Мэт просто обожал Мэри. Она обладала неким удивительным, трудноопределимым качеством, свойственным няньке, кормилице, матери-земле. И Дэну хотелось, чтобы она смотрела на него и улыбалась ему с такой же чуткостью и вниманием, с какими относилась к его сыну. От матери Дэн не получал особой теплоты и нежности. Она была несчастна в браке. Отец его был так же равнодушен к ней, как и к Дэну. Она же любила мужа и оттого страдала вдвойне. Когда Дэн был ребенком, его угнетало постоянное одиночество, и Дэн пообещал себе, что если когда-нибудь у него будет сын, он никогда не позволит себе обращаться с ним с такой отчужденностью, с какой относился к нему отец. Но сейчас в его жизни кроме Мэта появилась Мэри. Она глубоко зацепила Дэна. Желание — вот что он испытывал к Мэри Руссо. Столь острое желание, столь всепоглощающее, что он ловил себя на том, что думает о ней постоянно — и днем на работе, и ночью, лежа в постели. В мыслях он уже десятки раз занимался с ней любовью. И он мечтал, чтобы это случилось наяву.
И словно упорные мысли о Мэри обладали силой заклятия, дверь отворилась и в палату вошли Мэри и ее бабушка. Флора охватила Дэна цепким взглядом, как это может сделать только восьмидесятитрехлетняя старуха, небрежно кивнула ему и поспешила к постели, на ходу вытаскивая из своей необъятной сумки коричневого плюшевого медведя, с которого еще не был снят ценник.
Бабушке Флоре не требовалось, чтобы ее представляли. — Osserva quanfo dolce e! Ricordo del tuo bratello a questa eta, — затараторила она.
Ответив улыбкой на вопросительный взгляд Дэна, Мэри принялась за работу:
— Если приблизительно перевести бабушкину речь, то это будет что-то вроде: «Поглядите-ка, что за славный малыш! Он напоминает мне твоего брата в этом возрасте». Моего брата и бабушка, и мать любят безмерно и оберегают как зеницу ока. Поэтому вы должны быть польщены.
— Вы так свободно владеете итальянским?
В школе Дэн должен был изучать французский и испанский, но пренебрегал этим, и потому свобода Мэри в обращении с двумя языками впечатлила его.
— В основном я владею бранными словами. Правда, кроме них знаю еще несколько фраз. Я знаю, когда следует увернуться от удара, а когда надо идти напролом. — В семье Руссо знать это не мешает, чтобы невзначай не получить по шее. — Ее родители называли это «любовным похлопыванием».
Дэн улыбнулся, потом посмотрел на сына, и при виде восторга, написанного на лице мальчика, на душе у него потеплело.
— Что бы ваша бабушка ни говорила Мэту, это не важно. Она уже очаровала его. Смотрите, как он ловит каждое ее слово.
— Возможно, потому, что не понимает ее. Но она мастерица рассказывать истории и всегда готова поведать любому желающему слушать, как в возрасте четырнадцати лет она попала в Америку.
— Со своей семьей?
Мэри покачала головой.
— Со своим мужем. В те времена люди женились рано. По их понятиям, я уже давно старая дева.
— По-моему, вам лучше не спешить, — сказал Дэн, беря ее за руку и подводя к одному из бирюзовых стульев из винила, выстроившихся вдоль стены. Его рука была теплой и внушающей доверие, а ее — постыдно влажной и липкой. — Важно сделать правильный выбор, найти того самого, единственного, человека.
— Ну, если вы ищете это, желаю вам удачи.
— Иногда встречаешь что-то важное случайно, когда ничего не ищешь, — сказал Дэн. Голос его был тихим, а от его взгляда Мэри оцепенела. — Иногда вы оказываетесь в нокауте, даже не понимая, что происходит, а иногда встречаете кого-нибудь и… бам! — вас будто поражает удар молнии. И вы готовы — лежите лапками кверху.
Мэри хотелось бы знать, говорит он о себе или о них обоих. Вторая возможность приятно взволновала ее и одновременно привела в ужас. Мэри не была совершенно уверена, но склонялась к мысли о том, что ее мать проявляет воинствующее неприятие многих вещей по примеру тети Джозефины, презрительно фыркавшей, что бы ни встретилось на ее пути, пусть даже это будут всего-навсего носки ее мужа, дяди Джимми.
Сидя напротив дочери в булочной-кафе Фьорелли, София размешивала сахар в своей чашке с кофе, позвякивая ложечкой, до тех пор, пока не довела Мэри до такого состояния, что та была готова закричать и выбежать из кафе.
