Ты всегда был таким.
– Ах, Милли, что с нами случилось?
Леди Редмир опустилась на мягкие подушки греческого дивана, обтянутые красным шелком.
– Думаю, тебе лучше знать, – ответила она, поглаживая рукой нежную ткань.
Она отвернулась к окну, не желая вновь браниться с ним из-за вдовы Гарстон. Подобные разговоры всегда были столь же бесполезными, сколь и бесконечными. Она ожидала, что он, как обычно, начнет кричать и сам заведет разговор об этом. Поэтому она очень удивилась, когда вместо того он придвинул одно из кресел ампир, чтобы сесть напротив нее.
– Я не собираюсь говорить об этой женщине, которая многие годы была моей хорошей знакомой. Я хочу сказать тебе, что ты единственная женщина, которую я когда-либо любил и буду любить всегда. Я не умею писать стихов, как мистер Фитцпейн, хотя я и пытался сделать такую глупость две недели назад…
– Ты?! – воскликнула она. Сердце ее вдруг оборвалось в груди. Но затем мысль о Джеке Редмире, рифмующем строки, вызвала у нее смех. – Ты написал стихи?
Он улыбнулся, протянул к ней руку и слегка коснулся ее колена.
– Самый бессмысленный вздор, какой ты когда-либо слышала, – ответил он, смеясь вместе с ней. Потом он нахмурился и добавил: – Да, твои глаза достойны сравнения с драгоценными камнями райских врат. Милли, разве я недостаточно любил тебя?
– Ты… ты… – начала она со слезами в глазах. – Я всегда была с тобой счастлива, всегда! Только…
– Почему ты не можешь забыть о Шарлотте Гарстон? Она только моя знакомая, это единственное, чем она всегда была, и чем могла быть для меня.
Леди Редмир недоверчиво усмехнулась и, кусая губы, спросила:
– Скажи мне, Джек, ты ведь никогда… никогда не получал удовольствия от ее поцелуев и ее… ее… – она не смогла закончить свой вопрос. Только бы он сказал, что не прикасался к ней!
Лорд Редмир посмотрел на нее почти ненавидящим взором, встал и отошел в другой конец кабинета. Она была уничтожена его молчанием. Ярость отразилась на его лице. Когда же он сложил руки на груди, она поняла, что не стоит продолжать.
Она не сказала больше ни слова, а просто встала и вышла из комнаты.
Нет, – подумала она с тяжелым сердцем, – она не может простить Карлтону его связи с Гарстон, как не может простить этого и собственному мужу. Джулиан поступает мудро, продолжая отказывать виконту.
Пусть так и будет!
Глава двадцать четвертая
Вечером того же дня леди Редмир, опираясь на руку капитана Бека, вышла из коляски своего мужа. Дом миссис Балмер был окружен каретами, и десяток лакеев бегали взад и вперед, помогая дамам выходить из их экипажей. Перед входом в дом был расстелен ковер, а фасад освещен свечами, горящими в каждом окне. Слышна была тихая мелодия народного танца, доносившаяся из глубины дома, а болтовня и смех собравшегося высшего общества наполняли вечерний воздух праздничным оживлением.
Лорд Редмир следовал за своей женой. Он хранил молчание за обедом и в течение короткого пути от площади Беркли до дома миссис Балмер на Аппер-Брук-стрит. Капитан Бек, не привыкший видеть Редмира в таком подавленном состоянии, искоса поглядывал на него, встревожено хмурясь.
– У вашего мужа разлилась желчь? – шепотом спросил он у леди Редмир, когда они были уже в нескольких шагах от входной двери.
Леди Редмир рассмеялась и ответила:
– Думаю, можно сказать и так.
– Слабительное, насколько я знаю, отлично помогает, особенно, если принимать его с водами Бата. Могу ли я порекомендовать ему это средство?
Леди Редмир наклонилась ближе к нему и прошептала:
– Только если вам не жаль вашей головы.
Лестница с изящными резными перилами, которые всегда так ей нравились, радовала глаз всем входившим в дом миссис Балмер. Несмотря на неуклюжую внешность и грубый голос, миссис Балмер не лишена была чувства прекрасного. Ее бал был образцом прямодушия, лучшим отражением ее собственного характера. Каждая присутствующая дама демонстрировала свои лучшие украшения, свое самое роскошное платье, свои самые великолепные шляпки, перчатки и туфельки. Сегодняшним вечером в ярком свете люстр, горевших в каждом зале большого городского дома, вновь сверкали и переливались бриллианты, изумруды и сапфиры.
Леди Редмир поздоровалась с хозяином и хозяйкой и попрощалась с мужем, который намеревался присоединиться к игре в вист, составлявшейся в кабинете Балмера. В верхней желтой гостиной она отпустила и Бека, и он сразу нашел трех денди, готовых лебезить перед ним. Покидая своего спутника, она слышала, как он говорил: «Ваш розовый сюртук, мой дорогой Маркус, – это чересчур, но я одобряю жилет. Бамбуковые листья. Очень оригинально».
