— Только утром, когда вы встали, мне могла бы представиться возможность сообщить их вам, но вы были заняты собственной корреспонденцией, и я не решилась вас беспокоить.
— Напрасно… Как он поживает?
— Благодарю вас, сударыня, очень хорошо…
— И по-прежнему отказывается переезжать к нам, хотя мы постарались бы создать ему приятную жизнь в нашей глуши?
— Замечательный человек! — воскликнул Кристиан.
— Сударыня, мой старый отец привык к парижской жизни, он любит улицы, свет, городскую суету. Он со всепоглощающим интересом следит за событиями во Франции и использует свои наблюдения как материал, создавая историю человеческих страстей.
— Значит, он продолжает писать?
— А что ему остается делать, сударыня! Это его страсть.
— Насколько я понимаю, длительная страсть.
— Вечная!
— Значит, нет надежды, что однажды мы его увидим здесь?
— Я не думаю, сударыня. Вы сами убедитесь в этом, если позволите мне прочитать вам пассаж из его письма.
— Извольте, дитя мое.
Инженю достала из-за корсажа письмо, развернула его и прочла:
«Милая Инженю, я заказал твой портрет моему другу г-ну Грёзу, и этот портрет стал лучшим моим обществом. Среди тигров и волков этот кроткий образ представляется мне милостью Провидения.
Сейчас наблюдать Париж поразительно интересно: ничто не сравнится с ужасом, который он внушает, и с величием зрелищ, которые он представляет.
В прошлые дни, если на улице плакала девушка, люди вспоминали гравюру «Разбитый кувшин», улыбались прекрасной плакальщице и проходили мимо.
Сегодня, когда видишь на лице печаль и бледность, то объяснение этой бледности и этой печали получаешь в четыре часа, идя по предместью Сент-Антуан, а лучше по улице Сент-Оноре, ибо сегодня казнят в двух местах, подобно тому, как раньше, при монархии, в двух местах устраивали фейерверки.
Впрочем, я выступаю против всех и прохожу среди этих мучеников и этих палачей, удивляясь, что не попал в число первых, и радуясь, что не принадлежу ко вторым.
Я думал, дорогая моя Инженю, что эта революция приведет к царству философии и свободы, но пока она привела только к свободе без всякой философии и литературы.
Передай госпоже графине и господину графу, что я признателен за их добрые пожелания в мой адрес и что я живу здесь довольно тихо в общении с моими друзьями.
Ревельону покровительствует генерал Сантер.
Покинуть Париж, то есть расстаться со всеми моими привычками, для меня означало бы смерть. Надеюсь, что скоро умру, ведь сегодня так много поводов принять смерть со славой; и все-таки я нахожу жизнь вполне терпимой каждый раз, когда смотрю на твой портрет».
На этом Инженю прервала чтение.
— Несчастная страна эта Франция! — вздохнула графиня. — Здесь мы более счастливы, дети мои. Правда?
— О! — воскликнул Кристиан. — Мы счастливы, как избранники Богов среди ангелов!
Инженю обняла мужа за шею своими красивыми белыми руками, потом с влажными от слез глазами поцеловала графиню.
В этот момент вошел слуга.
Он принес на серебряном подносе две или три газеты и письма.
Взяв газеты, графиня передала их сыну, а сама принялась вскрывать письма.
Маленький Кристиан снова подошел к портрету своего предка и рассерженно посмотрел на него:
— Бабушка, но почему дед пугает меня? Я хочу, чтобы меня от него защитили!
Никто его не слышал.
Он окинул глазами портреты.
— Отец бабушки пугает меня, — повторил он. — Где же отец папы, чтобы защитить своего внука?
Когда мальчик произносил эти слова, Кристиан вскрикнул от удивления, что заставило обеих женщин повернуться в его сторону.
— Что случилось? — спросили они.
— О! Вот новость, которая не должна бы меня удивлять, — ответил он, — ибо она доказывает, что в этой несчастной Франции осталось несколько честных сердец и несколько твердых рук.
— Но что это за новость?
— Послушайте, — ответил Кристиан и прочел:
«Сегодня, 13 июля 1793 года, в своей ванной был убит депутат Марат; он умер, не сказав ни слова. Подробности в завтрашнем номере».
Услышав имя Марата, графиня Обиньская побледнела; но вскоре ее тонкие губы разжались, чтобы скривиться в злой усмешке.
— Марат? — спросила Инженю. — О, как хорошо! Это было чудовище в облике человеческом!
— Даже хуже! — прошептала графиня. — Но газета в следующем номере обещала подробности. Кристиан, у вас есть этот номер?
— Конечно.
Он раскрыл одну из двух оставшихся у него газет и прочел:
«Депутат Марат был убит девушкой из Кана по имени Шарлотта Корде. Сегодня ее казнили, но она погибла героически…»
— Шарлотта Корде! — вскричала Инженю. — Вы сказали Шарлотта Корде?
