— Ты только что взял девственницу. — Жизнь состоит из неожиданностей, но эта все же его смутила. Он вспоминал, как нападал и оскорблял ее, как насмехался. Он понял, что ничего не знал о ней, ровным счетом ничего. А она видела в нем только то, что он ей демонстрировал. Бессовестный ублюдок, слепой идиот!
Что же делать?
Завтра она скажет ему правду, всю правду! А если откажется? Он будет заниматься с ней любовью, долго-долго.
А вдруг она решит уйти от него, вспомнив о пережитой боли и испытывая страх перед ним? Он крепче прижал ее к себе.
— Байрони, — прошептал он ей в висок. — Прости…
Она что-то пробормотала во сне и прижалась к нему плотнее, положив ему на грудь сжавшуюся в кулачок руку.
Глава 17
Проснулась Байрони внезапно, не понимая, где находится, с ощущением ноющей боли между бедрами.
Она на секунду нахмурилась, вспоминая. Почувствовала теплую руку Брента на своем бедре. Он пошевелился, придвигаясь ближе к ней, и она медленно повернула голову.
Его темные волосы были перепутаны, щеки покрыты темной щетиной. Во сне он чему-то чуть заметно улыбался.
Я с ним в постели, и он занимался со мной любовью!
«Теперь я женщина», — подумала она и проглотила подступивший к горлу комок, медленно отодвигаясь от Брента. На ее лице мелькнула гримаса от боли, и она ощутила какую-то странную липкость. Встревоженная, Байрони сдвинула одеяло. На ее бедрах и на простыне была кровь. Она вспомнила острую боль и решила, что кровь означает переход от девичества к женской зрелости. Никто и никогда не говорил ей об этом. Она вспомнила, как в четырнадцать лет, когда пришли месячные, тетя Аида просто кивнула, когда она рассказала ей об этом, и боязливо объяснила, что теперь придется переносить это много лет.
— Что у тебя на спине?
Байрони перекинула через плечо густые волосы и расчесывала их. Звук его голоса заставил ее похолодеть.
— Отвечай, Байрони!
Почувствовав, как пальцы Брента легко коснулись спины, она задрожала, схватила одеяло и натянула его на себя до подбородка, но при этом спину не закрыла.
Она медленно повернулась к нему.
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя на спине какие-то рубцы, давние, но еще заметные. Тебя кто-то бил?
Она ожидала этого вопроса и была готова к вспышке его гнева. Но на сей раз гнев его был обращен на другое.
— Это было давно, — сказала она, вздрагивая от его прикосновений.
— Кто, Байрони? Муж?
— Нет, Айра никогда ко мне не прикасался.
Смех Брента походил на стон.
— Боже, я хочу знать точно!
— Идет дождь, — пролепетала она, глядя в окно.
— Кто, Байрони?.. Да, конечно, я вижу, идет дождь.
— Муж.., муж моей матери.
— Отчим?
— Отец.
— Свинья! — взорвался Брент. — За что?
— Я не давала ему бить мать, — спокойно ответила Байрони. — Во всяком случае, в моем присутствии.
Прозвучавшая в ее голосе уверенность в своей правоте глубоко потрясла Брента.
— Видишь ли, он много раз бил ее и раньше. Поэтому-то она и отослала меня к своей сестре в Бостон.
Чтобы оградить от этого. Я увидела тебя в Сан-Диего, спустя всего полгода после того, как я вернулась.
Брент слушал и размышлял, лежа на спине и положив под голову руки. Она по-прежнему перебирала струившиеся по плечам шелковистые волосы. Она выглядела такой красивой, невинной, доверчивой, что ему хотелось громко кричать от полноты чувств к ней. Он сжал руки в кулаки, но не шевельнулся. Дотронься он до нее, все бы началось снова. Брент горел желанием.
Он приподнял коленями одеяло, чтобы натянувшаяся ткань не выдала его. Байрони еще была к этому не готова. Он не хотел снова делать ей больно.
— Я помню, как встретил тебя в Сан-Диего, — заговорил наконец Брент, — как говорил с тем стариком, желая узнать твое имя. Я говорил тебе о нем и о том, что он мне сказал.
— Да, я помню.
— Все это было вранье.
— Разумеется.
— Как мог отец распространять ложь о собственной дочери, Байрони?
Она неопределенно махнула рукой и сердито проговорила с нотой горечи в голосе:
— Он животное. Называл меня шлюхой, а часто и того хуже. У меня был друг, молодой калифорниец по имени Габриель. Мой.., отец обвинил меня в том, что я с ним якобы спала и забеременела. Он отправился к отцу Габриеля и выбил из него деньги. — Немного помолчав, Байрони продолжала печально и тихо:
— Беднягу Габриеля посадили на корабль и отправили в Испанию. Он был хороший парень.
Она слегка пошевелилась и, покраснев, опустила голову.
