Хеллер ждала, что Гордон ответит, прояснит ситуацию, но ее кавалер не произнес ни звука.
— Вы оказали бы мне большую честь, сеньорита, позволив протанцевать с вами следующий танец.
Хеллер вздрогнула: она была слишком поглощена попыткой разобраться в происходящем и не сразу сообразила, что сама стала объектом внимания человека в маске.
— Но я не могу — танец уже заказан! — Она неловко протянула ему свою карту.
Незнакомец вскользь взглянул на записи.
— Действительно, следующий танец принадлежит этому сеньору, но мы это сейчас исправим. — Он взял карандаш и решительно вычеркнул строку, заполненную Пирсом.
— Мисс Пейтон здесь со мной, поэтому следующий танец мой! — Гордон выхватил карту из рук своего соперника.
Хеллер резко повернулась к нему.
— Прошу прощения, мистер Пирс, но я ни с вами, ни с кем-либо еще. — Она шагнула к незнакомцу. — Почту за честь танцевать вальс с вами, сеньор.
Неожиданно Гордон схватил ее за руку.
— Хеллер! — В его голосе ей послышалась угроза.
Бросив в его сторону испепеляющий взгляд, она отошла от него, взяла предложенную ей руку и, следуя воле партнера, медленно заскользила по залу.
— Вы очень красивы, сеньорита, — произнес он низким, грубоватым голосом, явно предназначавшимся только для ее ушей, — Трудно было не узнать этот богатый тембр — точь-в-точь как у дона Рикардо. Но возможно ли это?
— Вы льстите мне, сеньор Мурьета… или я должна называть вас Монтаньос? — Хеллер, затаив дыхание, ждала его реакции.
Он откинул голову и рассмеялся:
— Ручаюсь вам, сеньорита, я не самозванец. Хоакин Мурьета не играет в подобные игры.
Хеллер лукаво улыбнулась.
— Не знаю сама, отчего, но я не верю вам. Ваш голос звучит так знакомо… — Она быстро подняла руку к его маске, но он успел поймать ее запястье.
— Сеньорита, вам не следует этого делать. Если вы хотите считать меня сеньором Монтаньосом — пусть будет по-вашему, это не имеет для меня ровно никакого значения.
— Вы смущаете меня, сеньор. Если вы не дон Рикардо, то, возможно, я должна верить господину Суэйну и считать, что вы в самом деле посланник ада, призрак, как некоторые здесь думают…
Он загадочно улыбнулся.
— А я похож на призрак? — Его руки сильнее сжали ее талию.
— Не знаю. — Хеллер притворилась, что ничего не чувствует. — Я никогда раньше не танцевала с призраком. Итак, кто вы на самом деле?
— Я уже сказал вам.
— Но Роберт Суэйн и Гордон оба, похоже, испугались вас. Почему?
Он прервал ее, притянув ближе — слишком близко.
— Довольно вопросов! — На этот раз его голос вовсе не звучал как голос дона Рикардо.
— Как вы смеете приказывать?
— Смею, сеньорита, потому что я — Хоакин Мурьета.
— Не понимаю. Что вы такое говорите?
— Из вас вышел бы очень плохой солдадеро, сеньора.
— Смею ли я спросить, что такое солдадеро?
— На вашем языке — приверженец.
Хеллер удивленно приподняла брови:
— Почему, ради всего святого… — Она остановилась на полуслове, так как внезапно поняла, что они были уже не в танцевальном зале, а в большой задрапированной нише. Ее так увлекли собственные вопросы, и она была настолько загипнотизирована этим человеком, что даже не замечала, куда он вел ее.
Тревожные мысли с бешеной скоростью замелькали в ее голове, но, прежде чем она смогла привести их в порядок, он прижал ее к себе. Наклонил голову и впился губами в ее губы.
Хеллер застонала от неожиданности, когда его язык проник ей в рот, но не сделала ни малейшей попытки к сопротивлению. Страсть и желание были самыми подходящими словами для этого момента; более того, постепенно они превратились в чувства, в ощущение того, как его тело сливается с ее телом. В своих самых сокровенных мечтах она не воображала, что с ней может случиться нечто подобное…
Его губы переместились к ее уху, а низкий шепот заставил вздрогнуть. Хеллер не понимала испанские слова, но зато отлично поняла, что они делали с ней. «О Господи, — подумала она, — я должна остановить его, должна…» Но кажется, это было выше ее сил. Она растворялась в нем. Отдавая себя человеку, которого не знала, чье лицо не могла видеть, она даже не могла сопротивляться.
«Я — шлюха, Хеллер. Все мужчины одинаковы. Их имена, лица не имеют больше значения».
Слова матери прозвучали в ее ушах как предупреждающий колокол, давший ей наконец силы и возможность отпрянуть от своего партнера.
— Пожалуйста, вы должны остановиться. Я не могу… не могу делать этого. Я даже не знаю вас.
Незнакомец отступил.
— Простите, милая, я не хотел воспользоваться своим преимуществом, — он наклонил голову и некоторое время внимательно смотрел на нее, потом улыбнулся, — но вы удивили меня.
Все, что Хеллер было нужно, так это восстановить хотя бы некоторое подобие самообладания. Больше всего она желала, чтобы он просто прекратил говорить и оставил ее одну. Сосредоточив взгляд на серебряном крючке, который скреплял его жакет, она заставила пульс биться медленнее. Если бы только ей удалось справиться так же и со своими эмоциями!
Она оттолкнула его и сделала над собой усилие.
— Вы действительно воспользовались преимуществом… теперь я буду благодарна вам, если вы проводите меня в зал, прежде чем там заметят наше отсутствие.
Он досадливо поморщился, однако подчинился. Некоторое время они продолжали танцевать, а когда музыка закончилась, он отступил и поклонился.
Заметив, что Абигайль направляется в ее сторону, Хеллер поспешила ей навстречу.
— Мы встретимся снова, сеньорита Пейтон, — услышала она за спиной. — Я приду к вам из ниоткуда, подобно ветру, который принес меня сюда сегодня вечером, и мы закончим то, что начали. — Так и не опознанный ею незнакомец повернулся и, уверенными шагами пройдя через зал, вышел на веранду, затем вскочил на жеребца и коснулся рукой края сомбреро.
Музыка прекратилась, все взгляды снова устремились к веранде.
— Благодарю, сеньоры и сеньориты, за то, что позволили мне присоединиться к вашему веселью! — Громко произнеся эти слова, он пришпорил лошадь и умчался в ночь.
Хеллер подхватила подол платья и, подбежав к дверям веранды, стала вглядываться в темноту, следя за неясным силуэтом. Зигзаг молнии разрезал небо, освещая лошадь и всадника, вспышка сопровождалась ударом грома, от которого пол веранды задрожал, но она продолжала наблюдать, пока всадник окончательно не исчез из поля зрения. Ее по-прежнему мучил вопрос: кем же был этот человек в действительности — Хоакином Мурьетой, страшным бандитом, или Рикардо Монтаньосом, плантатором из Сан-Диего?
Ночью перед сном Хеллер записала в своем дневнике:
«Вечером Коммерческий совет Сан-Франциско устроил восхитительный бал-маскарад в отеле „Космополитен“. Собрание гостей напоминало выставку редких экзотических птиц, поражая богатством костюмов и фантазией их изготовителей…»
Хсллер перечитала запись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75