— Мама, я думаю, сахар уже растаял. Можешь положить ложку.
— Что случилось такого, что ты заставила меня выйти из дома среди дня и пропустить мой любимый сериал? Ты не изменила своих намерений по отношению к Лу? — В ее голосе прозвучала нотка надежды, что можно было бы расшифровать следующим образом: «Дай мне возможность объяснить тебе, как ты неправа». — Твое несчастье, Мэри, в том, что ты нерешительна. Тебе требуется вечность, чтобы принять решение и…
— Мама! — запротестовала Мэри. — Речь не о Лу. Я попросила тебя встретиться со мной, чтобы лично сообщить тебе свою новость: Дэн Галлахер пригласил меня поужинать. Вчера вечером он пришел ко мне в ресторан и пригласил меня.
Мэри предпочла не сообщать матери об их других встречах, потому что заранее знала, что скажет София. И не ошиблась. Ее мать схватилась за сердце:
— Господи, спаси и помилуй! Этот ирландский репортер? Ты хочешь пойти на свидание с человеком, опозорившим тебя, опубликовавшим клеветническую статью о твоем ресторане? — Она высыпала в чашку еще два пакетика сахара и вновь принялась размешивать кофе. — Да ты рехнулась! Как тебе не стыдно?
Мэри стиснула зубы до скрежета, потом взяла себя в руки и пояснила:
— Я провела с Дэном много времени в больнице и теперь знаю его лучше. Он очень славный и…
Ну как было объяснить матери, что от присутствия этого человека ее бросало в жар? Она просто не знала, что сказать.
— Славный? Ничего себе славный! Тед Банди тоже был славным и все-таки убил всех этих женщин. Откуда тебе известно, что этот человек не маньяк-убийца? Что он не серийный насильник? Ты ничего о нем не знаешь. И он не итальянец! Матерь Божия, Пресвятая Дева Мария! Он ирландец!
Но это еще было не самым худшим. Дэн признался Мэри, что он практически не придерживается католицизма, что он вообще не поклонник организованной религии. «Как хорошо, — думала Мэри, — что мы не рассчитываем на длительные и серьезные отношения, потому что в противном случае София вообще бы полезла на стенку». Правда, это не значило, что и сейчас она не дергалась.
— Ты что, совсем рехнулась? — спросила мать Мэри, не сводившую глаз с эклеров в хранящей холод форме.
Мэри вздохнула: ей был необходим шоколад для поддержания бодрости духа. Потом она все же отважилась возразить:
— Бабушке он нравится. Дэн напоминает ей дедушку Сэла.
София постучала ладонью по лбу:
— Твоя бабушка выжила из ума. Ты не можешь полагаться на нее и на то, что она говорит.
— Я и не полагаюсь на мнение бабушки, — ответила Мэри, потягивая маленькими глотками свой кофе с молоком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
И словно упорные мысли о Мэри обладали силой заклятия, дверь отворилась и в палату вошли Мэри и ее бабушка. Флора охватила Дэна цепким взглядом, как это может сделать только восьмидесятитрехлетняя старуха, небрежно кивнула ему и поспешила к постели, на ходу вытаскивая из своей необъятной сумки коричневого плюшевого медведя, с которого еще не был снят ценник.
Бабушке Флоре не требовалось, чтобы ее представляли. — Osserva quanfo dolce e! Ricordo del tuo bratello a questa eta, — затараторила она.
Ответив улыбкой на вопросительный взгляд Дэна, Мэри принялась за работу:
— Если приблизительно перевести бабушкину речь, то это будет что-то вроде: «Поглядите-ка, что за славный малыш! Он напоминает мне твоего брата в этом возрасте». Моего брата и бабушка, и мать любят безмерно и оберегают как зеницу ока. Поэтому вы должны быть польщены.
— Вы так свободно владеете итальянским?
В школе Дэн должен был изучать французский и испанский, но пренебрегал этим, и потому свобода Мэри в обращении с двумя языками впечатлила его.
— В основном я владею бранными словами. Правда, кроме них знаю еще несколько фраз. Я знаю, когда следует увернуться от удара, а когда надо идти напролом. — В семье Руссо знать это не мешает, чтобы невзначай не получить по шее. — Ее родители называли это «любовным похлопыванием».
Дэн улыбнулся, потом посмотрел на сына, и при виде восторга, написанного на лице мальчика, на душе у него потеплело.
— Что бы ваша бабушка ни говорила Мэту, это не важно. Она уже очаровала его. Смотрите, как он ловит каждое ее слово.
