Вы его никогда не найдете.
Уилл взял ее за руку и подвел к креслу.
– Если ты знаешь, где Дерби, – сказал он нежным голосом, – ты должна сказать нам. Он ранен и ему нужна помощь. Никто не собирается призывать его к ответу за убийство Дюка Шинглера, если он этого боится. Все знают, что он сделал это в целях самозащиты.
Кейли на мгновение закрыла глаза.
– Я не знаю, где Дерби, – чуть слышно произнесла она.
– Но почему ты утверждаешь, что его бесполезно искать– настаивал Саймон– Почему ты так уверена в этом, если не знаешь, где он?
– Он… – Кейли помолчала немного. – Он мертв.
Она читала об этом в газетных вырезках, но не предполагала, что все произойдет именно так, что Дерби исчезнет в зеркале. Господи, может, он лежал в луже крови на полу бального зала в доме ее бабушки? Сколько времени пройдет, пока его найдут?
Саймон налил из графина воды в кружку и подал ее Кейли. Она взяла кружку трясущимися руками и сделала несколько маленьких глотков, пока не почувствовала себя лучше.
– Кейли, мы должны найти Дерби, – начал Уилл. – Может, он действительно тяжело ранен и боится попросить помощи. С ним всегда обходились как с разбойником, и он привык думать...
– Нет, – оборвала его Кейли, и ее глаза наполнились слезами. – Вам хочется верить, что он жив – я не виню вас за это, потому что мне тоже хочется, но я знаю, что Дерби мертв. Я знаю это!
В ее сознании снова возникла та страшная сцена. Она видела, как Дерби пошатнулся, запрокинулся назад, смертельно раненный, и упал в это кривое жидкое стекло, которое тут же засосало его. Все это произошло за считанные секунды, но в воспоминаниях Кейли они растягивались до бесконечности, память снова и снова рисовала ей все ужасные подробности происшедшего. Ей казалось, что она не забудет этого до конца жизни.
– Почему ты так уверена, что Дерби мертв? – снова спросил Саймон тихим голосом.
Логичный вопрос. Он будет хорошим префектом, если не погибнет раньше времени.
Кейли не отвечала. Давясь слезами, она опустилась в кресло.
– Оставь ее в покое, – вступился за нее Уилл. – Ты видишь, в каком она состоянии?!
Саймон игнорировал замечание брата.
– Зачем ты вернулась в город, Кейли? Ты ведь не уверена, что Дерби умер, не так ли? – Голос Саймона оставался мягким.
– Я сказал, оставь ее в покое, – повторил Уилл. Он не повышал голоса, но его слова прозвучали резко и категорично.
– Со мной все в порядке, – промолвила Кейли. – Я приехала в Редемпшн, Саймон, потому что надеялась, что не права. Я надеялась, что моего мужа уже нашли.
Саймон отступил назад, не подав Кейли руки, когда она поднималась с кресла, очевидно, понимая, что, если он попытается помочь ей, она оттолкнет его руку. Она не хотела зависеть от кого бы то ни было, кроме Дерби, но особенно не хотела быть чем-то обязанной своему деверю, человеку, которого судьба избрала для нее будущим мужем.
– Спасибо, – тихо произнесла Кейли и вышла из офиса.
Пабло шел за ней по пятам по грязной центральной улице города в сторону салуна «Голубая подвязка». Недолго колеблясь у дверей, Кейли вошла в салун. Новый владелец, который должен был со дня на день приехать с восточного побережья, застал бы свое заведение в состоянии полного хаоса. Все женщины съезжали, включая и Орэли. Салун был заставлен сундуками, ящиками, коробками из-под шляпок, кругом царила неописуемая суматоха.
На том месте, где лежал Дюк Шинглер, осталась горсть окровавленных опилок, но внимание Кейли было приковано к зеркалу, точнее к тому, что от него осталось.
Кейли видела в нем свое собственое искаженное отражение, скорее похожее на неправильно сложенную мозаику, но не было никаких признаков другого мира, мира, находящегося по ту сторону стекла. Возможно, переход между девятнадцатым веком и двадцатым закрылся навсегда, и не было дороги назад.
Кейли вскинула голову. Ей нельзя было оставлять надежду; она должна думать о ребенке.
– Поедем домой, миссис Элдер, – тихо попросил Пабло, беря ее за руку, – пожалуйста. Может быть, мистер Элдер уже там, ждет вас.
Кейли так вовсе не считала, но и не было причин оставаться в этой страшной комнате, где запахи пороха и крови смешались с запахами пота и опилок, дешевых сигар и виски. Воспоминания о случившемся были слишком живыми, они возникали в сознании Кейли вновь и вновь, не отпуская ее ни на секунду, пока они с Пабло не вышли на свежий воздух.
Пабло побежал за лошадью на другую сторону улицы. Саймон и Уилл последовали за повозкой Кейли, держась от нее на почтительном расстоянии. Это утешало и в то же время раздражало Кейли.
