— О любовь моя!
Этот приглушенный возглас тронул ее до глубины души. Дрожащими пальцами он провел по лицу ее и шее, затем сжал плечи и прижался губами. Он поцеловал ее, а ладони нервно ощупывали ее руки и спину. Его прикосновения возбуждали, она так жаждала их.
Он неловко приподнял ее и повел в спальню. Став перед нею, он принялся вглядываться, словно ребенок, которому предстоит решить трудный ребус. Он мечтательно провел руками по мягкой складке алого платья.
— Как красиво, — сказал он. — Оно не мнется?
Она покачала головой и, обняв его за талию, прижалась к нему всем телом. Он мягко отстранил ее и расстегнул молнию на спине. Сняв платье, он аккуратно повесил его на стул и снова обернулся к ней.
Под платьем на ней был лифчик из кружевного шелка мягко-розового оттенка, на фоне которого особенно явственно проступал ровный загар. Он видел ее крупную налитую грудь, соски, требовательно упершиеся в тонкую материю, плоский живот, нисходящий в бедра и густоту волос, ее длинные изящные ноги. Засмеявшись, она подняла и широко раскинула руки, чтобы было видно все тело, и кивнула. Взяв его за руки, она прижала их к себе со стоном удовлетворенного желания.
Он крепко схватил ее и, расстегнув бретельки лифчика, освободил грудь. При виде набухших сосков, крупных, коричневатого оттенка, по нему словно ток электрический пробежал, он зажал их между большим и указательным пальцами и принялся ритмически раскачивать — вверх-вниз, пока глаза ее — он заметил — не покрылись поволокою. Отстранившись, он сорвал с ее бедер тонкое белье, и теперь она стояла перед ним совсем нагая. Он наклонился, чтобы снять с нее туфли. Обнаженное, ее тело ослепляло его — он хотел и не мог на него глядеть.
— Пошли, — сказала она и, взяв его за руку, повела к постели. Но тут же остановилась. — Я хочу видеть твое тело, — прошептала она, развязывая у него пояс на халате и сдергивая его с плеч.
Глазами, руками она ощупывала его стройное тело, пробегая пальцами от шеи, через соски и ниже — к члену. Она с наслаждением ощутила, как при ее прикосновении он задрожал и налился кровью.
— Ты прекрасен, — выдохнула она.
— И ты тоже, — откликнулся он, так тихо, что она едва его расслышала.
Они вместе опустились на кровать и легли бок о бок, возбужденные и в то же время погруженные в мирную дрему. Его бледная кожа отсвечивала на фоне ее смуглого, плотного, твердо очерченного тела, жесткие темные волосы завивались кольцами на белой груди, сгущаясь книзу и образуя кустик между ногами. Она задышала чаще, и кожа ее слегка покраснела. Встав на колени, он принялся покрывать ее поцелуями, захватывая губами то одну, то другую грудь, впиваясь в соски, довел ее почти до экстаза и тут откинулся. Она взяла его голову в руки и прижала лицом к набухающим округлостям своего тела, ощущая твердость подбородка на гладкой, тонкой, как бумажная салфетка, коже и сдавленно постанывая от наслаждения.
Искусно целуя и поглаживая ее, он постепенно спускался вниз, достигнув в конце концов шелковистого кустика между ногами, увлажнившегося при его прикосновении. Он мягко раздвинул вульву и захватил губами клитор, прижимаясь и облизывая его, пока она не начала, охваченная страстью, извиваться под его тяжестью.
— Еще, еще, — стонала она, вновь и вновь повторяя его имя.
Чувства его обострились до предела, и желал он только одного — доставить ей наслаждение. Он чувствовал, что она вот-вот изойдет, о себе он не думал и хотел лишь увидеть, как она выглядит, когда кончает. Но в решающий момент она вдруг напряглась и с силой оттолкнула его.
— Маленький мой, маленький, — сказала она хрипло, — только с тобой вместе.
Склонившись над кроватью, она прижалась к нему и впилась губами, проводя языком по небу так, что у него голова закружилась от наслаждения. Затем она стала на колени и припала к его бедрам, взяв обеими руками член и мягко проводя пальчиками по всей длине. Он был не обрезан. Она наклонилась еще ниже и захватила губами крайнюю плоть, поводя по ней языком, пока он не закричал от удовольствия. Смеясь, она все повторяла и повторяла свои ласки, а он снова захватил ее груди и теперь уже грубовато мял соски пальцами.
Чувствуя, как нарастает в нем желание, она ускорила движения, живо соскользнула с него и, повернувшись лицом вниз, прижала его руки к своим коленям. Наслаждаясь его мужественностью, она целовала его содрогающийся член, зарылась лицом в волосы над ним, вдыхая божественный запах. Мошонка у него напряглась под ее пальцами. При легких, дрожащих поцелуях губы ее то смыкались, то раскрывались, успокаивая и одновременно возбуждая.
Открыв глаза, Джейк увидел над собой влажную вульву, дразняще покачивающуюся вверх-вниз. Едва владея собой, он потянулся к ней языком, почти промахнулся. В конце концов терпеть стало невозможно. Приподняв Стефани, он обхватил округлые ляжки, опрокинул ее на спину и изо всех сил впился ей в губы. Она выскользнула из-под него, как рыбка, и легла рядом.
— Джейк, я кончаю, — пробормотала она, и глаза ее горели ненасытным желанием. — Пожалуйста, милый, возьми меня скорее.
Он почувствовал, как весь наполняется восторгом обладания. Тихо, как опытный любовник, он раздвинул ей ноги и возлег на нее, не испытывая поначалу никакого желания начинать ритмические движения, настолько он был полон ею. Но Стефани уже подняла ноги, и круговыми движениями все глубже и глубже всасывала его в себя. Ее настойчивость передалась и ему, и долгими равномерными движениями он проникал вглубь, пока наконец она, то постанывая, то вскрикивая от восторга, колотя его по плечам сжатыми кулаками, не кончила.
И еще, и еще — раз за разом. Он был нежным, но и безжалостным, не знающим снисхождения любовником, достаточно умелым, чтобы задержать собственный оргазм. Она была ошеломлена, пресыщена, не помнила себя от наслаждения.
— Довольно? — прошептал он наконец.
— О да, довольно, довольно, — закричала она, вцепившись в него в последнем содрогании. И тогда он тоже кончил с протяжным стоном.
После всего этого и говорить было почти не о чем, а если и было — то о печальном. Но когда она, обняв его на прощание, выскользнула из комнаты, оба знали, что горечь сменилась пониманием, а боль и ненависть растворились в простом акте любви.
Глава сорок вторая
Высоко на утесе Эдем дрожал на зимнем ветру. Увядающее очарование осени давно уже сменилось промозглым и унылым июнем. Сад выглядел холодным и мертвым, цветы и ароматы оставили по себе лишь слабую память. В воздухе висела изморось, оседающая на остатках листвы и впитывающаяся в оголившуюся землю. С океана набегал тяжелый туман. Свиваясь кольцами и образуя непроницаемое белое одеяло, он обволакивал дом и полностью скрывал весь Эдем от постороннего взгляда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110