Стефани выглядела невероятно женственно. Обманчиво простая прическа, казалось, могла рассыпаться в любую минуту, и это увеличивало ее очарование.
– Я бы не поверила, если бы не видела своими глазами! – воскликнула Кейт. – Передо мной другая женщина!
– И она красивей прежнего? – Стефани поворачивалась в разные стороны, стараясь разглядеть себя получше. – Серое платье надо позабыть, как страшный сон!
Первым свидетелем превращения стал Джош, но оценил его по-своему. Он влетел на кухню и, увидев Стефани, остановился как вкопанный.
– Что у тебя с волосами?
– Я причесалась по-другому. Нравится?
– А в глаза они лезть не будут?
– Надеюсь, что нет. Но я всегда смогу причесаться по-старому, если захочу, – успокоила она его.
– А, ну тогда ладно, – кивнул Джош и отправился мыть руки.
– Похвала Джоша – лучшее средство от самомнения, – улыбнулась Стефани.
– Я еще не видела, чтобы Кентрелл расщедрился на комплименты, – проворчала Кейт.
Через несколько минут появился Чарли. Вот кто сполна возместил равнодушие Джоша! Увидев Стефани, он сорвал с головы шляпу и отступил на шаг.
– Это хоть кого убьет на месте! Эх, был бы я годков на тридцать моложе...
Он смотрел на нее с таким откровенным восхищением, что Стефани покраснела.
– По-моему, вы льстец, мистер Хоббс, но все равно спасибо. Хотела бы и я стать лет на тридцать старше!
Вошли ковбои, и с ними – Коул. Он не произнес ни слова – только смотрел, смотрел на нее широко раскрытыми, изумленными глазами. Остальные были не столь застенчивы. Похвалы сыпались градом, и Стефани едва удерживалась, чтобы не расхохотаться от горячего, опьяняющего восторга.
Когда один ковбой отпустил особенно пышный комплимент, Стефани случайно взглянула в сторону Коула. Он встретил ее взгляд угрюмо, и она смущенно отвернулась. Потом она косилась на него несколько раз: Коул становился все мрачнее и мрачнее. «Боже мой, чем же я провинилась?» – испугалась она.
Во время ужина он был не в духе и, когда к нему кто-нибудь обращался, отвечал односложно. Наконец Стефани перестала смотреть в его сторону, но ее беспокойство не проходило.
Мужчины обсуждали завтрашнее клеймение, и Стефани слушала с интересом. По их рассказам это выглядело куда веселее, чем описал Коул.
– Нельзя ли мне будет немного посмотреть? – спросила она. – Издали! Я никому не помешаю!
Раздался гул согласных голосов, но в него, точно нож, врезался голос Коула:
– Нельзя!
Мгновенно наступила тишина. Все смотрели на Коула – а он продолжал есть как ни в чем не бывало.
Затянувшееся молчание прервал Чарли.
– Знаете, клеймение скота совсем не так интересно. Эти лодыри наврали вам с три короба. На самом деле, это грязная работа. Вам не понравится.
Вскоре разговор возобновился, но Стефани уже не принимала в нем участия.
Она хотела остаться одна. Она даже настояла, чтобы Кейт шла спать сразу после ужина, а сама осталась мыть посуду. Стефани была удручена и разочарована. Коул ни слова не сказал о ее новом наряде, даже больше – он явно рассердился. Но почему? В мыслях Стефани царило полнейшее смятение. Она убрала в кухне и пошла по темному двору в домик Кейт.
– Подождите минутку, – донесся из темноты глубокий голос Коула. – Я хочу с вами поговорить.
Стефани робко улыбнулась.
– Да?
Вопреки обыкновению, ее улыбка не обезоружила его, а лишь разозлила еще больше.
– Мне не понравилось ваше поведение за ужином.
– Мое поведение?
– Я запрещаю вам так себя вести.
– Так себя вести? Да о чем вы?
– О том, как вы заигрывали с рабочими. Кокетничали с ними.
– Я позволяла им делать мне комплименты. По-вашему, это кокетство?
– Раньше они никогда так не распускались.
– Ах, вам это не нравится! – гнев Стефани вырвался наружу, словно кипящий гейзер. – Если бы не вы, ни один из этих людей на меня бы не взглянул. Я не просила материал на платья и не просила Кейт их шить. Даже прическу я сменила по вашему желанию.
Коул понимал, что Стефани права, – но он не привык признавать свои ошибки.
– Вы не сознаете, в какие опасные игры играете...
– Пожалуйста, не беспокойтесь. Я обязуюсь не совращать ваших ковбоев.
– Страшнее то, что они могут сделать с вами, – огрызнулся Коул.
– А по-моему, они все – настоящие джентльмены.
Коул схватил Стефани за плечи и встряхнул.
– Черт побери, Стеф, неужели до вас не доходит...
