– удивилась Виллоу. – Нет еще и трех часов, как я приехала в Денвер.
Эдди состроил гримасу.
– С тех пор как появился телеграф, вести распространяются так быстро, что голова может закружиться. Мы услышали об очаровательной южной леди и ее пятерых чистокровных скакунах, как только вы сели в дилижанс в Сент-Джозефе и привязали лошадей сзади.
Роуз встала и непринужденно взяла Виллоу за руку.
– Не обращайте внимания, миссис Моран. Здесь, на Западе, люди только и делают, что сплетничают. Стоит случиться чему-нибудь непривычному, и мы начинаем жужжать, словно растревоженный улей.
Лицо Роуз несло на себе отпечаток доброты и легкой печали. Такой же запомнила Виллоу свою мать в последние годы жизни: война, тяжелая вдовья доля, болезнь, разорение семьи свели ее в могилу.
– Не беспокойся, Роуз, – вмешался подошедший сзади Калеб. – Если девушка едет к такому красавцу, как Моран, она должна быть готова к тому, что окажется в центре сплетен.
Роуз засмеялась, и в ее смехе прозвучали кокетливые нотки. Продолжая улыбаться, она протянула руку Калебу, который возвышался над ней, словно башни.
С тех пор как Калеб несколько месяцев назад познакомил вдову с Эдди, он избегал слишком тесного общения с ней, но тем не менее всякий раз, когда приезжал в Денвер, рад был засвидетельствовать ей свое почтение. Он ценил в ней твердость характера и юмор, а также способность содержать пятерых детей и воспитывать их без мужа. Если за последние три года кто-то из мужчин и оказывал ей тайком помощь и внимание, это никак не влияло на неизменно высокое мнение Калеба о миссис Соренсон, ибо деньги она тратила на детей, а не на наряды и экипажи.
Калеб сдернул с головы шляпу и наклонился к руке Роуз с элегантностью, которая свидетельствовала о том, что он прошел хорошую школу. Его светская непринужденность подсказала Виллоу, как мало он уважал ее. У Калеба были превосходные манеры, однако же перед ней он не снял шляпу и не приложился к ее руке.
– Я поняла так, что вы не знаете моего бр… э-э… мужа? – сказала Виллоу. Ее голос был холоден, как шелк платья.
– Именно так.
Виллоу вскинула темно-янтарные брови.
– Тогда откуда вы знаете, что Мэт красив?
– Я никогда не встречал девушки, которая мечтает об уродливом муже, если, конечно, он не какой-нибудь богач Ваш муж богат?
– Нет, – быстро ответила она, думая о золотой жиле, которую нашел и пытается разработать Мэт. – У него нет за душой ни цента.
Но Калеб уже не слушал ее. Отвернувшись от Виллоу, он протянул руку спутнику Роуз.
– Привет, Эдди! Рад видеть тебя снова на ногах. Я боялся, что этот чертов необъезженный жеребец тебя доконает.
– Да, я чуть было не убился, разрази его гром, – ответил Эдди, пожимая протянутую руку и с видимым облегчением усаживаясь в кресло. – Правая рука и правая нога до сих пор еще немеют. В следующий раз я позволю тебе выбить дурь из этого жеребца.
– Стоит ли? Я бы на твоем месте спустил его в карты. Он ведь и достался тебе за покерным столом. Хоть он и золотистой масти, – Калеб скользнул взглядом по волосам Виллоу, – но натура у него, как у подколодной змеи. Ему никогда нельзя довериться. Как бы вывеска ни радовала, а дурная кровь берет свое.
Виллоу постаралась убедить себя, что Калеб без всяких намеков в ее адрес говорит о лошади. Между тем он отошел от нее и стал настолько увлеченно беседовать с Роуз, что Эдди вынужден был подняться с кресла, чтобы не оставлять Виллоу без компании.
– Не беспокойтесь, – сказала Виллоу, видя, что ему тяжело стоять, и тотчас же села рядом. – Я вполне могу посидеть.
– Благодарю вас, сударыня, – вздохнул он и удрученно добавил:
– С тех пор как меня сбросила эта лошадь, я лишь жалкое подобие мужчины.
Чтобы польстить мужскому самолюбию Эдди, Виллоу улыбнулась и сказала тихонько, предназначая слова только ему:
– Мужчины не меняются с возрастом или от полученных ран. Вы настоящий джентльмен – так помогли мне.
Калеб расслышал каждое слово Виллоу. Он пристально посмотрел на нее, пытаясь обнаружить в ее поведении признаки кокетства, но прочитал на ее лице лишь сочувствие. Нахмурившись, он подвинул стул и сел. Калеб ожидал, что Виллоу поведет себя как избалованная южная леди, но она сумела пролить бальзам на раны Эдди и избавила его от необходимости стоять, превозмогая боль. Возлюбленная Рено заставила его удивляться, а он этого не любил, потому что слишком много людей умерло у него на глазах с выражением изумления на лице.