— Что, Байрони?
— Я.., мне не у кого спросить… Я увидела кровь и очень испугалась. Это нормально?
Брент глотнул воздуха, почувствовав ноющую боль в животе.
— Да, это естественно, нормально. И больше не повторится. Иди ко мне, Байрони. — Он увидел в ее глазах настороженность и быстро добавил:
— Я просто обниму тебя.
Все еще настороженная, она не спускала с него глаз, вытягиваясь на спине рядом с ним. Медленно, стараясь не испугать он притянул Байрони к себе.
Она не знала, куда деть свою руку, и робко положила ее ему на грудь. Почувствовав, как ласково он стал гладить ее волосы, она прижалась щекой к его плечу.
Помолчав, Брент спросил:
— А потом в Сан-Диего приехал Батлер?
Он почувствовал, как она напряглась, и крепче привлек ее к себе.
— Байрони, пора рассказать правду, всю правду.
Я не хочу, чтобы ты мучилась. Пожалуйста, верь мне.
Что ты имеешь в виду, идиот ты этакий?
Он понимал ее, чувствовал, что она сравнивала его теперешние слова с прошлыми поступками по отношению к ней.
— Да, потом приехал Айра, — наконец проговорила она, видимо, приняв решение, — хотел на мне жениться. Он дальний кузен моей матери и очень богат. Я согласилась на брак, потому что он подписал документ, обязывавший его выплачивать ежемесячно моему отцу определенную сумму денег.
Я сделала это ради матери. Отец не такой жестокий, когда у него есть деньги. — Она вздохнула и немного помолчала. Брент не мешал ей. — В Сан-Диего меня ничто не удерживало. Я уговаривала мать бежать вместе со мной, подальше от отца, но она отказалась. Так я приняла предложение Айры.
Я как-то говорила тебе, что у меня не было выбора.
Я думала, что по крайней мере у меня будет — должна быть — более спокойная жизнь. Он был очень.., добр ко мне. Только когда мы уже плыли в Сан-Франциско, он признался в истинной причине своей женитьбы. Сказал, что Ирен беременна и что отец будущего ребенка женатый человек. Он женился на мне, чтобы спасти репутацию Ирен от ужасного скандала. Ее ребенок должен был считаться моим. Мне было жаль Ирен, и я гордилась тем, что Айра так заботился о своей сестре. Разумеется, я согласилась.
— Вот, значит, почему Айра держал вас обеих в Сакраменто, — заметил Брент.
— Да. А когда родилась Мишель, мы вернулись в Сан-Франциско. Здесь начались всякие распри.
Ирен не желала, чтобы я подходила к ребенку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Что же делать?
Завтра она скажет ему правду, всю правду! А если откажется? Он будет заниматься с ней любовью, долго-долго.
А вдруг она решит уйти от него, вспомнив о пережитой боли и испытывая страх перед ним? Он крепче прижал ее к себе.
— Байрони, — прошептал он ей в висок. — Прости…
Она что-то пробормотала во сне и прижалась к нему плотнее, положив ему на грудь сжавшуюся в кулачок руку.
Глава 17
Проснулась Байрони внезапно, не понимая, где находится, с ощущением ноющей боли между бедрами.
Она на секунду нахмурилась, вспоминая. Почувствовала теплую руку Брента на своем бедре. Он пошевелился, придвигаясь ближе к ней, и она медленно повернула голову.
Его темные волосы были перепутаны, щеки покрыты темной щетиной. Во сне он чему-то чуть заметно улыбался.
Я с ним в постели, и он занимался со мной любовью!
«Теперь я женщина», — подумала она и проглотила подступивший к горлу комок, медленно отодвигаясь от Брента. На ее лице мелькнула гримаса от боли, и она ощутила какую-то странную липкость. Встревоженная, Байрони сдвинула одеяло. На ее бедрах и на простыне была кровь. Она вспомнила острую боль и решила, что кровь означает переход от девичества к женской зрелости. Никто и никогда не говорил ей об этом. Она вспомнила, как в четырнадцать лет, когда пришли месячные, тетя Аида просто кивнула, когда она рассказала ей об этом, и боязливо объяснила, что теперь придется переносить это много лет.
— Что у тебя на спине?
Байрони перекинула через плечо густые волосы и расчесывала их. Звук его голоса заставил ее похолодеть.
— Отвечай, Байрони!
Почувствовав, как пальцы Брента легко коснулись спины, она задрожала, схватила одеяло и натянула его на себя до подбородка, но при этом спину не закрыла.
Она медленно повернулась к нему.
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя на спине какие-то рубцы, давние, но еще заметные. Тебя кто-то бил?
Она ожидала этого вопроса и была готова к вспышке его гнева. Но на сей раз гнев его был обращен на другое.
— Это было давно, — сказала она, вздрагивая от его прикосновений.
— Кто, Байрони? Муж?