— Возьмите, дорогая, — ответил Кристиан, подавая жене газету.
— Шарлотта Корде! — повторила Инженю. — Ты знаешь, Кристиан, это же моя подруга, моя спасительница!
— О Провидение! — прошептал Кристиан, устремляя глаза к небу.
— О Провидение! — прошептала графиня Обиньская, прижимая к груди внука.
КОММЕНТАРИИ
Сюжет романа Дюма «Инженю» («Ingenue») — любовная драма, которая разыгрывается на фоне событий, непосредственно предшествующих Великой французской революции.
Время его действия: с 24 августа 1788 г. по июль 1793 г. Впервые он печатался в газете «Век» («Le Siecle») с 30.08 по 08.12.1854. Первое его книжное издание во Франции: Cadot, Paris, 1853 — 1854, 8vo, 7 v. Перевод выполнен Л.Токаревым специально для настоящего Собрания сочинений по изданию: Editions Francois Bourin, Paris, 1990. Это первая публикация романа на русском языке.
… за двадцать лет, что мы ведем его по извилистым ходам исторического лабиринта, сооружению которого посвятили себя, словно современный Дедал … — Первая историческая пьеса Дюма «Двор Генриха III» была поставлена в 1829 г., а первое собственно историческое сочинение «Галлия и Франция», предшествовавшее его историческим романам, вышло в свет в 1833 г.
В своих исторических романах Дюма дал почти полную панораму истории Франции от раннего средневековья до первой пол. XIX в. При этом в основном он останавливался на роковых ее минутах, на наиболее ярких периодах: на Религиозных войнах XVI в., становлении французского абсолютизма в XVII в., его кризисе в XVIII в., Великой французской революции, наполеоновских войнах, окончательном падении монархии Бурбонов. В «Соратниках Иегу» (см. т. 25 настоящего Собрания сочинений, с. 424) Дюма сказал об этом так: «Наш труд, хотя мы, разумеется, не дерзаем давать ему оценку … можно назвать „Драмой Франции“ …»
Вопреки широко распространенному мнению, Дюма — один из самых серьезных исторических романистов в мире: прошлое и современники представлены в его книгах исключительно достоверно, он использует многочисленные и авторитетные источники, а главное — он обладает собственным видением исторического процесса. Дедал — легендарный древнегреческий строитель и художник, потомок афинского царя Эрехтея;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208
— Напрасно… Как он поживает?
— Благодарю вас, сударыня, очень хорошо…
— И по-прежнему отказывается переезжать к нам, хотя мы постарались бы создать ему приятную жизнь в нашей глуши?
— Замечательный человек! — воскликнул Кристиан.
— Сударыня, мой старый отец привык к парижской жизни, он любит улицы, свет, городскую суету. Он со всепоглощающим интересом следит за событиями во Франции и использует свои наблюдения как материал, создавая историю человеческих страстей.
— Значит, он продолжает писать?
— А что ему остается делать, сударыня! Это его страсть.
— Насколько я понимаю, длительная страсть.
— Вечная!
— Значит, нет надежды, что однажды мы его увидим здесь?
— Я не думаю, сударыня. Вы сами убедитесь в этом, если позволите мне прочитать вам пассаж из его письма.
— Извольте, дитя мое.
Инженю достала из-за корсажа письмо, развернула его и прочла:
«Милая Инженю, я заказал твой портрет моему другу г-ну Грёзу, и этот портрет стал лучшим моим обществом. Среди тигров и волков этот кроткий образ представляется мне милостью Провидения.
Сейчас наблюдать Париж поразительно интересно: ничто не сравнится с ужасом, который он внушает, и с величием зрелищ, которые он представляет.
В прошлые дни, если на улице плакала девушка, люди вспоминали гравюру «Разбитый кувшин», улыбались прекрасной плакальщице и проходили мимо.
Сегодня, когда видишь на лице печаль и бледность, то объяснение этой бледности и этой печали получаешь в четыре часа, идя по предместью Сент-Антуан, а лучше по улице Сент-Оноре, ибо сегодня казнят в двух местах, подобно тому, как раньше, при монархии, в двух местах устраивали фейерверки.
Впрочем, я выступаю против всех и прохожу среди этих мучеников и этих палачей, удивляясь, что не попал в число первых, и радуясь, что не принадлежу ко вторым.
Я думал, дорогая моя Инженю, что эта революция приведет к царству философии и свободы, но пока она привела только к свободе без всякой философии и литературы.
Передай госпоже графине и господину графу, что я признателен за их добрые пожелания в мой адрес и что я живу здесь довольно тихо в общении с моими друзьями.
Ревельону покровительствует генерал Сантер.
