Белая роза –

OCRSpellCheck Aleks_Sn777@mail.ru
«Остров любви»: Русич; Смоленск; 2006
ISBN 5-8138-0606-7
Аннотация
Одна из богатейших невест Англии очаровательная Фиби Кью, казалось, на всю жизнь возненавидела мужчин. От них она видит только насилие и жестокость. А тут еще отец решает выдать ее замуж за нелюбимого человека. От ненавистного брака девушку спасает незнакомец, желающий… убить ее отца. Но на этом приключения юной леди только начинаются…
Дебора Мей
Остров любви
Хелен
с нежностью
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
И кажется, мир внове сотворен
Для двух сердец, услышавших друг друга.
О слава всем, кто любит и влюблен!
Неизвестный английский поэт II пол. XIX в.
ПРОЛОГ
Филипп Кью был суеверен. Он возлагал большие надежды на три восьмерки, входящие в цифровое обозначение года. И действительно, 1888-й стал годом его стремительного финансового роста. Да, пусть он всего лишь выскочка в глазах этих напыщенных индюков, которые гордятся своим высоким происхождением, но их снобизм не подкреплен таким состоянием, как у него. «Коротышка купец» еще заткнет за пояс этих жалких аристократишек, только и знающих что вздыхать о былом величии своих важных семейств…
Филипп Кью нервно мерил шагами гостиную. Иногда он подходил к столику с напитками, наливал себе немного рома и пил его неразбавленным как можно медленнее, закрыв глаза. «Удачный год, – думал он, – угольные шахты и лес принесли колоссальную прибыль, а теперь вот Эми родит мне наследника».
Наверху, в детской, плакала маленькая Фиби, которой только-только исполнилось три года. Гувернантка мисс Бойл тщетно пыталась успокоить малышку. Фиби как будто не слышала увещеваний и посулов и продолжала выводить скорбные рулады, изредка замолкая, чтобы перевести дыхание.
Наконец в доме стало тихо, даже чересчур тихо. Доктор Гринвуд, принимавший роды у Эми Кью, так долго не выходил из ее комнаты, что Филипп начал волноваться не на шутку. Двоюродная сестра Эми и горничная Нэнси находились там же. Ром не только не скрашивал тягостного ожидания, но и усиливал чувство страха, внезапно охватившее Филиппа. Мимо него, закрыв лицо руками пробежала Нэнси. Филипп устремился в комнату жены, но перед самой дверью остановился и прислушался. Кроме невнятного бормотания, ничего не было слышно.
И вот он решился, но то, что предстало его взору, повергло Филиппа Кью в ужас. Миссис Лавджой, сестра Эми, держала на руках завернутого в батистовые пеленки младенца. Женщина не смотрела на ребенка, казалось, ее внимание привлекла несуществующая дыра в стене. Сильвия Лавджой бормотала слова молитвы, в то время как доктор Гринвуд пытался привести Эми в чувство. Ребенок был мертв.
Взглянув на бледно-серое лицо Эми и не говоря ни слова, Филипп покинул ее комнату, чтобы не заходить туда большего никогда. Ему вспомнилось, как два дня назад жена просила его позаботиться о Фиби, если вдруг умрет в родах. Эми хотела, чтобы дочь перенесла отсутствие матери безболезненно, разумеется, насколько это возможно.
– Она должна быть счастливой.
– Конечно же, дорогая. Наша дочь не будет ни в чем нуждаться, а потом она подарит нам замечательных внуков. И выброси, пожалуйста, из головы эти нехорошие мысли. Подумай о нашем сыне, ведь он страдает вместе с тобой.
– Филипп, у меня предчувствие. Я видела дурной сон…
– Ты должна верить мне, а не снам, – Филипп рассмеялся и посоветовал жене не читать поэмы Юнга на ночь. Он вообще считал, что женщине полагается читать лишь молитвы и сказки детям, однако гордился тем, что Эми образованна и даже имеет литературный вкус.
… После похорон Филипп ходил по огромному дому, словно привидение. Ключ от комнаты Эми он хотел было выбросить, но горничная выпросила его себе. Впоследствии Нэнси взяла за правило два раза в неделю заходить туда, чтобы вытирать пыль и поливать любимую гортензию Эми. Экзальтированная Нэнси разговаривала с растением как с живым человеком, точнее, как с живой миссис Кью. Похоже, в доме после смерти хозяйки все помешались.
Сильвия на правах сестры пыталась несколько дней вести домашнее хозяйство, пока Филипп придет в себя, но окружающая обстановка действовала на нее угнетающе, и она спешно засобиралась в Лондон. Супруг Сильвии Лавджой владел книжной лавкой на Брэд-стрит, и дела его шли хорошо. Их брак, длившийся почти пятнадцать лет, мог быть идеальным, если бы не отсутствие у супругов детей. Сильвия подумала, что они вполне справились бы с ролью родителей крошки Фиби. Девочка была очаровательна, хоть и немножко упряма. От матери она унаследовала каштановые волосы с рыжинкой и лукавый взгляд. «Глаза, возможно, будут синими, как у Эми», – мечтала Сильвия. Сейчас глаза малышки были неопределенного серовато-голубого оттенка, а после плача в них появлялись зеленые искорки, такие же, как у отца. «Бедный Филипп, – Сильвия Лавджой горестно вздохнула, – неделя прошла после смерти жены, а он до сих пор ни с кем не желает разговаривать. Дела забросил, даже из дома не хочет выходить».
Сильвия Лавджой покидала Ипсуич с тяжелым сердцем – ей так и не удалось уговорить Филиппа отдать дочь им с мужем на воспитание. Стоило Сильвии только заикнуться об этом, как Филиппа Кью будто прорвало: он не постеснялся излить на Сильвию весь свой гнев, и, судя по всему, ее просьба наконец-то вернула отца девочки к жизни. Филипп, со сжатыми кулаками и побагровевшим лицом, кричал о том, что Фиби его дочь (никто ведь с этим не спорил) и он сам о ней позаботится. У девочки будет все самое лучшее, она будет жить как принцесса… Выпустив пар, Филипп извинился перед Сильвией. Потом более спокойным тоном поведал родственнице о прекрасном будущем Фиби. «Клянусь памятью Эми», – закончил разговор Филипп Кью.

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Три года назад роскошному особняку отца пятнадцатилетняя Фиби предпочла суровые стены школы для юных леди, принадлежавшей мисс Хилари Олборн. И хотя Филипп Кью считал, что приличная девушка должна воспитываться дома, он уступил желанию дочери завершить образование в заведении мисс Олборн. Не последняя роль в этом принадлежала тому обстоятельству, что с Фиби учились девушки из аристократических семей. Белинда Фарроуз и Сьюзи Хаттон были лучшими подругами его дочери.
Фиби Кью оправдала надежды отца: она была красива, грациозна, умна и, наконец, богата. Более того, дочь Филипа Кью была невестой. И не кого-нибудь, а самого Саймона Кросби – единственного отпрыска дворянской фамилии, уходившей своими корнями в… собственно, неважно. Главное – он аристократ и у него положение в обществе.
Свадьбу назначили на пятнадцатое октября, и на все приготовления оставалось немногим более трех недель. Но Фиби не спешила расставаться с подругами и покидать школу, а после вчерашнего вечера она впала в отчаяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76