Макданы и Максуины повернулись и изумленно посмотрели на Изабеллу, высунувшуюся из окна замка.
– Изабелла! – крикнул Бродик, пытаясь за гневом скрыть свою тревогу. – Спрячься немедленно!
– Ни за что! – возразила Изабелла. – Пока мой дядя стоит здесь и предлагает вам эти нелепые россказни. – Она высунулась еще дальше, чтобы все могли видеть ее. – Сказать им правду, дорогой дядюшка?
– Затащи ее назад, Бродик, – стиснув зубы, приказал Алекс, – пока она не упала и не сломала себе шею.
– Я сам ее сломаю, когда доберусь до нее, – пробормотал Бродик, быстро удаляясь.
– Изабелла, дитя мое, – ласковым голосом произнес Роберт. – Как я рад видеть, что с тобой все в порядке. Твой отец места себе не находит от беспокойства. Иди ко мне, милая, я заберу тебя домой.
– Ты хочешь отвезти меня туда, где голодающие Максуины умирают от ужасной болезни, а безжалостные ветры уничтожают дома и леса? – саркастически спросила Изабелла. – Какая трогательная забота о моем благополучии!
– Все это звучит несколько странно, – заметил Оуэн, сдвигая седые брови.
– Не было никаких ужасных болезней после бегства Гвендолин, – крикнула Изабелла, – никаких бурь, ветров или других необычных явлений! Он говорит все это, чтобы вы считали ее воплощением дьявола, а на самом деле дьявол сидит в человеке, которого вы видите перед…
Ее тирада внезапно оборвалась. Бродик схватил девушку за талию и втянул в окно.
– Что ты делаешь? – взвизгнула Изабелла, пытаясь высвободиться из его рук. – Я не закончила!
– Нет, закончила, – заверил Бродик, продолжая удерживать ее. – И если я еще раз увижу, что ты, Изабелла, совершаешь такие глупые и опасные поступки, то, клянусь, позабочусь о том, чтобы ты месяц не могла сесть!
– Как ты смеешь! – взорвалась она, не прекращая попыток вырваться. – Я пытаюсь помочь Гвендолин! Роберт забивает им головы ложью!
– Ты уже помогла ей. Ты показала, что обвинения Роберта против нее фальшивы. Тебе больше не нужно подвергать себя опасности выпасть из окна или быть убитой воинами Роберта.
– Нет! – крикнула она, изо всех сил борясь с ним. – Я должна еще помочь ей!
– Остановись, Изабелла! – Он сильно встряхнул ее. – Хватит!
Испуганная его сердитым голосом, она вдруг застыла неподвижно, и ее глаза заблестели от слез.
– Прости меня, Белла, – извинился он, мгновенно ослабив хватку. – Я не хотел причинить тебе боль.
Изабелла с усилием сглотнула и покачала головой.
– Нет, – тихим голосом ответила она. – Не в этом дело.
– Тогда в чем?
Она поколебалась несколько мгновений, затем прерывисто вздохнула и с отчаянием прошептала:
– Я не знаю.
– Что не знаешь? – ласково спросил Бродик, вытирая серебристую каплю, катившуюся по щеке девушки. – Расскажи мне.
– Они были так жестоки с ней, – сказала она прерывающимся голосом. – Все… потому, что они… мы… думали, что она – воплощение зла. Это распространенное мнение, и никому из нас в голову не приходило сомневаться в нем. Когда кто-нибудь из нас заболевал, умирал, когда случался плохой урожай, скисало молоко, не поднимался хлеб – во всех грехах мы обвиняли Гвендолин.
Бродик мрачно смотрел на нее, ничего не говоря.
– Но когда они сказали, что она убила собственного отца… я знала, что это не может быть правдой. – Она прикусила дрожащую губу. – Знаешь, я видела, как они бродили по холмам. Когда мне хотелось побыть одной, я убегала и пряталась в высокой траве. А они гуляли только вдвоем, потому что больше никто не пошел бы с ней. Они держались за руки, и он рассказывал ей чудесные сказки о великом воине по имени Могучий Торвальд. А затем они усаживались на землю, и он рассказывал ей про птиц, облака. Или про целый мир, который открывается тебе, когда перевернешь большой камень… – Ее голос задрожал. – А Гвендолин смотрела на него с такой любовью…
Ее рассказ прервался потоком слез.
– Ш-ш, Белла, – принялся утешать девушку Бродик, обняв ее. – Все в порядке.
– Нет. Я знала: там что-то не так, но, когда Роберт обвинил ее в убийстве отца, я ничего не сделала. Я позволила им признать ее виновной. Разве могла Гвендолин убить единственного родного во всем мире человека, которого любила?
– Конечно, не могла, – согласился Бродик.
– Я верила, что она ведьма, и говорила себе, что все остальное не имеет значения, – призналась она, и в голосе ее сквозило презрение к себе. – Я думала: даже если Гвендолин не убивала отца, то все равно несет ответственность за другие ужасные вещи и заслуживает смерти. А потом я просто выбросила все это из головы. Я надела красивое платье, смеялась, флиртовала с тобой, а они тем временем привязывали ее к этому ужасному столбу… зажигали огонь…
Она опять начала всхлипывать.
– Ш-ш, Белла, – успокаивал ее Бродик, ласково гладя по голове. – Ты не могла спасти ее. Ваши люди много лет испытывали перед ней страх и были полны решимости сжечь ее. Ты ничего не могла сделать, чтобы изменить это.
– И все же я должна была попытаться. Я обязана была что-нибудь сказать в ее защиту. Но я промолчала. – Изабелла уткнулась лицом в мягкие складки его плаща и разразилась безудержными рыданиями.
– Зато сегодня ты высунулась из башни в самый разгар битвы и опровергла лживые обвинения Роберта. – Бродик взял ее за подбородок, приподнял ей голову и заглянул в глаза. – Ты понимаешь, что Роберт мог подстрелить тебя только ради того, чтобы заставить замолчать.
– Мне все равно, – с жаром ответила она. – По крайней мере Макданы узнали бы правду о Гвендолин.
Бродик изумленно взглянул на Изабеллу, ошеломленный ее неожиданной смелостью.
А затем он наклонился и прижался губами к ее губам.
* * *
– …и тогда я буду вынужден уничтожить этот замок вместе со всеми находящимися в нем людьми, – угрожающе закончил Роберт.
Наступило долгое молчание.
– Ты слышишь меня, Макдан? – громовым голосом крикнул он.
Алекс глянул вниз, вежливо сдерживая зевок.
– Прошу меня простить, Роберт, – извинился он, потягиваясь. – Но ты так долго говорил, что я немного отвлекся. Что ты сказал?
Лицо Роберта исказилось от ярости:
– Убейте их!
Туча горящих стрел взвилась в воздух, описала красивую дугу на фоне черного бархатистого неба, а затем устремилась вниз и обрушилась на зубчатые стены замка.
– Господи Иисусе! – вскрикнул Мунро, схватившись за вспыхнувшее плечо. – В меня попали!
Камерон быстро сорвал с себя плед и набросил на плечо Мунро, погасив огонь.
– Боже, Камерон, – сказал Мунро сквозь крепко стиснутые зубы. – Как это благородно с твоей стороны – снова обнажить ради меня свою белую задницу.
– Скажи спасибо, что ночь теплая, – пошутил Камерон. – А то я дважды подумал бы, прежде чем сделать это. А теперь успокойся, – скомандовал он, осторожно укладывая Мунро на каменные плиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95