даже в его утверждении, что она завлекала его, была какая-то доля истины, хотя сама Мередит и не сознавала, что это было правдой После той ночи прошло более недели, и Мередит частенько размышляла о случившемся, несмотря на свое твердое решение не думать о Купере. И, будучи честной по натуре, она не могла не признаться, что в какое-то мгновение отозвалась на его ласки.
Она задремала, прислонясь к дереву, и ей снилось, что она въезжает в запретный город, а рядом с ней Купер. Во сне Тонатиуикан не был поглощен джунглями, он выглядел таким-, каким был изначально — роскошным, сверкающим золотом, — и пустым, вокруг не было ни души. Поистине город мертвых или город, из которого по некой таинственной причине бежали все жители.
Какой-то шорох разбудил Мередит. Она выпрямилась, жмурясь; на нее упала чья-то тень. Она смотрела в ухмыляющееся темное лицо человека, одетого в засаленное сомбреро и яркий шерстяной плед. Ноги его были босы, на широкой груди скрещивались патронташи, святотатственно напоминая крест.
С задушенным криком Мередит попыталась пошевелить затекшими членами, но человек резким движением ухватил ее за руку. Хрипло засмеявшись, он швырнул ее на землю с такой силой, что она чуть не испустила дух.
Потом, стоя над ней в угрожающей позе, не сводя с нее глаз, он крикнул:
— Габриэль! De prisa!.
Первый револьверный выстрел застал Купера врасплох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Мередит осуществила свою угрозу и теперь постоянно носила при себе револьвер. И несмотря на злые огоньки в глазах Купера, она по-прежнему держалась во главе колонны, как правило, сильно растянувшейся и с трудом пробивающейся через густые заросли.
Однажды после полудня Мередит выехала вперед чуть дальше обычного, поскольку они выбрались на свежерасчищенную тропу. Памятуя о предупреждениях Купера, Мередит была настороже, держала руку на рукоятке револьвера, висевшего у нее на ремне. Здравый смысл говорил ей, что следует вернуться и держаться в середине каравана, но ей очень не хотелось признавать правоту Куперу.
Мередит ехала впереди каравана уже больше часа, как вдруг, оглянувшись, не увидела за собой ничего, кроме пустой тропы. Она тут же натянула поводья, собираясь повернуть. Однако тропа была так узка, что Мередит поняла всю трудность такого разворота и решила подождать, пока не появится первый из вьючных мулов.
В это время где-то позади прогремел выстрел, потом еще два — один за другим. Мередит услышала крики, и ей подумалось, что расстояние между нею и караваном больше, чем она полагала. Неужели она заехала так далеко? И что теперь делать? Вернуться к своим или ждать тут, на месте?
Отстегнув тяжелый револьвер от ремня, она беспомощно смотрела на него. Ей ни разу еще не приходилось пускать в ход оружие. В нерешительности Мередит замерла на мгновение в седле, но крики и выстрелы раздались совсем близко. Внезапно выстрел грянул рядом с ней, и пуля просвистела у нее над головой, сбив листья с дерева, под которым она стояла.
Лошадь, испугавшись выстрела, встала на дыбы, и Мередит, потеряв равновесие, выронила револьвер и припала к луке седла. При первом же резком скачке лошади Мередит выпустила из рук поводья.
Удерживаясь изо всех сил в седле, она попыталась успокоить животное, но все было впустую — лошадь понесла. С ужасом увидела девушка, что впереди тропа окончательно исчезает.
Лошадь, не замедлив бега, бросилась в густые заросли и рванулась в сторону, а какая-то лиана обхватила Мередит поперек груди, словно чья-то рука, и девушка вылетела из седла, сильно ударившись о землю. В голове вспыхнула боль, и Мередит потеряла сознание…
Она медленно приходила в себя; голова у нее болела.
Мередит безуспешно пыталась вспомнить, где она находится.
Сев на земле, она ощупала голову — под пальцами бугрилась большая шишка. Она чудовищно болела, однако кожа не была поранена и других телесных повреждений Мередит не обнаружила, хотя блузка на одном плече была разорвана.