Он взглянул на нее – и его голос прервался. В глазах Стефани больше не было злости – они светились странным блеском. Ее дыхание участилось, губы слегка приоткрылись. Она как будто ждала поцелуя – и, Боже, как ему хотелось поцеловать ее!
Коул глухо застонал. Господи, какое искушение! Да, это искушение, которому он должен сопротивляться всеми силами. Женщина почти наверняка замужем. Что сделал бы он, Коул, если бы кто-нибудь хоть пальцем дотронулся до Мегги, пользуясь ее беспомощностью? Да убил бы на месте! Мысль о покойнице охладила его, точно ведро ледяной воды. Он оттолкнул Стефани.
– Вы всегда так ведете себя, когда рядом оказывается мужчина? Надеюсь, никто из рабочих не подойдет к вам слишком близко! Ведь они не смогут отказаться от такого приглашения!
Стефани вспыхнула и бросилась бежать. Опрометью влетела в спальню, упала на кровать и зарылась лицом в подушку. Какое унижение! И как она могла так поступить? Ведь видела, что Коул очень сердит. Но одно его прикосновение – и она чуть не упала к нему в объятия.
Она подскочила к зеркалу. Закусив губу, она стала расплетать волосы – дергая, чуть ли не вырывая их с корнем.
Коул обвиняет ее в легкомыслии, и, действительно, она повела себя с ним как настоящая распутница! Может, она и вправду, сама того не замечая, заигрывала с ковбоями? Может быть, Салли права, и в прошлом у Стефани скрывается постыдная тайна?
Стефани открыла музыкальную шкатулку Мегги и, услышав первые ноты нежной мелодии, едва сдержала подступившие к горлу рыдания – такой несчастной и униженной она себя чувствовала.
Кейт так и не вышла из соседней комнаты. Ей очень хотелось утешить Стефани, но она понимала, что это бесполезно. Ссору Коула и Стефани она слышала, хотя слов не разобрала. Черт бы побрал Коула с его скверным характером!
Этой ночью Стефани вновь приснился кошмар. На этот раз у преследователя было лицо Коула, и он выкрикивал страшные обвинения. Стефани проснулась в слезах. Прибежала Кейт, обняла ее, и Стефани вцепилась в нее так крепко, словно спасалась от гибели.
11
– Доброе утро, – тихо поздоровалась Стефани, войдя на кухню, где Кейт готовила завтрак. Стефани надела старое серое платье и стянула волосы в привычный узел. Она выглядела как всегда – только глаза у нее покраснели и опухли, да лицо не светилось улыбкой.
Коул и без того чувствовал свою вину. Но ненавистное серое платье и унылое лицо Стефани добили его вконец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Я бы не поверила, если бы не видела своими глазами! – воскликнула Кейт. – Передо мной другая женщина!
– И она красивей прежнего? – Стефани поворачивалась в разные стороны, стараясь разглядеть себя получше. – Серое платье надо позабыть, как страшный сон!
Первым свидетелем превращения стал Джош, но оценил его по-своему. Он влетел на кухню и, увидев Стефани, остановился как вкопанный.
– Что у тебя с волосами?
– Я причесалась по-другому. Нравится?
– А в глаза они лезть не будут?
– Надеюсь, что нет. Но я всегда смогу причесаться по-старому, если захочу, – успокоила она его.
– А, ну тогда ладно, – кивнул Джош и отправился мыть руки.
– Похвала Джоша – лучшее средство от самомнения, – улыбнулась Стефани.
– Я еще не видела, чтобы Кентрелл расщедрился на комплименты, – проворчала Кейт.
Через несколько минут появился Чарли. Вот кто сполна возместил равнодушие Джоша! Увидев Стефани, он сорвал с головы шляпу и отступил на шаг.
– Это хоть кого убьет на месте! Эх, был бы я годков на тридцать моложе...
Он смотрел на нее с таким откровенным восхищением, что Стефани покраснела.
– По-моему, вы льстец, мистер Хоббс, но все равно спасибо. Хотела бы и я стать лет на тридцать старше!
Вошли ковбои, и с ними – Коул. Он не произнес ни слова – только смотрел, смотрел на нее широко раскрытыми, изумленными глазами. Остальные были не столь застенчивы. Похвалы сыпались градом, и Стефани едва удерживалась, чтобы не расхохотаться от горячего, опьяняющего восторга.
Когда один ковбой отпустил особенно пышный комплимент, Стефани случайно взглянула в сторону Коула. Он встретил ее взгляд угрюмо, и она смущенно отвернулась. Потом она косилась на него несколько раз: Коул становился все мрачнее и мрачнее. «Боже мой, чем же я провинилась?» – испугалась она.
Во время ужина он был не в духе и, когда к нему кто-нибудь обращался, отвечал односложно. Наконец Стефани перестала смотреть в его сторону, но ее беспокойство не проходило.
Мужчины обсуждали завтрашнее клеймение, и Стефани слушала с интересом. По их рассказам это выглядело куда веселее, чем описал Коул.