За время их отсутствия Дерби не вернулся на ранчо. Кейли не смела даже мечтать о его возвращении. И все же она осмотрела дом, каждую комнату, и у нее больно заныло сердце.
В эту ночь Кейли не сомкнула глаз, она не могла спать, одолеваемая сомнениями, она молилась за Дерби. Если он жив, пусть он будет в безопасности, а если мертв, пусть его душа покоится с миром. Кейли до рассвета просидела на стуле, прижав к груди одну из рубашек Дерби, слишком подавленная горем, чтобы плакать, совсем обессилевшая от безысходности, чтобы двинуться с места.
Наконец, она надела прозрачное платье, которое так нравилось Дерби, послала Пабло приготовить для нее кабриолет и снова отправилась в Редемпшн. «Голубая подвязка» оказалась наглухо заперта; Кейли взяла ключ у нотариуса Джека Райерсона и вошла в салун. Она остановилась посреди большого зала, машинально перебирая пальцами струны арфы, смотрела в разбитое стекло и ждала.
Ничего не происходило, не считая того, что на какую-то долю секунды она снова почувствовала себя бесплотной, словно состояла из тумана и могла рассеяться в ничто под теплыми лучами солнца. Но ей было безразлично, исчезнет она или нет; она желала только одного – быть с Дерби. А это, вероятнее всего, было невозможно.
Пабло ждал Кейли в кабриолете. Когда она, наконец, вышла из салуна, он взял вожжи и, не говоря ни слова, развернул лошадь в сторону ранчо. До исчезновения Дерби он был совсем ребенком, а эта трагедия раньше времени сделала его мужчиной.
Дерби понял, что произошло, еще до того, как открыл глаза. Он вспомнил, как Орэли спустилась по мокрой крыше «Голубой подвязки», бросилась к нему навстречу и срывающимся от волнения голосом сообщила, что Дюк Шинглер силой удерживал Кейли в салуне и хотел убить ее и всех остальных. Помощь Уилла была бы очень кстати, у него был меткий глаз и крепкие кулаки, но он уже ускакал домой, к Бетси и детям.
Дерби вспомнил, как вошел в салун через черный ход, как Шинглер швырнул Кейли на пол, потом были выстрелы и безумная боль, когда пуля пронзила его грудь и повалила его на спину. Еще он помнил, как падал сквозь стекло, и это было последним воспоминанием, потом темная пелена застлала глаза и осталась одна только боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Уилл взял ее за руку и подвел к креслу.
– Если ты знаешь, где Дерби, – сказал он нежным голосом, – ты должна сказать нам. Он ранен и ему нужна помощь. Никто не собирается призывать его к ответу за убийство Дюка Шинглера, если он этого боится. Все знают, что он сделал это в целях самозащиты.
Кейли на мгновение закрыла глаза.
– Я не знаю, где Дерби, – чуть слышно произнесла она.
– Но почему ты утверждаешь, что его бесполезно искать– настаивал Саймон– Почему ты так уверена в этом, если не знаешь, где он?
– Он… – Кейли помолчала немного. – Он мертв.
Она читала об этом в газетных вырезках, но не предполагала, что все произойдет именно так, что Дерби исчезнет в зеркале. Господи, может, он лежал в луже крови на полу бального зала в доме ее бабушки? Сколько времени пройдет, пока его найдут?
Саймон налил из графина воды в кружку и подал ее Кейли. Она взяла кружку трясущимися руками и сделала несколько маленьких глотков, пока не почувствовала себя лучше.
– Кейли, мы должны найти Дерби, – начал Уилл. – Может, он действительно тяжело ранен и боится попросить помощи. С ним всегда обходились как с разбойником, и он привык думать...
– Нет, – оборвала его Кейли, и ее глаза наполнились слезами. – Вам хочется верить, что он жив – я не виню вас за это, потому что мне тоже хочется, но я знаю, что Дерби мертв. Я знаю это!
В ее сознании снова возникла та страшная сцена. Она видела, как Дерби пошатнулся, запрокинулся назад, смертельно раненный, и упал в это кривое жидкое стекло, которое тут же засосало его. Все это произошло за считанные секунды, но в воспоминаниях Кейли они растягивались до бесконечности, память снова и снова рисовала ей все ужасные подробности происшедшего. Ей казалось, что она не забудет этого до конца жизни.
– Почему ты так уверена, что Дерби мертв? – снова спросил Саймон тихим голосом.
Логичный вопрос. Он будет хорошим префектом, если не погибнет раньше времени.
Кейли не отвечала. Давясь слезами, она опустилась в кресло.
– Оставь ее в покое, – вступился за нее Уилл. – Ты видишь, в каком она состоянии?!
Саймон игнорировал замечание брата.
– Зачем ты вернулась в город, Кейли? Ты ведь не уверена, что Дерби умер, не так ли? – Голос Саймона оставался мягким.