Улыбнувшись, она стала оглядывать комнаты в поисках одного высокого молодого джентльмена, чье появление сразу бы обрадовало ее сердце.
Она раскланивалась со своими знакомыми, большинство которых спрашивали о Джулиан. Леди Кэттерик и леди Купер она шепотом сообщила печальное известие: ее дочь в отчаянии, жестокость Карлтона сделала свое дело.
Эмили Купер, сама доброта, выразила понимание.
– Какая леди потерпела бы подобный обман? Я бы не смогла. Но невероятнее всего то, что Карлтон, которого я откровенно обожаю, действительно влюбился. Сердце мое не позволяет мне винить вашу дочь за то, что она не прощает его, но понимает ли она, как сильно он ее любит?
Леди Редмир слегка вздернула подбородок.
– Вы не считаете, что если мужчина до самой минуты венчания продолжает связь с другой женщиной, он поступает бессовестно?
Леди Купер удивленно раскрыла глаза.
– С другой… кем? – спросила она изумленным шепотом. Лицо ее вдруг помрачнело, и она схватила леди Редмир за запястье неожиданно крепко. – Ах, вы маленькая глупышка! – воскликнула она. – Вы имеете в виду эту самую нелепую сплетню, какая когда-либо передавалась из уст в уста? Вы говорите о Шарлотте Гарстон?
– Вы делаете мне больно, – ответила леди Редмир, пытаясь увернуться от нее.
– Я не позволю вам так уйти, – настаивала леди Купер. Бросив взгляд на леди Кэттерик, она добавила: – Насколько я понимаю, о причинах этой драмы нужно спросить у вас, Элиза, а также у миссис Уэнби и миссис Балмер. Прошу вас, леди Кэттерик, оставьте нас. Я имею весьма деликатный разговор к Милли.
Леди Кэттерик пришлось раствориться в потоке гостей, наполнявших комнату.
– Можете не делать мне нравоучений, если вы этим вознамерились заняться! – воскликнула леди Редмир. Леди Купер не ответила сразу, хотя видно было, что намеревалась. Она подождала, пока целый выводок юных леди прошел мимо, и они уже не могли их услышать. Затем она увлекла леди Редмир к одному из окон, открывающих панораму раскинувшейся внизу шумной улицы.
– Я никак не могла понять, откуда взялись эти слухи о вашем муже и миссис Гарстон, а потом о ней же и Карлтоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Ах, Милли, что с нами случилось?
Леди Редмир опустилась на мягкие подушки греческого дивана, обтянутые красным шелком.
– Думаю, тебе лучше знать, – ответила она, поглаживая рукой нежную ткань.
Она отвернулась к окну, не желая вновь браниться с ним из-за вдовы Гарстон. Подобные разговоры всегда были столь же бесполезными, сколь и бесконечными. Она ожидала, что он, как обычно, начнет кричать и сам заведет разговор об этом. Поэтому она очень удивилась, когда вместо того он придвинул одно из кресел ампир, чтобы сесть напротив нее.
– Я не собираюсь говорить об этой женщине, которая многие годы была моей хорошей знакомой. Я хочу сказать тебе, что ты единственная женщина, которую я когда-либо любил и буду любить всегда. Я не умею писать стихов, как мистер Фитцпейн, хотя я и пытался сделать такую глупость две недели назад…
– Ты?! – воскликнула она. Сердце ее вдруг оборвалось в груди. Но затем мысль о Джеке Редмире, рифмующем строки, вызвала у нее смех. – Ты написал стихи?
Он улыбнулся, протянул к ней руку и слегка коснулся ее колена.
– Самый бессмысленный вздор, какой ты когда-либо слышала, – ответил он, смеясь вместе с ней. Потом он нахмурился и добавил: – Да, твои глаза достойны сравнения с драгоценными камнями райских врат. Милли, разве я недостаточно любил тебя?
– Ты… ты… – начала она со слезами в глазах. – Я всегда была с тобой счастлива, всегда! Только…
– Почему ты не можешь забыть о Шарлотте Гарстон? Она только моя знакомая, это единственное, чем она всегда была, и чем могла быть для меня.
Леди Редмир недоверчиво усмехнулась и, кусая губы, спросила:
– Скажи мне, Джек, ты ведь никогда… никогда не получал удовольствия от ее поцелуев и ее… ее… – она не смогла закончить свой вопрос. Только бы он сказал, что не прикасался к ней!
Лорд Редмир посмотрел на нее почти ненавидящим взором, встал и отошел в другой конец кабинета. Она была уничтожена его молчанием. Ярость отразилась на его лице. Когда же он сложил руки на груди, она поняла, что не стоит продолжать.
Она не сказала больше ни слова, а просто встала и вышла из комнаты.
Нет, – подумала она с тяжелым сердцем, – она не может простить Карлтону его связи с Гарстон, как не может простить этого и собственному мужу. Джулиан поступает мудро, продолжая отказывать виконту.