– Нельзя ли мне будет немного посмотреть? – спросила она. – Издали! Я никому не помешаю!
Раздался гул согласных голосов, но в него, точно нож, врезался голос Коула:
– Нельзя!
Мгновенно наступила тишина. Все смотрели на Коула – а он продолжал есть как ни в чем не бывало.
Затянувшееся молчание прервал Чарли.
– Знаете, клеймение скота совсем не так интересно. Эти лодыри наврали вам с три короба. На самом деле, это грязная работа. Вам не понравится.
Вскоре разговор возобновился, но Стефани уже не принимала в нем участия.
Она хотела остаться одна. Она даже настояла, чтобы Кейт шла спать сразу после ужина, а сама осталась мыть посуду. Стефани была удручена и разочарована. Коул ни слова не сказал о ее новом наряде, даже больше – он явно рассердился. Но почему? В мыслях Стефани царило полнейшее смятение. Она убрала в кухне и пошла по темному двору в домик Кейт.
– Подождите минутку, – донесся из темноты глубокий голос Коула. – Я хочу с вами поговорить.
Стефани робко улыбнулась.
– Да?
Вопреки обыкновению, ее улыбка не обезоружила его, а лишь разозлила еще больше.
– Мне не понравилось ваше поведение за ужином.
– Мое поведение?
– Я запрещаю вам так себя вести.
– Так себя вести? Да о чем вы?
– О том, как вы заигрывали с рабочими. Кокетничали с ними.
– Я позволяла им делать мне комплименты. По-вашему, это кокетство?
– Раньше они никогда так не распускались.
– Ах, вам это не нравится! – гнев Стефани вырвался наружу, словно кипящий гейзер. – Если бы не вы, ни один из этих людей на меня бы не взглянул. Я не просила материал на платья и не просила Кейт их шить. Даже прическу я сменила по вашему желанию.
Коул понимал, что Стефани права, – но он не привык признавать свои ошибки.
– Вы не сознаете, в какие опасные игры играете...
– Пожалуйста, не беспокойтесь. Я обязуюсь не совращать ваших ковбоев.
– Страшнее то, что они могут сделать с вами, – огрызнулся Коул.
– А по-моему, они все – настоящие джентльмены.
Коул схватил Стефани за плечи и встряхнул.
– Черт побери, Стеф, неужели до вас не доходит...
Он взглянул на нее – и его голос прервался. В глазах Стефани больше не было злости – они светились странным блеском. Ее дыхание участилось, губы слегка приоткрылись. Она как будто ждала поцелуя – и, Боже, как ему хотелось поцеловать ее!
Коул глухо застонал. Господи, какое искушение! Да, это искушение, которому он должен сопротивляться всеми силами. Женщина почти наверняка замужем. Что сделал бы он, Коул, если бы кто-нибудь хоть пальцем дотронулся до Мегги, пользуясь ее беспомощностью? Да убил бы на месте! Мысль о покойнице охладила его, точно ведро ледяной воды. Он оттолкнул Стефани.
– Вы всегда так ведете себя, когда рядом оказывается мужчина? Надеюсь, никто из рабочих не подойдет к вам слишком близко! Ведь они не смогут отказаться от такого приглашения!
Стефани вспыхнула и бросилась бежать. Опрометью влетела в спальню, упала на кровать и зарылась лицом в подушку. Какое унижение! И как она могла так поступить? Ведь видела, что Коул очень сердит. Но одно его прикосновение – и она чуть не упала к нему в объятия.
Она подскочила к зеркалу. Закусив губу, она стала расплетать волосы – дергая, чуть ли не вырывая их с корнем.
Коул обвиняет ее в легкомыслии, и, действительно, она повела себя с ним как настоящая распутница! Может, она и вправду, сама того не замечая, заигрывала с ковбоями? Может быть, Салли права, и в прошлом у Стефани скрывается постыдная тайна?
Стефани открыла музыкальную шкатулку Мегги и, услышав первые ноты нежной мелодии, едва сдержала подступившие к горлу рыдания – такой несчастной и униженной она себя чувствовала.
Кейт так и не вышла из соседней комнаты. Ей очень хотелось утешить Стефани, но она понимала, что это бесполезно. Ссору Коула и Стефани она слышала, хотя слов не разобрала. Черт бы побрал Коула с его скверным характером!
Этой ночью Стефани вновь приснился кошмар. На этот раз у преследователя было лицо Коула, и он выкрикивал страшные обвинения. Стефани проснулась в слезах. Прибежала Кейт, обняла ее, и Стефани вцепилась в нее так крепко, словно спасалась от гибели.
11
– Доброе утро, – тихо поздоровалась Стефани, войдя на кухню, где Кейт готовила завтрак. Стефани надела старое серое платье и стянула волосы в привычный узел. Она выглядела как всегда – только глаза у нее покраснели и опухли, да лицо не светилось улыбкой.
Коул и без того чувствовал свою вину. Но ненавистное серое платье и унылое лицо Стефани добили его вконец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67