Девушка осторожно встала на ноги и огляделась. Лошадь исчезла, тропа — тоже, бесследно. Куда бы Мередит ни бросила взгляд, со всех сторон ее зеленой стеной обступали деревья, перевитые толстыми лианами. Зной стоял удушающий, по лбу струился пот, заливая глаза.
Девушка напрягла слух, но ничего не услышала — ни криков, ни стрельбы.
Что же произошло? Судя по всему, на их караван кто-то напал. Может быть, революционеры. Сумел ли Купер организовать своих людей и защититься?
Пытаясь сообразить, в какой стороне находится караван, Мередит сделала несколько шагов и остановилась. А что, если Купер и все остальные потерпели поражение?
Тогда ей грозит очень серьезная опасность.
А какой у нее выбор? В одиночку она долго не протянет. И почему-то она сомневалась: неужто Купера можно так легко одолеть, разве что число нападающих значительно превосходило количество его людей, но, насколько она знала, эти изгои держатся небольшими группами.
Она решительно направилась в том направлении, которое показалось ей верным, разводя руками заросли и пробиваясь сквозь них. Одежда ее очень скоро изорвалась, испачкалась и промокла от пота; руки покрыли ссадины, по ним текла кровь. Она упрямо продолжала путь, но вскоре ей пришлось посмотреть правде в глаза — она окончательно заблудилась. Где-то наверху сияло солнце, однако джунгли образовывали сплошной полог, сквозь который светила не было видно, только ощущался его жгучий жар.
Теперь стало очевидным, что она взяла неверное направление, в противном случае она давно уже была бы на тропе. Слишком поздно поняла она, что поступила глупо, решив действовать самостоятельно. Наверное, Купер уже разыскивает ее, и, останься она там, где была, он бы в конце концов нашел ее.
Мысль о том, что ей придется провести ночь одной в этих джунглях, наполнила Мередит ужасом. Обессиленная, пытаясь сдержать слезы, она опустилась на землю у корней высокого дерева. Она проголодалась, и ее мучила жажда.
Купер, где же вы?
Если бы он сию минуту появился перед ней, заломив, как обычно, шляпу, усмехаясь своей нагловатой усмешкой, она бросилась бы в его объятия не задумываясь, она простила бы ему все!
Но, по правде говоря, за что его прощать? Купер — мужчина до мозга костей, абсолютно уверенный в своей неотразимости, и он, без сомнения, был прав по-своему, решив, что ей хочется ему отдаться. Даже в его утверждении, что она завлекала его, была какая-то доля истины, хотя сама Мередит и не сознавала, что это было правдой После той ночи прошло более недели, и Мередит частенько размышляла о случившемся, несмотря на свое твердое решение не думать о Купере. И, будучи честной по натуре, она не могла не признаться, что в какое-то мгновение отозвалась на его ласки.
Она задремала, прислонясь к дереву, и ей снилось, что она въезжает в запретный город, а рядом с ней Купер. Во сне Тонатиуикан не был поглощен джунглями, он выглядел таким-, каким был изначально — роскошным, сверкающим золотом, — и пустым, вокруг не было ни души. Поистине город мертвых или город, из которого по некой таинственной причине бежали все жители.
Какой-то шорох разбудил Мередит. Она выпрямилась, жмурясь; на нее упала чья-то тень. Она смотрела в ухмыляющееся темное лицо человека, одетого в засаленное сомбреро и яркий шерстяной плед. Ноги его были босы, на широкой груди скрещивались патронташи, святотатственно напоминая крест.
С задушенным криком Мередит попыталась пошевелить затекшими членами, но человек резким движением ухватил ее за руку. Хрипло засмеявшись, он швырнул ее на землю с такой силой, что она чуть не испустила дух.
Потом, стоя над ней в угрожающей позе, не сводя с нее глаз, он крикнул:
— Габриэль! De prisa!.
Первый револьверный выстрел застал Купера врасплох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80