– Как вы добрались? – спросила Роуз, поворачиваясь к Виллоу. Чувствовалось, она была не прочь поболтать.
– Это было грандиозно! – улыбнулась Виллоу. – Мэт писал мне про Миссисипи, но нужно собственными глазами увидеть закат на ее берегу. Я не могла себе представить, какая она величественная! Когда мы на следующий день переплывали ее, впечатление было такое, будто скачешь на необъезженной лошади.
Роуз поежилась.
– Я припоминаю, что когда несколько лет назад переплывала Миссисипи, то чуть не умерла со страху. Мужу пришлось пережидать, пока спадет вода… А видели бы вы ее в мае! Она выходит из берегов и бурлит, как дьявол!
– Это верно. Громадные деревья крутились в ней как щепки. К нашему парому прибило вырванный с корнем дуб… несколько лошадей сбросило в воду… К счастью, мы были недалеко от берега, и они выплыли.
Калеб молча вспоминал, как впервые переплывал Миссисипи. Тогда ему было только пять лет, но могучая река его скорее поразила, чем напугала. Сравнивая свои детские впечатления с тем, что рассказывала Виллоу, он понял, что она тоже влюблена в дикую красоту могучей реки.
– Как вам понравилась езда в дилижансе? – продолжала расспросы Роуз. – Я зареклась в них ездить. А мне так хочется съездить на восток… Но боюсь, я умру раньше, чем здесь появится железная дорога.
После некоторой паузы Виллоу призналась:
– Да, тряска была ужасной. Извозчик без конца щелкал кнутом и ругался, а скрежет колес мог разбудить мертвого. Через несколько дней пути я задумалась, не обслуживает ли почтовая компания преисподнюю.
Роуз улыбнулась.
– Это, должно быть, так трудно и непривычно для девушки из благородной семьи.
– Еще более непривычно то, что на всей этой земле нет деревьев, – сказала Виллоу. – Ни одного! Станции вырыты в холмах, и крыши покрыты дерном. Мэт говорил мне об этом, но я думала; что он преувеличивает.
Эдди засмеялся и покачал головой.
– Только не говорите, что я не предупреждал вас, миссис Моран.
– Да, вы писали об этом. Когда я нашла ваше имя в бумагах отца… т.е. свекра и написала вам про Мэта, вы едва не отговорили меня.
– Такое путешествие – слишком суровое испытание для одинокой молодой женщины.
– Эта дорога тяжела для любого, но у меня, по крайней мере, были собственные лошади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Эдди состроил гримасу.
– С тех пор как появился телеграф, вести распространяются так быстро, что голова может закружиться. Мы услышали об очаровательной южной леди и ее пятерых чистокровных скакунах, как только вы сели в дилижанс в Сент-Джозефе и привязали лошадей сзади.
Роуз встала и непринужденно взяла Виллоу за руку.
– Не обращайте внимания, миссис Моран. Здесь, на Западе, люди только и делают, что сплетничают. Стоит случиться чему-нибудь непривычному, и мы начинаем жужжать, словно растревоженный улей.
Лицо Роуз несло на себе отпечаток доброты и легкой печали. Такой же запомнила Виллоу свою мать в последние годы жизни: война, тяжелая вдовья доля, болезнь, разорение семьи свели ее в могилу.
– Не беспокойся, Роуз, – вмешался подошедший сзади Калеб. – Если девушка едет к такому красавцу, как Моран, она должна быть готова к тому, что окажется в центре сплетен.
Роуз засмеялась, и в ее смехе прозвучали кокетливые нотки. Продолжая улыбаться, она протянула руку Калебу, который возвышался над ней, словно башни.
С тех пор как Калеб несколько месяцев назад познакомил вдову с Эдди, он избегал слишком тесного общения с ней, но тем не менее всякий раз, когда приезжал в Денвер, рад был засвидетельствовать ей свое почтение. Он ценил в ней твердость характера и юмор, а также способность содержать пятерых детей и воспитывать их без мужа. Если за последние три года кто-то из мужчин и оказывал ей тайком помощь и внимание, это никак не влияло на неизменно высокое мнение Калеба о миссис Соренсон, ибо деньги она тратила на детей, а не на наряды и экипажи.
Калеб сдернул с головы шляпу и наклонился к руке Роуз с элегантностью, которая свидетельствовала о том, что он прошел хорошую школу. Его светская непринужденность подсказала Виллоу, как мало он уважал ее. У Калеба были превосходные манеры, однако же перед ней он не снял шляпу и не приложился к ее руке.
– Я поняла так, что вы не знаете моего бр… э-э… мужа? – сказала Виллоу. Ее голос был холоден, как шелк платья.
– Именно так.
Виллоу вскинула темно-янтарные брови.
– Тогда откуда вы знаете, что Мэт красив?
– Я никогда не встречал девушки, которая мечтает об уродливом муже, если, конечно, он не какой-нибудь богач Ваш муж богат?