— Нет, Айра никогда ко мне не прикасался.
Смех Брента походил на стон.
— Боже, я хочу знать точно!
— Идет дождь, — пролепетала она, глядя в окно.
— Кто, Байрони?.. Да, конечно, я вижу, идет дождь.
— Муж.., муж моей матери.
— Отчим?
— Отец.
— Свинья! — взорвался Брент. — За что?
— Я не давала ему бить мать, — спокойно ответила Байрони. — Во всяком случае, в моем присутствии.
Прозвучавшая в ее голосе уверенность в своей правоте глубоко потрясла Брента.
— Видишь ли, он много раз бил ее и раньше. Поэтому-то она и отослала меня к своей сестре в Бостон.
Чтобы оградить от этого. Я увидела тебя в Сан-Диего, спустя всего полгода после того, как я вернулась.
Брент слушал и размышлял, лежа на спине и положив под голову руки. Она по-прежнему перебирала струившиеся по плечам шелковистые волосы. Она выглядела такой красивой, невинной, доверчивой, что ему хотелось громко кричать от полноты чувств к ней. Он сжал руки в кулаки, но не шевельнулся. Дотронься он до нее, все бы началось снова. Брент горел желанием.
Он приподнял коленями одеяло, чтобы натянувшаяся ткань не выдала его. Байрони еще была к этому не готова. Он не хотел снова делать ей больно.
— Я помню, как встретил тебя в Сан-Диего, — заговорил наконец Брент, — как говорил с тем стариком, желая узнать твое имя. Я говорил тебе о нем и о том, что он мне сказал.
— Да, я помню.
— Все это было вранье.
— Разумеется.
— Как мог отец распространять ложь о собственной дочери, Байрони?
Она неопределенно махнула рукой и сердито проговорила с нотой горечи в голосе:
— Он животное. Называл меня шлюхой, а часто и того хуже. У меня был друг, молодой калифорниец по имени Габриель. Мой.., отец обвинил меня в том, что я с ним якобы спала и забеременела. Он отправился к отцу Габриеля и выбил из него деньги. — Немного помолчав, Байрони продолжала печально и тихо:
— Беднягу Габриеля посадили на корабль и отправили в Испанию. Он был хороший парень.
Она слегка пошевелилась и, покраснев, опустила голову.
— Что, Байрони?
— Я.., мне не у кого спросить… Я увидела кровь и очень испугалась. Это нормально?
Брент глотнул воздуха, почувствовав ноющую боль в животе.
— Да, это естественно, нормально. И больше не повторится. Иди ко мне, Байрони. — Он увидел в ее глазах настороженность и быстро добавил:
— Я просто обниму тебя.
Все еще настороженная, она не спускала с него глаз, вытягиваясь на спине рядом с ним. Медленно, стараясь не испугать он притянул Байрони к себе.
Она не знала, куда деть свою руку, и робко положила ее ему на грудь. Почувствовав, как ласково он стал гладить ее волосы, она прижалась щекой к его плечу.
Помолчав, Брент спросил:
— А потом в Сан-Диего приехал Батлер?
Он почувствовал, как она напряглась, и крепче привлек ее к себе.
— Байрони, пора рассказать правду, всю правду.
Я не хочу, чтобы ты мучилась. Пожалуйста, верь мне.
Что ты имеешь в виду, идиот ты этакий?
Он понимал ее, чувствовал, что она сравнивала его теперешние слова с прошлыми поступками по отношению к ней.
— Да, потом приехал Айра, — наконец проговорила она, видимо, приняв решение, — хотел на мне жениться. Он дальний кузен моей матери и очень богат. Я согласилась на брак, потому что он подписал документ, обязывавший его выплачивать ежемесячно моему отцу определенную сумму денег.
Я сделала это ради матери. Отец не такой жестокий, когда у него есть деньги. — Она вздохнула и немного помолчала. Брент не мешал ей. — В Сан-Диего меня ничто не удерживало. Я уговаривала мать бежать вместе со мной, подальше от отца, но она отказалась. Так я приняла предложение Айры.
Я как-то говорила тебе, что у меня не было выбора.
Я думала, что по крайней мере у меня будет — должна быть — более спокойная жизнь. Он был очень.., добр ко мне. Только когда мы уже плыли в Сан-Франциско, он признался в истинной причине своей женитьбы. Сказал, что Ирен беременна и что отец будущего ребенка женатый человек. Он женился на мне, чтобы спасти репутацию Ирен от ужасного скандала. Ее ребенок должен был считаться моим. Мне было жаль Ирен, и я гордилась тем, что Айра так заботился о своей сестре. Разумеется, я согласилась.
— Вот, значит, почему Айра держал вас обеих в Сакраменто, — заметил Брент.
— Да. А когда родилась Мишель, мы вернулись в Сан-Франциско. Здесь начались всякие распри.
Ирен не желала, чтобы я подходила к ребенку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100