— Возможно, потому, что не понимает ее. Но она мастерица рассказывать истории и всегда готова поведать любому желающему слушать, как в возрасте четырнадцати лет она попала в Америку.
— Со своей семьей?
Мэри покачала головой.
— Со своим мужем. В те времена люди женились рано. По их понятиям, я уже давно старая дева.
— По-моему, вам лучше не спешить, — сказал Дэн, беря ее за руку и подводя к одному из бирюзовых стульев из винила, выстроившихся вдоль стены. Его рука была теплой и внушающей доверие, а ее — постыдно влажной и липкой. — Важно сделать правильный выбор, найти того самого, единственного, человека.
— Ну, если вы ищете это, желаю вам удачи.
— Иногда встречаешь что-то важное случайно, когда ничего не ищешь, — сказал Дэн. Голос его был тихим, а от его взгляда Мэри оцепенела. — Иногда вы оказываетесь в нокауте, даже не понимая, что происходит, а иногда встречаете кого-нибудь и… бам! — вас будто поражает удар молнии. И вы готовы — лежите лапками кверху.
Мэри хотелось бы знать, говорит он о себе или о них обоих. Вторая возможность приятно взволновала ее и одновременно привела в ужас. Мэри не была совершенно уверена, но склонялась к мысли о том, что ее мать проявляет воинствующее неприятие многих вещей по примеру тети Джозефины, презрительно фыркавшей, что бы ни встретилось на ее пути, пусть даже это будут всего-навсего носки ее мужа, дяди Джимми.
Сидя напротив дочери в булочной-кафе Фьорелли, София размешивала сахар в своей чашке с кофе, позвякивая ложечкой, до тех пор, пока не довела Мэри до такого состояния, что та была готова закричать и выбежать из кафе.
— Мама, я думаю, сахар уже растаял. Можешь положить ложку.
— Что случилось такого, что ты заставила меня выйти из дома среди дня и пропустить мой любимый сериал? Ты не изменила своих намерений по отношению к Лу? — В ее голосе прозвучала нотка надежды, что можно было бы расшифровать следующим образом: «Дай мне возможность объяснить тебе, как ты неправа». — Твое несчастье, Мэри, в том, что ты нерешительна. Тебе требуется вечность, чтобы принять решение и…
— Мама! — запротестовала Мэри. — Речь не о Лу. Я попросила тебя встретиться со мной, чтобы лично сообщить тебе свою новость: Дэн Галлахер пригласил меня поужинать. Вчера вечером он пришел ко мне в ресторан и пригласил меня.
Мэри предпочла не сообщать матери об их других встречах, потому что заранее знала, что скажет София. И не ошиблась. Ее мать схватилась за сердце:
— Господи, спаси и помилуй! Этот ирландский репортер? Ты хочешь пойти на свидание с человеком, опозорившим тебя, опубликовавшим клеветническую статью о твоем ресторане? — Она высыпала в чашку еще два пакетика сахара и вновь принялась размешивать кофе. — Да ты рехнулась! Как тебе не стыдно?
Мэри стиснула зубы до скрежета, потом взяла себя в руки и пояснила:
— Я провела с Дэном много времени в больнице и теперь знаю его лучше. Он очень славный и…
Ну как было объяснить матери, что от присутствия этого человека ее бросало в жар? Она просто не знала, что сказать.
— Славный? Ничего себе славный! Тед Банди тоже был славным и все-таки убил всех этих женщин. Откуда тебе известно, что этот человек не маньяк-убийца? Что он не серийный насильник? Ты ничего о нем не знаешь. И он не итальянец! Матерь Божия, Пресвятая Дева Мария! Он ирландец!
Но это еще было не самым худшим. Дэн признался Мэри, что он практически не придерживается католицизма, что он вообще не поклонник организованной религии. «Как хорошо, — думала Мэри, — что мы не рассчитываем на длительные и серьезные отношения, потому что в противном случае София вообще бы полезла на стенку». Правда, это не значило, что и сейчас она не дергалась.
— Ты что, совсем рехнулась? — спросила мать Мэри, не сводившую глаз с эклеров в хранящей холод форме.
Мэри вздохнула: ей был необходим шоколад для поддержания бодрости духа. Потом она все же отважилась возразить:
— Бабушке он нравится. Дэн напоминает ей дедушку Сэла.
София постучала ладонью по лбу:
— Твоя бабушка выжила из ума. Ты не можешь полагаться на нее и на то, что она говорит.
— Я и не полагаюсь на мнение бабушки, — ответила Мэри, потягивая маленькими глотками свой кофе с молоком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83