Питер со вздохом начал развязывать тесемки, прикрепляющие капюшон к кольчуге с короткими рукавами. Потом с помощью Николаса снял ее. Присев, укутал стальной чешуей ноги Кристиена.
— Пожалуйста, не забудь сказать Юстасу, чтобы прислал ее обратно. Она очень понадобится твоей сестре.
Кристиен кивнул. Николас взял белую скатерть, тоже принесенную в корзинке, и закрыл ею мальчика, на мгновение приподняв уголок.
— Да поможет тебе Святой Михаил, — с улыбкой напутствовал он его. — Наверное, тебе покажется, будто за спиной у тебя выросли ангельские крылья.
Кристиен улыбнулся, так доверчиво посмотрев на Николаса, что у того дрогнуло сердце. Мужчины вдвоем подняли корзину и, сжав ее, просунули сквозь бойницу. Медленно начали спускать, изо всех сил держа веревки.
— Господи, — прошептал Питер, — как страшно рисковать жизнью ребенка!
— Замолчи, ради Бога, Перкин, и без тебя плохо, — оборвал его Николас. Имей он выбор, он ни за что не стал бы делать это. Опасность, которой он подвергал сейчас детей, пугала. И все-таки он понимал, что страх этот основан на любви.
Еще полгода назад эти дети были для него не больше, чем щенки: их можно было, не замечая, отпихнуть в сторону. Они не привлекали внимания барона, да и не требовали его. Но постепенно каждый из троих приобрел свои характерные черты, стал для него интересным. Он желал им счастья и покоя так же, как желал этого их золотоволосой сестре.
Николас встряхнул головой, отгоняя ненужные сейчас мысли, и сосредоточился на своем деле. Питер крепко держал конец веревки, а он осторожно перебирал ее, постепенно удлиняя. Наконец Николас выглянул в окно.
— Почти внизу, — проговорил он, пытаясь движением головы вернуть на место волосы, моментально взлохмаченные ветром. — Без твоей кольчуги корзинку мотало бы, как осиновый лист.
Они почувствовали, как веревку с силой дернули. Николас снова выглянул.
— Готово — провозгласил он, — они вытащили его. Через несколько минут в гнезде из кольчуги сидела уже Изабель. Гарри, проснувшийся, но странно спокойный, с интересом смотрел, как его устраивают в корзине на коленях у сестренки.
Шепча ободряющие слова, Николае нагнулся к девочке, которая обняла его за шею. Поцеловав ее темные блестящие волосы, он дотронулся до спины Гарри и накрыл детей белой скатертью. Бетрис со слезами наблюдала, как мужчины опускают корзинку.
Когда она снова вернулась, Николас недовольно заворчал, поскольку кольчугу прислать обратно забыли. Следующей на земле оказалась Бетрис.
Втянув обратно веревку, Николас произнес, не глядя на Питера:
— Ну, теперь ты.
— Нет, я не оставлю тебя.
— Ты мне нужен за стенами замка вместе с Юстасом и нашим отрядом. Когда я найду Эмилин, мы выедем в повозке мельника. Ведь явились мы сюда вдвоем, а не втроем.
— Ты знаешь, где темница?
— Не беспокойся, найду. Давай, лезь, пока погода не стала еще хуже.
Питер пристально взглянул на Николаев, вздохнул и почесал затылок. Он стоял без кольчуги, лишь в длинной рубахе и грубых башмаках.
— Без кольчуги я чувствую себя, словно голый. Ах да! Я явился сюда разряженный, словно чучело, и в подобном виде, очевидно, и исчезну отсюда.
Николас рассмеялся.
— Возьми мой плащ, — предложил он и свое оружие. — Он достал из корзины меч.
— Ну, нет, милорд, — наотрез отказался Питер. — Тебе самому может понадобиться добрый клинок.
Николас согласно кивнул и засунул меч за ремень.
— Привяжи веревку к колонне и выброси ее за окно. Думаю, что смогу спуститься по ней, — предложил Питер.
Завернувшись в простыню, снятую с кровати, чтобы поменьше выделяться на фоне снегопада, Питер похлопал друга по плечу.
— Мы будем ждать твоего сигнала, — сказал он и полез в узкое окно. Через несколько минут он уже был на земле вместе с остальными. Николас посмотрел в окно и увидел, как укутанная в белое кучка людей под прикрытием густого снегопада спешила к безопасному лесу.
Швырнув пустую корзину и веревку в угол, он открыл дверь и выглянул в темный коридор.
Нестройный храп наполнял главный зал и эхом отдавался в открытой галерее. Свет факелов превратился в слабое мерцание, пир закончился; замок уже спал. Осторожно закрыв за собой дверь, Николас положил руку на рукоятку меча, переступил через бесчувственного часового и отправился на поиски темницы.
Глава 24
Легкие снежинки кружились в темном воздухе, когда Николае вышел из жилой башни. Устало оглядевшись, он неслышно, словно призрак, направился вдоль здания.
Внимательно обследовав всю башню, он установил, что в ней множество комнат, заполненных пьяными и измученными спящими воинами, несколько кладовых, но ни одной тюремной камеры. Большинство рыцарей и слуг Уайтхоука, а также королевских наемников спали прямо на полу на подстилках — везде, даже в коридорах. Те, кто еще не успел заснуть, громогласно что-то кричали пьяными голосами, пока Николас пробирался по башне, чтобы выйти на улицу. Решив, что, скорее всего, пленников могут держать в угловых башнях, он сначала направился к ближайшей из них. Внутри оказалась лишь лестница, ведущая наверх, — подземных комнат не было. Тщательно осмотрев все три этажа, он нашел пустые комнаты для стражи да храпящих пьяных рыцарей. Пока, благодаря крепкому вину Уайтхоука, его поиски ничем не осложнялись. Николас осмотрел и три других угловых башни, но и там не нашел того, что искал.
Замешкавшись у входа в четвертую башню, он растерянно и устало задумался. Неожиданно наверху раздались голоса и стук подкованных железом сапог. Николас прижался в темный угол. Дверь открылась почти рядом с ним.
Вышли трое рыцарей и, что-то едва слышно обсуждая, направились через двор. Вдруг один весело завопил и, схватив пригоршню снега, швырнул в других. Завязалась игра в снежки.
Проскользнув в башню, Николае осторожно начал подниматься.
На первом этаже дверь открылась от легчайшего прикосновения руки. Тусклый свет факела отбрасывал длинные тени, освещая голову и плечи человека, сидящего за столом над документами.
На улице опять раздались крики веселящихся рыцарей. Человек за столом поднял голову, потом медленно обернулся.
Крепко сжав тонкую рукоятку кинжала, Николас, не отрываясь, смотрел в удивленные косящие глаза Хью де Шавена. Мгновенно приняв решение, он вошел в полутемную комнату.
— Что тебе нужно? — раздраженно спросил Шавен. — Здесь нет спальных комнат для крестьян. Уходи отсюда!
Николас так стремительно пересек комнату, что Шавен едва успел встать из-за стола. Сверкнул клинок, и блестящее острие оказалось у самого его горла. Он откинулся назад, едва не падая на скамейку. Николас склонился над ним — яростный, черный, абсолютно неуправляемый дикарь с нависшими на глаза волосами.
— Кто ты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110