Байрони смешалась, не зная, что сказать.
— Брент, пожалуйста, не надо…
— Что — не надо? Леди, более жалкого создания, чем вы, я не видел.
Байрони простонала — высоко и тонко, — прижав ладони к ушам, чтобы не слышать его жестоких слов. Она дрожала, ее ужас и боль были такими невыносимыми, что она боялась умереть на месте. Из ее горла вырвались долго сдерживаемые рыдания. Она смотрела на Брента, не обращая внимания на стекавшие по щекам слезы.
Брент выругался, сел рядом с нею и заключил ее в объятия.
— Перестаньте. Не плачьте.
Но у нее не было сил сдержаться.
Лицо Брента исказила боль. Успокаивая Байрони, он уткнулся лицом ей в шею, гладил спину, прижимая ее лицо к своему плечу. Он чувствовал, как вздымалась и опускалась ее грудь, касаясь его груди, ощущал под пальцами тонкие косточки. Боже, как он ее хотел!
— Байрони, — прошептал он, целуя ее в висок. — Ну же, любовь моя, успокойся.
Она вздрогнула, подняв к нему лицо. Его рот накрыл ее губы. Он ощущал вкус ее слез, чувствовал, как в ней зарождалось удивление — она не пыталась освободиться от него. Брент остро ощутил момент, когда она захотела его, зная, что этого не следовало допускать. Но уже не мог остановиться. Его поцелуи становились все настойчивее, язык все требовательнее.
Когда она раскрыла губы, он подумал, что взорвется от полнейшего наслаждения. Она была теплая, сладкая, податливая.
Сейчас она целиком принадлежала ему. Руки Брента стиснули ее тело, ладони охватили ее груди. Он услышал ее тихий стон.
Она выгнулась навстречу его рукам, и боль, желание, изумление — все смешалось. Неистовые ощущения пронзали Байрони. Пальцы Брента ласкали ее, вызывая неповторимый восторг.
— Еще, — прошептала она, и он застонал, сходя с ума от желания.
Брент не хотел торопиться, хотел, чтобы ласки продолжались как можно дольше, чтобы она прижималась к нему — голой плотью к голой плоти. Хотел гладить ее, целовать, ощущать на вкус каждый дюйм ее тела.
Заполнить всю ее собою. Он попытался освободиться от обнимавших рук Байрони.
— Одежда… — выдохнул он. — Нужно раздеться.
Байрони его не отпускала. Он был ее якорем. Он был сама безопасность, источник ее страсти. Пальцы судорожно нащупывали пуговицы на его рубашке.
Брент ухитрился раздеться, несмотря на ее помощь. Ему пришлось встать, чтобы сбросить брюки и ботинки. Взглянув вниз, на Байрони, он подумал, что утонет в потрясающей страсти, пылавшей в ее глазах.
Обнаженный, от отбросил одеяла, скользнул в постель рядом с нею и привлек ее к себе.
— О проклятие, — выругался он и сорвал с нее халат. На ночной рубашке было много мелких пуговиц, и он, ворча от нетерпения, ее просто разорвал.
«Что я делаю?» — пронеслось в голове Байрони, но она тут же, не задумываясь, отбросила этот вопрос.
Она думала только о настоящем миге, мужчине, образ которого преследовал ее с того давно прошедшего дня в Сан-Диего. Она не волновалась, что он, возможно, будет по-прежнему ее презирать. Она прикасалась к его поросшей волосами груди, обнимала теплое, крепкое тело.
Она почувствовала, как твердый символ его мужественности уперся в ее сомкнутые бедра. «Он войдет в меня, — думала она, — заполнит меня собою». Она трепетала от предвкушения и шепотом повторяла его имя.
Когда Байрони беспомощно и жадно прошептала его имя, Брент понял, что ждать больше не может. Он оторвал губы от ее рта и несколько раз глубоко, прерывисто вздохнул. Он хотел ее так долго… Он гладил ее груди и плоский живот. Она чувствовала, как он накрыл ладонью ее лоно, как его пальцы ласкали ее.
Она вскрикнула и выгнулась им навстречу.
Она была теплой, влажной, нежной. Она хотела его. Брента сотрясала дрожь, он не мог больше ждать.
— Байрони… — Он произнес ее имя, испытывая мучительную боль. Он раздвинул ее ноги. Надо подождать.., доставить ей удовольствие… Но, посмотрев вниз, на ее лицо, увидел, что ее глаза подернулись туманной дымкой, а руки тянулись к нему.
Брент обхватил руками ее бедра, приподнял и стал медленно погружаться в ее лоно. Он ощутил ее боль раньше, чем понял причину. Он почти обезумел от желания, но все же почувствовал, что ее тело инстинктивно боролось с ним. Она вскрикнула, и Брент, ощущая сопротивление, понял, что она была девственницей.
Он замер в полной неподвижности, словно застыв.
Он отказывался верить в происходящее, смотря на ее лицо расширившимися от ужаса глазами…
Она выкрикивала его имя.
— Нет, — прошептал он. — О Боже, нет! — Он прорвал преграду и почувствовал, как Байрони содрогнулась всем телом от боли. Брент чуть отстранился и взорвался, извергнув глубоко в нее свое семя. Несколько секунд он оставался совершенно бесчувственным.
Байрони не шевельнулась.
Наконец Брент поднялся на локте, чтобы освободить Байрони от веса своего тела.
Она открыла глаза и посмотрела на Брента. Он увидел ее ресницы с дрожащими на них слезинками.
Глаза ее были ясными, а выражение лица непроницаемым.
Он не знал, что сказать. Он овладел девственницей и причинил ей сильную боль.
— Не может быть… — медленно проговорил он, словно пытаясь отрицать истину.
— Я не знала, что это бывает так больно, — заметила она, глотая слезы. — Думала, что это очень приятно.
— Так и есть, но не в первый раз. Я не знал, Байрони.
— Понятно, откуда же вам знать? — Она говорила очень спокойно, но голова кружилась от того, что только что произошло между ними. Она ожидала, что после чувства вины им овладеет ярость.
Почему вы меня не остановили? Почему не сказали мне, что до этого никогда не знали мужчины?
— Я не хотела останавливать вас. И я говорила, но вы не поверили.
— Вы сказали, что у вас никогда не было любовника, Байрони, но у вас был муж и ребенок!
Он многое понял, лишь когда эти слова вырвались из его уст. Сенту стало ясно, что она не рожала ребенка, когда он ее осматривал. Определенно это был ребенок Ирен! Очевидно и то, что ее муж женился на ней, чтобы спасти репутацию своей сестры. Брент попытался отстраниться от Байрони, но она сцепила руки у него за спиной.
— Нет, пожалуйста, не уходите, — прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь.
Ее слова снова возбудили его, и он был поражен своей мгновенной и бурной реакцией.
— Я должен, — сказал он. — Иначе я снова сделаю вам больно. Нет.
Он медленно отстранился и лег рядом.
— Все хорошо? — Он притянул Байрони к себе, гладя пальцами ее спину и голову.
— Да.
— Нам надо о многом поговорить, — пробормотал Брент, не зная, с чего начать.
Он почувствовал, как она медленно склонила голову на его плечо, а потом прильнула к нему всем телом. Уснула.
Брент укрыл ее одеялом, погасил стоявшую у кровати лампу. Ему вдруг захотелось рассмеяться, и с большим трудом он удержался, боясь нарушить тишину.
— Болван, — тихо сказал он самому себе и погруженной в тишину комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100