– Я сказал, оставь ее в покое, – повторил Уилл. Он не повышал голоса, но его слова прозвучали резко и категорично.
– Со мной все в порядке, – промолвила Кейли. – Я приехала в Редемпшн, Саймон, потому что надеялась, что не права. Я надеялась, что моего мужа уже нашли.
Саймон отступил назад, не подав Кейли руки, когда она поднималась с кресла, очевидно, понимая, что, если он попытается помочь ей, она оттолкнет его руку. Она не хотела зависеть от кого бы то ни было, кроме Дерби, но особенно не хотела быть чем-то обязанной своему деверю, человеку, которого судьба избрала для нее будущим мужем.
– Спасибо, – тихо произнесла Кейли и вышла из офиса.
Пабло шел за ней по пятам по грязной центральной улице города в сторону салуна «Голубая подвязка». Недолго колеблясь у дверей, Кейли вошла в салун. Новый владелец, который должен был со дня на день приехать с восточного побережья, застал бы свое заведение в состоянии полного хаоса. Все женщины съезжали, включая и Орэли. Салун был заставлен сундуками, ящиками, коробками из-под шляпок, кругом царила неописуемая суматоха.
На том месте, где лежал Дюк Шинглер, осталась горсть окровавленных опилок, но внимание Кейли было приковано к зеркалу, точнее к тому, что от него осталось.
Кейли видела в нем свое собственое искаженное отражение, скорее похожее на неправильно сложенную мозаику, но не было никаких признаков другого мира, мира, находящегося по ту сторону стекла. Возможно, переход между девятнадцатым веком и двадцатым закрылся навсегда, и не было дороги назад.
Кейли вскинула голову. Ей нельзя было оставлять надежду; она должна думать о ребенке.
– Поедем домой, миссис Элдер, – тихо попросил Пабло, беря ее за руку, – пожалуйста. Может быть, мистер Элдер уже там, ждет вас.
Кейли так вовсе не считала, но и не было причин оставаться в этой страшной комнате, где запахи пороха и крови смешались с запахами пота и опилок, дешевых сигар и виски. Воспоминания о случившемся были слишком живыми, они возникали в сознании Кейли вновь и вновь, не отпуская ее ни на секунду, пока они с Пабло не вышли на свежий воздух.
Пабло побежал за лошадью на другую сторону улицы. Саймон и Уилл последовали за повозкой Кейли, держась от нее на почтительном расстоянии. Это утешало и в то же время раздражало Кейли.
За время их отсутствия Дерби не вернулся на ранчо. Кейли не смела даже мечтать о его возвращении. И все же она осмотрела дом, каждую комнату, и у нее больно заныло сердце.
В эту ночь Кейли не сомкнула глаз, она не могла спать, одолеваемая сомнениями, она молилась за Дерби. Если он жив, пусть он будет в безопасности, а если мертв, пусть его душа покоится с миром. Кейли до рассвета просидела на стуле, прижав к груди одну из рубашек Дерби, слишком подавленная горем, чтобы плакать, совсем обессилевшая от безысходности, чтобы двинуться с места.
Наконец, она надела прозрачное платье, которое так нравилось Дерби, послала Пабло приготовить для нее кабриолет и снова отправилась в Редемпшн. «Голубая подвязка» оказалась наглухо заперта; Кейли взяла ключ у нотариуса Джека Райерсона и вошла в салун. Она остановилась посреди большого зала, машинально перебирая пальцами струны арфы, смотрела в разбитое стекло и ждала.
Ничего не происходило, не считая того, что на какую-то долю секунды она снова почувствовала себя бесплотной, словно состояла из тумана и могла рассеяться в ничто под теплыми лучами солнца. Но ей было безразлично, исчезнет она или нет; она желала только одного – быть с Дерби. А это, вероятнее всего, было невозможно.
Пабло ждал Кейли в кабриолете. Когда она, наконец, вышла из салуна, он взял вожжи и, не говоря ни слова, развернул лошадь в сторону ранчо. До исчезновения Дерби он был совсем ребенком, а эта трагедия раньше времени сделала его мужчиной.
Дерби понял, что произошло, еще до того, как открыл глаза. Он вспомнил, как Орэли спустилась по мокрой крыше «Голубой подвязки», бросилась к нему навстречу и срывающимся от волнения голосом сообщила, что Дюк Шинглер силой удерживал Кейли в салуне и хотел убить ее и всех остальных. Помощь Уилла была бы очень кстати, у него был меткий глаз и крепкие кулаки, но он уже ускакал домой, к Бетси и детям.
Дерби вспомнил, как вошел в салун через черный ход, как Шинглер швырнул Кейли на пол, потом были выстрелы и безумная боль, когда пуля пронзила его грудь и повалила его на спину. Еще он помнил, как падал сквозь стекло, и это было последним воспоминанием, потом темная пелена застлала глаза и осталась одна только боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75