Покинуть Париж, то есть расстаться со всеми моими привычками, для меня означало бы смерть. Надеюсь, что скоро умру, ведь сегодня так много поводов принять смерть со славой; и все-таки я нахожу жизнь вполне терпимой каждый раз, когда смотрю на твой портрет».
На этом Инженю прервала чтение.
— Несчастная страна эта Франция! — вздохнула графиня. — Здесь мы более счастливы, дети мои. Правда?
— О! — воскликнул Кристиан. — Мы счастливы, как избранники Богов среди ангелов!
Инженю обняла мужа за шею своими красивыми белыми руками, потом с влажными от слез глазами поцеловала графиню.
В этот момент вошел слуга.
Он принес на серебряном подносе две или три газеты и письма.
Взяв газеты, графиня передала их сыну, а сама принялась вскрывать письма.
Маленький Кристиан снова подошел к портрету своего предка и рассерженно посмотрел на него:
— Бабушка, но почему дед пугает меня? Я хочу, чтобы меня от него защитили!
Никто его не слышал.
Он окинул глазами портреты.
— Отец бабушки пугает меня, — повторил он. — Где же отец папы, чтобы защитить своего внука?
Когда мальчик произносил эти слова, Кристиан вскрикнул от удивления, что заставило обеих женщин повернуться в его сторону.
— Что случилось? — спросили они.
— О! Вот новость, которая не должна бы меня удивлять, — ответил он, — ибо она доказывает, что в этой несчастной Франции осталось несколько честных сердец и несколько твердых рук.
— Но что это за новость?
— Послушайте, — ответил Кристиан и прочел:
«Сегодня, 13 июля 1793 года, в своей ванной был убит депутат Марат; он умер, не сказав ни слова. Подробности в завтрашнем номере».
Услышав имя Марата, графиня Обиньская побледнела; но вскоре ее тонкие губы разжались, чтобы скривиться в злой усмешке.
— Марат? — спросила Инженю. — О, как хорошо! Это было чудовище в облике человеческом!
— Даже хуже! — прошептала графиня. — Но газета в следующем номере обещала подробности. Кристиан, у вас есть этот номер?
— Конечно.
Он раскрыл одну из двух оставшихся у него газет и прочел:
«Депутат Марат был убит девушкой из Кана по имени Шарлотта Корде. Сегодня ее казнили, но она погибла героически…»
— Шарлотта Корде! — вскричала Инженю. — Вы сказали Шарлотта Корде?
— Возьмите, дорогая, — ответил Кристиан, подавая жене газету.
— Шарлотта Корде! — повторила Инженю. — Ты знаешь, Кристиан, это же моя подруга, моя спасительница!
— О Провидение! — прошептал Кристиан, устремляя глаза к небу.
— О Провидение! — прошептала графиня Обиньская, прижимая к груди внука.
КОММЕНТАРИИ
Сюжет романа Дюма «Инженю» («Ingenue») — любовная драма, которая разыгрывается на фоне событий, непосредственно предшествующих Великой французской революции.
Время его действия: с 24 августа 1788 г. по июль 1793 г. Впервые он печатался в газете «Век» («Le Siecle») с 30.08 по 08.12.1854. Первое его книжное издание во Франции: Cadot, Paris, 1853 — 1854, 8vo, 7 v. Перевод выполнен Л.Токаревым специально для настоящего Собрания сочинений по изданию: Editions Francois Bourin, Paris, 1990. Это первая публикация романа на русском языке.
… за двадцать лет, что мы ведем его по извилистым ходам исторического лабиринта, сооружению которого посвятили себя, словно современный Дедал … — Первая историческая пьеса Дюма «Двор Генриха III» была поставлена в 1829 г., а первое собственно историческое сочинение «Галлия и Франция», предшествовавшее его историческим романам, вышло в свет в 1833 г.
В своих исторических романах Дюма дал почти полную панораму истории Франции от раннего средневековья до первой пол. XIX в. При этом в основном он останавливался на роковых ее минутах, на наиболее ярких периодах: на Религиозных войнах XVI в., становлении французского абсолютизма в XVII в., его кризисе в XVIII в., Великой французской революции, наполеоновских войнах, окончательном падении монархии Бурбонов. В «Соратниках Иегу» (см. т. 25 настоящего Собрания сочинений, с. 424) Дюма сказал об этом так: «Наш труд, хотя мы, разумеется, не дерзаем давать ему оценку … можно назвать „Драмой Франции“ …»
Вопреки широко распространенному мнению, Дюма — один из самых серьезных исторических романистов в мире: прошлое и современники представлены в его книгах исключительно достоверно, он использует многочисленные и авторитетные источники, а главное — он обладает собственным видением исторического процесса. Дедал — легендарный древнегреческий строитель и художник, потомок афинского царя Эрехтея;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208