— Если бы ты закончила… Я решила побеседовать с мистером Смитсоном. Когда вернусь, мы продолжим разрабатывать наши планы.
Затем она быстро засунула руки в рукава пальто, надела шляпу с полями и завязала бант под подбородком. Она схватила зонтик и решительна направилась к двери.
— Еще один вопрос. — глаза Глэнис сияли, когда Ариэль обернулась в приступе гнева. — Ты перевозила женщин, которые хотят выйти замуж. Мужчины хотят этих женщин… с какой целью? Любовь, дети… Разве не те же причины побудили Люка обнимать тебя так крепко? Это основной инстинкт, привязывающий человека к этому миру, потребность, переданная ему предками и давшая знать о себе с первым вдохом. Глаза Ариэль расширились.
— Глэнис, ты невыносима. Он обнимал меня, клал руку на мою грудь и бедро. Это не любовь, а нечто совершенно иное… Более похожее на предъявление прав. — Она запнулась, покраснела. — Бредящий или нет, но он… В его голосе слышалась странная мольба, сильный акцент, когда он страдал, но потом тон становился явно приказным и возмутительно высокомерным.
— М-м-м. Возможно, картина любви и детей могла вызвать немного вожделения в больном человеке, — Глэнис сухо отвернулась. — Это процесс, который соединяет двоих, ты знаешь.
Ариэль поспешила хлопнуть дверью и прищемила юбки. Когда она рывком освободила их, ее компаньонка откровенно рассмеялась.
Час спустя Ариэль сидела в углу плохо освещенной прокуренной комнаты и смотрела, как хозяин фургонов, напоминающий медведя, устраивал прием. Грязь облепила обувь Ариэль, а платье промокло под дождем. Новые тупоносые туфли были узкими и холодными, ее ноги застыли, несмотря на горящую печку посередине комнаты. Претенденты на поездку в караване Смитсона сидели за длинным столом в ожидании беседы с хозяином и его закадычным другом и помощником, человеком без возраста и чем-то похожим на птицу.
Огромное тело Смитсона казалось вырубленным из гранита, голова была посажена прямо на массивные плечи. Одетый в грубый плащ и коричневые брюки, Смитсон непреклонно называл тех, кто соответствовал его вкусу, и отстранял остальных в сторону. Предпочтение отдавалось мужчинам с семьями и молодым людям, отправляющимся на запад попытать счастье. Когда Смитсон одобрял кандидатуру, человек, чем-то напоминавший птицу, сплевывал коричневую слюну в плевательницу.
Ариэль приподняла промокший подол платья, дрожа от холода. Она никогда не доверяла таким людям, как помощник Смитсона. Ее раздражали их закрученные наверх маленькие усики. Густые седые бакенбарды Смитсона больше были ей по вкусу.
Как и предполагала Ариэль, конечный пункт «броска» Смитсона, как называли это пересек ление эмигранты, был в районе Индепенденса на реке Миссури. Чтобы набрать претендентов на места в шестидесяти фургонах, Смитсон дал объявление в газетах, назначив встречу в Сент-Луисе.
Ариэль перебирала пальцами пуговицы на пальто и думала об умирающем в бреду мужчине, Люк Д'Арси уже не поедет на Запад. Он не сможетs задержать свой уход из-за предстоящего рождения его ребенка. Она вздрогнула, поняв, что мнение Глэнис о нем, возможно, было правильным. Ему никак нельзя умирать без продолжателя рода. Люк — одинокая душа, он знал мало радостей в жизни и сейчас хотел ласки и заботы, чтобы спокойно встретить вечность.
Работая рядом с моряками и на семейных фермах Браунингов, Ариэль видела страдания и относилась с сочувствием к людям. Она бы не меньше жалела и Д'Арси.
Ариэль натянула перчатки. Она разделяла желание Люка иметь детей, и Тадеус сможет стать отличным отцом. К сожалению, она была слишком занята бизнесом в то время, когда он пытался наладить более тесные отношения.
Темное лихорадочное лицо Люка всплыло в памяти, и Ариэль покраснела, вспомнив его шарящие руки. Тадеус никогда даже не дотронулся бы до нее без позволения. Всегда укрощающий желания, джентльмен до мозга костей, Тадеус будет превосходным мужем. Ариэль сжала губы.
Глэнис умрет от удовольствия, если подтвердится, что Тадеус — цель их путешествия.
Но, ко всему прочему, Ариэль нравилась идея быть свахой. Мужчины, получившие новые земли, нуждались в сильных женах, а женщины хотели иметь мужей.
Хозяин фургонов, бросив насмешливый взгляд на четырех претенденток на переселение, сидящих в заднем ряду, рявкнул:
— Никаких проституток и шлюх. Никаких незамужних баб.
Под густыми бровями его глаза сверкали как угли.
Разноцветные перья на женских шляпках задрожали, тоненькая девушка, подобрав юбки, выбежала из комнаты под серый дождь. Другая, с сильно накрашенным лицом, медленно поднялась во весь свой шестифутовый рост, расправила платье и с достоинством запахнула накидку. Она гордо прошествовала мимо Ариэль с высоко поднятой головой. Слезинка скатилась по напудренным щекам, оставив черные разводы под глазами.
Остальные две дамочки резко захохотали, скользнули понимающими взглядами по окружающим и рука об руку, словно на параде, вышли из комнаты.
Ревущий голос Смитсона сотрясал салун.
— Ко всем чертям! У меня в караване не будет незамужних б… Западным землям нужны честные, сильные женщины, которые пойдут правильным, достойным путем, — хозяин фургонов стукнул кулачищем по деревянному столу. — Я возьму с собой вдов и детей. Им нелегко пришлось в жизни. Бог поможет им, то же постараюсь сделать и я. Им необходимо иметь свидетельства о браке и братьев или сыновей в помощь. Если их нет, вдовы могут нанять мужчин. Пьяниц терпеть не буду. Семьям с младенцами советую подождать, пока дети подрастут.
Он многозначительно глянул на толпу. Заплакал ребенок, и какой-то фермер положил руку на плечо жене, придвинувшись к ней поближе. Смитсон коротко кивнул, нахмурил брови и сел.
— Следующий.
Ариэль скрежетала зубами, мысленно разбирая Смитсона по косточкам в поисках его слабостей. Этот человек железно придерживался своих правил и отказал молодой паре, потому что жена была беременна.
— Следующий раз, — произнес Смитсон почти нежно, — тогда малыш не помешает вам отправиться в путь. Сейчас вдоль дороги слишком много могил.
Растерянная и промокшая, Ариэль вернулась в гостиницу. Глэнис завязала узелок и откусила нитку, бросив быстрый взгляд на Ари-, эль. Та громко ругалась, припоминая коротай кие, но эффективные уроки, полученные в порту.
— Ты не должна браниться как матрос, Ариэль. Устраивание разносов и сквернословие — это не те привычки, которые должна усвоить леди, как сказала бы твоя тетушка. Возможно, твой характер стал таковым из-за того, что она позволила тебе остаться левшой. Действительно, всех детей заставляют писать правой рукой, а тетя Луиза думала, что нельзя душить твои таланты. И только после скандала со Смитом увидела всю глубину бунтарского, недисциплинированного характера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96