Это было уже интереснее. Герцог спросил:
— А ты-то, Брэнди, какая?
Она одарила его очаровательной улыбкой, пожала плечами и ответила:
— Я, ваша светлость, думаю, что для вас я не больше, чем провинциальная девушка, бедная родственница.
Ее манера говорить обо всем «между прочим» сразила его наповал. Ему захотелось защищать девушку, заботиться о ней, приодеть ее, приласкать. Ян искренне мечтал, чтобы Брэнди переехала в Лондон и вышла замуж за хорошего человека, а по вечерам болтала с Фелисити о том о сем. Он сказал:
— Теперь я буду вас защищать, Брэнди, и вы не просто провинциальная девушка, по крайней мере, для меня. В августе я женюсь на леди, которая, как мне кажется, будет рада научить вас манерам и правилам поведения в обществе. Вы не хотели бы переехать в Лондон?
Переехать в Лондон и сесть на его шею? А новая супруга герцога будет учить, как себя вести в приличном, насквозь лживом английском обществе? Брэнди почувствовала гнев и, снова швырнув ему цветы, закричала:
— Нет, я не хочу ехать в Лондон. Как вы осмелились предложить мне такое. Вы хотите показывать меня, как диковинку, вашим дружкам и шипеть на меня, когда я недостаточно глубоко присяду в реверансе? Нет, ваша светлость, подавитесь вашей благотворительностью, она не нужна мне.
Герцог ничего не ответил. Он был огорчен. Да, она сказала достаточно, чтобы втоптать в грязь влиятельного английского герцога.
— Я пойду посмотрю, где Фиона, а вы можете отправляться обратно в замок.
И Брэнди поскакала к обрыву, вскоре исчезнув из виду.
Герцог хотел было крикнуть, но язык не повиновался его светлости. Как она могла так бесцеремонно отвергнуть столь благородное предложение? Не захотела понять его? У Яна и в мыслях не было держать ее на привязи и показывать «как диковинку». Проклятье! Девчонку стоило выпороть, задать ей хорошую взбучку.
Ладно, черт с ней. Он подошел к краю обрыва и увидел, как Брэнди подбежала к Фионе. Фелисити и Джилз были правы шотландцы — настоящие дикари.
Он закричал, приложив руки ко рту:
— Вас, юная леди, надо как следует выпороть и научить хорошим манерам. А теперь идите сюда, и я объясню, почему я хочу вас выпороть.
К удивлению, Брэнди оставила Фиону и зашагала к нему. Когда она поднялась наверх, гнев герцога еще не успел достаточно остыть. Подойдя к Яну, девушка вытащила что-то из кармана и швырнула прямо ему в лицо.
Он увидел две сверкающие гинеи, те самые, которые вручил Фионе, после того как та чуть не угодила под копыта его лошадей.
— Вы думаете, мне необходимо научиться манерам… Ха!
И снова убежала вниз.
— Черт бы тебя побрал, Брэнди. Это не моя вина, а твоя…
Герцог остановился на полуслове. Брэнди убежала уже далеко, кроме того, глупо кричать ей вдогонку. Пришлось признать, что она умыла его, отправила в нокаут, словно джентльмен Джексон. Проклятье!
Он пнул монеты ногой, затем поднял и стал нервно подкидывать на ладони. Ян не помнил, чтобы в жизни его так прикладывали. Чертова девчонка выставила английского герцога полным дураком. Он увидел, как сестры лепят из песка нечто, напоминающее очертаниями Пендерлиг. Ян отряхнул брюки и отвернулся. «Почему она против отъезда в Лондон?» — думал его светлость. Затем вспомнил все, о чем сегодня говорил с Брэнди, и не обнаружил ничего предосудительного или оскорбительного. Так выпороть ее? Нет, недостойно.
Он пошел к замку. Его первое утро в гостях у родственников закончилось не совсем удачно.
— Ваша светлость?
Герцог увидел Бертрана, его волосы сверкали на солнце и развевались по ветру.
— Доброе утро, Бертран. — Ян скорчил приветственную гримасу и мигом выкинул из головы чертову девчонку.
— Наслаждаетесь весенним утречком? — спросил Бертран.
Мужчины пожали друг другу руки. Герцог взглянул на перемазанные в земле брюки и сказал:
— Мой багаж скоро прибудет, а до этого момента не могли бы вы одолжить мне брюки?
— Может быть, одну из юбок моего отца?
Герцог попытался представить себя в национальной шотландской одежде и не смог.
— Глупо об этом говорить, но у вас ноги просто созданы для юбки. Что касается меня, мне не очень это нравится. Вы знаете, поддувает: снизу у наших юбок нет шва, как у штанов. И надо быть здоровым человеком, чтобы выдержать…
Бертран рассмеялся. Он еще не видел герцога столь напуганным.
— Ладно, не бойтесь вы никаких юбок.
— Я просто отчищу с брюк траву, и черт с ними. Что касается ног, то благодарю за комплимент. Бертран улыбнулся и сказал:
— Думаю, вам небезынтересно будет посмотреть книги учета последних лет и поговорить с кем-нибудь из крестьян, дабы убедиться, что действительно в Пендерлиге, кроме нас, живут и другие люди.
— С большим удовольствием, — ответил герцог и подумал, что Бертран хороший малый, по крайней мере, открытый и неглупый и совершенно не стесняющийся родства с ненавистным англичанином.
— Брэнди сказала мне, что вы уже давно заправляете всем имуществом.
— Да, я здесь за управляющего. Если хотите, пойдемте ко мне, нам никто не помешает, так как мой отец сейчас в замке с леди Аделлой.
«Они небось все сейчас обсуждают нового графа», — подумал герцог.
— Хорошо, Бертран, пойдемте. И, если не трудно, называйте меня просто Ян, ведь мы родственники.
Домик, где жили Бертран и Клод, был очень маленький. Двухэтажный каменный коттеджик, увитый лианами. С восточной его стороны находился миленький садик, совершенно не похожий на запущенный парк замка.
— Вероятно, ваши дела идут хорошо…
— Фрейзер неплохо позаботился о нашем саде. Мы ведем здесь практически натуральное хозяйство, очень многое дает нам земля. Слава Богу, холмы защищают от ветров с моря.
Бертран отворил большую дверь, но, прежде чем войти, подошел вплотную к герцогу и прошептал:
— Постарайтесь, если нетрудно, не упоминать Мораг в присутствии Фрейзера. Они женаты, но терпеть друг друга не могут. По-моему, супруги прожили вместе всего неделю.
— Мораг — это та женщина, которая чешется?
— Да, из-за того, что никогда не моется. Это и разрушило их счастливый союз. Не понимаю, как Фрейзер не замечал этого до свадьбы. Может быть, тогда она и мылась хотя бы иногда, кто знает. Но отец и я стараемся не допускать их друг к другу.
Герцог поднял глаза и увидел лысого человека с ножницами садовника в руках.
— Господин Бертран, ваш отец еще в замке. Ушел около часа назад, когда явился гонец от леди Аделлы и сказал, что она хочет поговорить с ним.
— Да, Фрейзер, я знаю. Это мой кузен, его светлость, герцог Портмэйн, и с недавнего времени граф Пендерлиг.
— Ваша светлость, — поклонился Фрейзер, улыбаясь.
— Фрейзер, подай, пожалуйста, чай. Нам придется поработать.
— Конечно, господин Бертран. — Он отсалютовал герцогу ножницами и зашагал в том направлении, откуда только что пришел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72