– Нет, – быстро ответила она, думая о золотой жиле, которую нашел и пытается разработать Мэт. – У него нет за душой ни цента.
Но Калеб уже не слушал ее. Отвернувшись от Виллоу, он протянул руку спутнику Роуз.
– Привет, Эдди! Рад видеть тебя снова на ногах. Я боялся, что этот чертов необъезженный жеребец тебя доконает.
– Да, я чуть было не убился, разрази его гром, – ответил Эдди, пожимая протянутую руку и с видимым облегчением усаживаясь в кресло. – Правая рука и правая нога до сих пор еще немеют. В следующий раз я позволю тебе выбить дурь из этого жеребца.
– Стоит ли? Я бы на твоем месте спустил его в карты. Он ведь и достался тебе за покерным столом. Хоть он и золотистой масти, – Калеб скользнул взглядом по волосам Виллоу, – но натура у него, как у подколодной змеи. Ему никогда нельзя довериться. Как бы вывеска ни радовала, а дурная кровь берет свое.
Виллоу постаралась убедить себя, что Калеб без всяких намеков в ее адрес говорит о лошади. Между тем он отошел от нее и стал настолько увлеченно беседовать с Роуз, что Эдди вынужден был подняться с кресла, чтобы не оставлять Виллоу без компании.
– Не беспокойтесь, – сказала Виллоу, видя, что ему тяжело стоять, и тотчас же села рядом. – Я вполне могу посидеть.
– Благодарю вас, сударыня, – вздохнул он и удрученно добавил:
– С тех пор как меня сбросила эта лошадь, я лишь жалкое подобие мужчины.
Чтобы польстить мужскому самолюбию Эдди, Виллоу улыбнулась и сказала тихонько, предназначая слова только ему:
– Мужчины не меняются с возрастом или от полученных ран. Вы настоящий джентльмен – так помогли мне.
Калеб расслышал каждое слово Виллоу. Он пристально посмотрел на нее, пытаясь обнаружить в ее поведении признаки кокетства, но прочитал на ее лице лишь сочувствие. Нахмурившись, он подвинул стул и сел. Калеб ожидал, что Виллоу поведет себя как избалованная южная леди, но она сумела пролить бальзам на раны Эдди и избавила его от необходимости стоять, превозмогая боль. Возлюбленная Рено заставила его удивляться, а он этого не любил, потому что слишком много людей умерло у него на глазах с выражением изумления на лице.
– Как вы добрались? – спросила Роуз, поворачиваясь к Виллоу. Чувствовалось, она была не прочь поболтать.
– Это было грандиозно! – улыбнулась Виллоу. – Мэт писал мне про Миссисипи, но нужно собственными глазами увидеть закат на ее берегу. Я не могла себе представить, какая она величественная! Когда мы на следующий день переплывали ее, впечатление было такое, будто скачешь на необъезженной лошади.
Роуз поежилась.
– Я припоминаю, что когда несколько лет назад переплывала Миссисипи, то чуть не умерла со страху. Мужу пришлось пережидать, пока спадет вода… А видели бы вы ее в мае! Она выходит из берегов и бурлит, как дьявол!
– Это верно. Громадные деревья крутились в ней как щепки. К нашему парому прибило вырванный с корнем дуб… несколько лошадей сбросило в воду… К счастью, мы были недалеко от берега, и они выплыли.
Калеб молча вспоминал, как впервые переплывал Миссисипи. Тогда ему было только пять лет, но могучая река его скорее поразила, чем напугала. Сравнивая свои детские впечатления с тем, что рассказывала Виллоу, он понял, что она тоже влюблена в дикую красоту могучей реки.
– Как вам понравилась езда в дилижансе? – продолжала расспросы Роуз. – Я зареклась в них ездить. А мне так хочется съездить на восток… Но боюсь, я умру раньше, чем здесь появится железная дорога.
После некоторой паузы Виллоу призналась:
– Да, тряска была ужасной. Извозчик без конца щелкал кнутом и ругался, а скрежет колес мог разбудить мертвого. Через несколько дней пути я задумалась, не обслуживает ли почтовая компания преисподнюю.
Роуз улыбнулась.
– Это, должно быть, так трудно и непривычно для девушки из благородной семьи.
– Еще более непривычно то, что на всей этой земле нет деревьев, – сказала Виллоу. – Ни одного! Станции вырыты в холмах, и крыши покрыты дерном. Мэт говорил мне об этом, но я думала; что он преувеличивает.
Эдди засмеялся и покачал головой.
– Только не говорите, что я не предупреждал вас, миссис Моран.
– Да, вы писали об этом. Когда я нашла ваше имя в бумагах отца… т.е. свекра и написала вам про Мэта, вы едва не отговорили меня.
– Такое путешествие – слишком суровое испытание для одинокой молодой женщины.
– Эта дорога тяжела для любого, но у меня, по крайней мере, были собственные лошади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84