— Но почему? Ведь он так много смеется, когда с нами, даже когда Перси здесь. Не думаю, что Ян будет смеяться, когда она станет его женой. Может быть, ты сможешь его отговорить?
— Я? Нет, я не смогу, он не послушает меня. Сейчас ничего уже не изменишь.
— А почему она приехала? Она ведь не любит нас?
— Хороший вопрос. Но я не смогу на него ответить, Фиона.
— Ну и ладно, лишь бы она Яна не увезла с собой. Может, ей подложить жабу в постель…
Брэнди схватила Фиону и подняла со стула.
— Не стоит. Но знаешь что, если ты сделаешь это… Да, хотелось бы увидеть ее лицо. Одну из тех жирных жаб, что прыгают в окрестностях Перран-портского болота. Нет, не стоит. Яну это не понравится. Ведь она его будущая жена. Нужно прилично вести себя, даже если это нам не нравится.
«О чем они сейчас разговаривают?» — подумала Брэнди.
Ян ехал следом за Фелисити по дороге, идущей вдоль крутого берега моря. Герцог не мог понять, что держит его в Пендерлиге. Он купил овец, вложил деньги в производство, и вроде бы не было особых причин оставаться здесь дольше. Ян никак не мог признаться себе, что остался в Шотландии из-за Брэнди. Он вспомнил, как она смотрела на него, долго, пронзительно, так смотрят только на самых близких и дорогих сердцу людей.
Еще раз представил хижину, мягкие, теплые губы девушки, со всем прилежанием, на какое только способна невинность, старающиеся доставить ему удовольствие.
— Ян, давай поедем помедленнее. Не хочу переходить на галоп, особенно на такой ужасной дороге. Здесь почти в пятьдесят футов обрыв. Похоже, в этой проклятой стране нет даже приличных дорог.
Ян придержал коня и повернулся к невесте.
— Прости, дорогая, я задумался.
— Ян, что с тобой происходит? Стал сам на себя не похож. Ты изменился, и, я должна заметить, не в лучшую сторону. Неужели тебе нравится общаться с этими вульгарными людьми? Прости меня, но это правда. Ведь они тебе не по душе. Может быть, нам лучше поскорее вернуться в Англию?
— Фелисити, — ответил Ян, поравнявшись с девушкой, — зачем ты приехала в Пендерлиг? Я же написал тебе, что немного задержусь. Что касается общения «с этими вульгарными людьми», как ты выражаешься, да, мне нравятся мои родственники. Особенно — Клод, кашляющий сквозь оставшиеся зубы, и леди Аделла, старая сплетница. Теперь ответь мне, зачем ты приехала сюда?
Она не собиралась говорить ему, что ее мать настаивала на том, чтобы Фелисити держала герцога под присмотром.
«Он слишком далеко от тебя, моя девочка, — сказала мать, — мужчина, если за ним не присматривать хорошенько, может попасть в беду. Да, моя милая, тебе стоит поехать к нему и попасти его там. Мужчины непостоянны, и за ними нужно приглядывать».
Конечно, Фелисити не скажет ему этого.
Она очаровательно усмехнулась, зардевшись.
— Я ведь уже сказала, Ян, что скучала по тебе. Мне показалось это достаточным основанием для поездки.
Брови герцога поднялись почти на дюйм.
— Через всю Шотландию? Ведь Кармайкл-Холл совсем не близко.
Фелисити разгладила перчатки на руках, этот жест помогал ей успокоиться.
— Мне кажется, — холодно сказала она, потому что не могла сдержаться, — вы испытываете меня. Да, несомненно, вы изменились, ваша светлость.
— Изменился? Просто ты не видела меня раньше вне общества. Кроме того, я немало удивился, узнав, что ты, так любящая светскую жизнь, поехала в Шотландию посреди Сезона. Правда, зря потратила время. Совершенно не обязательно было приезжать.
Неужели он считал ее слепой и глупой? Чаша терпения Фелисити переполнилась.
— Неужели так трудно поверить в то, что мне хотелось тебя видеть? Или, может быть, ваша светлость, я мешаю вам развлекаться? Неужели ты надеялся, что я не сумею разглядеть твое отношение к Брэнди? Эта маленькая сучка заставила тебя позабыть все на свете. Но обмануть меня не удалось. Я видела, как она смотрела на тебя, эти полуулыбки, попытки завлечь, очень мило, не правда ли? Думал, я не замечу, с какой любовью ты писал про нее? Или тебе наплевать на то, что я чувствую?
Ян, удивленный, уставился на нее. Сколько яда могло поместиться в таком очаровательном милом ротике, который на первый взгляд казался мягким и нежным. Он дернул поводья, и Геркулес подался назад. Герцог успокоил его, а затем попытался успокоиться сам. Что Фелисити хотела услышать от него? Подтвердить, что Брэнди — сучка? Она спросила его, наплевать ему или нет. Ян уже сам засомневался. «А может, она права, — подумал его светлость, — может, мне действительно наплевать?»
В конце концов, он вымолвил спокойно и тихо:
— Что ты хочешь сказать, Фелисити?
Впервые герцог понял: кажется, Джилз был прав, и Ян пожалел, что раньше не послушал кузена. Но Фелисити должна была ответить на его вопрос. Герцог снова произнес:
— Так что ты хотела этим сказать, Фелисити?
Девушка отвернулась, пытаясь заставить себя вспомнить, что она все-таки старшая дочь графа Брэкорта, а не какая-то там залетная шотландская пташка.
— Мне кажется, нет ничего противоестественного в том, что ты хочешь поразвлечься, но не здесь же, не в этом гадюшнике. Я понимаю, любовницы и подружки — совершенно нормальное явление для мужчин нашего с тобой положения. Но настаиваю на том, чтобы ты не привозил свою любовницу в Лондон. А если все-таки сделаешь это, то пускай она не вертится перед носом у меня и моих друзей.
— Если мое положение герцога и позволяет мне иметь любовниц, то оно ни в коем случае не освобождает меня ни от выполнения кодекса чести, ни от данных мной обетов и клятв.
— Вы не о том говорите, ваша светлость. Насколько я понимаю, джентльмены не выполняют обещания, данные женщинам. Это в порядке вещей.
— Только не для меня. Если я обещаю что-то, то обязательно выполняю, и мне плевать на последствия. Я уверен, что твой брат, лорд Сэйер, сказал тебе об этом.
— Он говорил мне, что вы, возможно, будете обращаться со мной как с лучшей из своих любовниц, и совсем забудете меня, как только я рожу вам наследника. Объяснил мне это вежливо, как джентльмен, а не как брат. Я не слепа, ваша светлость, и видела супружеские парочки. Возможно, в начале совместной жизни они и любят друг друга, но затем он находит себе любовницу, а она — любовника.
— К сожалению, это правда, — сказал герцог, — но повторяю: я не такой. Многие мужчины моего круга счастливы в браке и верны своим женам. Должен сказать, что и их жены тоже верны мужьям. Но вернемся к нашему разговору. Ты приехала в Пендерлиг только потому, что, прочитав мое письмо, решила, будто Брэнди моя любовница? Я правильно понимаю?
Да, он был прав. Она приехала из ревности, но надеялась изменить все, когда станет герцогиней Портмэйн.
— Ты правильно понял, Ян. Однако все-таки не стоит приглашать ее в Лондон. Ты же не выставишь меня дурой перед моими друзьями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72