Он сидел, повернувшись к ней лицом, по грудь в воде, мокрой ладонью сжимая ее руку.
— Этот указ — не моих рук дело, леди! Мы оба его жертвы! — Говоря это, рыцарь медленно провел пальцем по ладони девушки — от запястья до кончиков пальцев. Ее вдруг пронзила дрожь, всю — начиная от ногтей, сквозь всю руку, грудь и живот.
Тихо вскрикнув, Эмилин резко выдернула руку — и молодой человек, наконец, отпустил ее.
— Если вы закончили купание, — постаралась произнести она как можно более высокомерно, — то вот здесь, на кровати, найдете чистую рубашку. — И показала на принесенную Джоан аккуратно сложенную мягкую шерстяную сорочку.
В эту минуту раздался громкий стук в дверь. А тотчас вслед за ним появилась запыхавшаяся Тибби.
— Госпожа, — с трудом переводя дыхание, проговорила она, — я принесла мази и бинты!
Барон изумленно разглядывал вновь появившуюся особу, так и не успев вылезти из ванны и одеться. А она поспешила прямиком к нему.
— А теперь, милорд, дайте-ка я посмотрю вашу голову!
— Мою… что? — переспросил он, недоумевая.
— Да котелок ваш, который пробила моя госпожа! — Тибби нагнулась.
Прикрывшись насквозь промокшим полотенцем, молодой человек пальцем показал на рану на ноге, которая была видна и в воде.
Тибби всплеснула руками, пораженная до глубины души.
— Господи! И это сделала моя девочка шахматной фигурой?
— Да нет же, Тибби! — не выдержала всей этой сцены Эмилин. — Стрелой.
Хоуквуд, нахмурившись, взглянул на нее, и она слегка ему подмигнула.
— Я оставлю вас. Моя часть работы выполнена, милорд. Вашу рану вылечат. Тибби — прекрасный и опытный лекарь. Уверена, что сегодня я больше уже не понадоблюсь.
— Это уж точно! — тихо проворчал рыцарь, когда девушка с шумом захлопнула за собой дверь.
Глава 5
— Мадемуазель! Вы приказали слугам взять слишком много вещей! — Николаc Хоуквуд быстро шел навстречу Эмилин через внутренний двор замка, и голос его отчетливо раздавался в холодном утреннем воздухе. Он показал на две повозки, до предела нагруженные обитыми железом сундуками, перинами и подушками, коврами и гобеленами, просто какими-то тюками. А вещи все прибывали и прибывали.
В походке барона уже не было и следа хромоты. Хотя темные круги под глазами и складки у рта говорили об усталости, это снова был тот уверенный в себе красавец-рыцарь, которого Эмилин встретила в лесу. Длинный ярко-синий камзол, низко подпоясанный и расшитый золотыми ястребами, скрывал доспехи, плащ свободными складками спадал с плеч. Длинные темные волосы мягко развевались на ветру.
Хоуквуд остановился около девушки.
— И в Хоуксмуре, и в замке моего отца в Граймере полно мебели, — проговорил он. — Я прикажу разгрузить вторую повозку.
Эмилин постаралась скрыть растущий гнев и говорить спокойно.
— Милорд, — ответила она, — дети вынуждены оставить родной дом. Я не позволю лишить их привычной обстановки. Здесь только самые необходимые вещи!
Хоуквуд молча наблюдал суету сборов. Один из его собственных оруженосцев, одетый в темно-зеленый камзол, какие носили все воины, вышел из конюшни с ярко раскрашенным детским седлом в руках и положил его на самый верх повозки.
Рыцарь покачал головой.
— Конечно, дети нуждаются в заботе. Но вы, я смотрю, охотно отправили бы с ними все, что есть в замке.
— У вас вполне достаточно солдат, чтобы сделать это!
— Воины ненавидят выполнять работу слуг, хотя, судя по всему, вам они готовы угодить. Но эту повозку никто не поведет. Лорд Уайтхоук и я согласны взять только фургон. Прощайте, леди. — Коротко кивнув, он повернулся, чтобы уйти.
— Подождите, сэр! — остановила его Эмилин. Подчинившись ее неожиданно властно прозвучавшему голосу, рыцарь остановился, высокомерно глядя через плечо.
С гневно горящими глазами Эмилин приблизилась к нему, но через секунду постаралась отвести взгляд и придать всей своей фигуре более покорный вид: ей не хотелось снова получить прозвище змеи.
— Я ведь тоже готовлюсь к отъезду, милорд! — проговорила она. — Так как необходимо упаковать мои сундуки и постель и вынуть стекла из окон, соизвольте передать своему отцу, что я не смогу отправиться раньше полудня, а может быть, даже раньше завтрашнего утра.
— Господи боже! Окна! — Николас даже повернулся на каблуках от возмущения.
Эмилин гордо подняла голову, она не могла больше изображать покорность.
— У нас в Эшборне хорошие застекленные окна. Я прикажу вынуть стекло, упаковать и отправить в свой новый дом. Если оно останется здесь, боюсь, солдаты вашего батюшки его разобьют.
— Миледи! — резко прервал ее барон. — Мы уезжаем не потому, что меняется время года или в лесу кончилась дичь. И перевозим все хозяйство не из-за того, что менестрели ушли на юг, и вам здесь стало скучно. Мы просто-напросто выполняем королевский приказ — немедленно освободить замок.
— Вы заставляете троих детей, как солдат, по команде покинуть дом с пустыми руками! — горячо возразила Эмилин, глядя на рыцаря снизу вверх.
Он насмешливо кивнул.
— Весь этот скарб, который прогибает ось повозки, — это называется «с пустыми руками»? Нет, ми — леди, будет нагружен только один фургон! Видит Бог, это и так нас задержит!
Трясущиеся пальцы, судорожно сжимающие ворот плаща, выдавали бурю в душе, которую Эмилин так старалась скрыть.
— Ваш отец приказал мне собраться и собрать детей сегодня. Еще только раннее утро, а вам уже не терпится!
Что-то дрогнуло в лице рыцаря.
— Не пытайтесь задержать нас, леди! Уайтхоук стремится как можно скорее отправиться в путь! — Обычное спокойствие, казалось, начало покидать его. — Ну, что еще? Я предпочел бы услышать все претензии прямо сейчас!
Эмилин, нахмурясь, взглянула на него:
— В мое отсутствие замком будет управлять Уолтер Лиддел. Он знает и землю, и людей.
— Я именно это и предложил Уайтхоуку. Сэр Уолтер очень умен, и Эшборн в его руках не придет в упадок.
— Миссис Изабелла — Тибби — поедет с детьми в Хоуксмур.
— В Хоуксмуре за ними будет присматривать моя тетушка!
— Тибби любит их, как своих родных. Она воспитала всех детей в нашей семье. — Неожиданно слезы навернулись на глаза девушки. Она подняла голову, и одна слезинка крошечным ручейком скатилась по щеке.
Хоуквуд быстро отвел взгляд, а потом кивнул, сдаваясь:
— Ну, хорошо, пусть Тибби едет с нами. Эмилин не ожидала этой уступки. Щеки ее противника неожиданно запылали, румянец проступил даже сквозь щетину и зажег в серых глазах зеленые и голубые искры — так неожиданно выглянувшее из-за туч солнце окрашивает холодное небо. Девушка пристально вглядывалась в это внезапно изменившееся лицо. Она не верила, что чувства могут согреть этого каменного человека; наверное, щеки его порозовели от холодного воздуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110