Пусть так и будет!
Глава двадцать четвертая
Вечером того же дня леди Редмир, опираясь на руку капитана Бека, вышла из коляски своего мужа. Дом миссис Балмер был окружен каретами, и десяток лакеев бегали взад и вперед, помогая дамам выходить из их экипажей. Перед входом в дом был расстелен ковер, а фасад освещен свечами, горящими в каждом окне. Слышна была тихая мелодия народного танца, доносившаяся из глубины дома, а болтовня и смех собравшегося высшего общества наполняли вечерний воздух праздничным оживлением.
Лорд Редмир следовал за своей женой. Он хранил молчание за обедом и в течение короткого пути от площади Беркли до дома миссис Балмер на Аппер-Брук-стрит. Капитан Бек, не привыкший видеть Редмира в таком подавленном состоянии, искоса поглядывал на него, встревожено хмурясь.
– У вашего мужа разлилась желчь? – шепотом спросил он у леди Редмир, когда они были уже в нескольких шагах от входной двери.
Леди Редмир рассмеялась и ответила:
– Думаю, можно сказать и так.
– Слабительное, насколько я знаю, отлично помогает, особенно, если принимать его с водами Бата. Могу ли я порекомендовать ему это средство?
Леди Редмир наклонилась ближе к нему и прошептала:
– Только если вам не жаль вашей головы.
Лестница с изящными резными перилами, которые всегда так ей нравились, радовала глаз всем входившим в дом миссис Балмер. Несмотря на неуклюжую внешность и грубый голос, миссис Балмер не лишена была чувства прекрасного. Ее бал был образцом прямодушия, лучшим отражением ее собственного характера. Каждая присутствующая дама демонстрировала свои лучшие украшения, свое самое роскошное платье, свои самые великолепные шляпки, перчатки и туфельки. Сегодняшним вечером в ярком свете люстр, горевших в каждом зале большого городского дома, вновь сверкали и переливались бриллианты, изумруды и сапфиры.
Леди Редмир поздоровалась с хозяином и хозяйкой и попрощалась с мужем, который намеревался присоединиться к игре в вист, составлявшейся в кабинете Балмера. В верхней желтой гостиной она отпустила и Бека, и он сразу нашел трех денди, готовых лебезить перед ним. Покидая своего спутника, она слышала, как он говорил: «Ваш розовый сюртук, мой дорогой Маркус, – это чересчур, но я одобряю жилет. Бамбуковые листья. Очень оригинально».
Улыбнувшись, она стала оглядывать комнаты в поисках одного высокого молодого джентльмена, чье появление сразу бы обрадовало ее сердце.
Она раскланивалась со своими знакомыми, большинство которых спрашивали о Джулиан. Леди Кэттерик и леди Купер она шепотом сообщила печальное известие: ее дочь в отчаянии, жестокость Карлтона сделала свое дело.
Эмили Купер, сама доброта, выразила понимание.
– Какая леди потерпела бы подобный обман? Я бы не смогла. Но невероятнее всего то, что Карлтон, которого я откровенно обожаю, действительно влюбился. Сердце мое не позволяет мне винить вашу дочь за то, что она не прощает его, но понимает ли она, как сильно он ее любит?
Леди Редмир слегка вздернула подбородок.
– Вы не считаете, что если мужчина до самой минуты венчания продолжает связь с другой женщиной, он поступает бессовестно?
Леди Купер удивленно раскрыла глаза.
– С другой… кем? – спросила она изумленным шепотом. Лицо ее вдруг помрачнело, и она схватила леди Редмир за запястье неожиданно крепко. – Ах, вы маленькая глупышка! – воскликнула она. – Вы имеете в виду эту самую нелепую сплетню, какая когда-либо передавалась из уст в уста? Вы говорите о Шарлотте Гарстон?
– Вы делаете мне больно, – ответила леди Редмир, пытаясь увернуться от нее.
– Я не позволю вам так уйти, – настаивала леди Купер. Бросив взгляд на леди Кэттерик, она добавила: – Насколько я понимаю, о причинах этой драмы нужно спросить у вас, Элиза, а также у миссис Уэнби и миссис Балмер. Прошу вас, леди Кэттерик, оставьте нас. Я имею весьма деликатный разговор к Милли.
Леди Кэттерик пришлось раствориться в потоке гостей, наполнявших комнату.
– Можете не делать мне нравоучений, если вы этим вознамерились заняться! – воскликнула леди Редмир. Леди Купер не ответила сразу, хотя видно было, что намеревалась. Она подождала, пока целый выводок юных леди прошел мимо, и они уже не могли их услышать. Затем она увлекла леди Редмир к одному из окон, открывающих панораму раскинувшейся внизу шумной улицы.
– Я никак не могла понять, откуда взялись эти слухи о вашем муже и миссис Гарстон, а потом о ней же и Карлтоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64