— Бентли сокрушенно вздохнул. — Хорошо сознавать, что работа у тебя постоянная.
— На всю жизнь, Бентли, — пообещала Бранди, кокетливо улыбнувшись. — Не сомневайся, на всю жизнь.
— Батерст, давай прекратим эту игру. — Сидя на стуле, Квентин наклонился вперед и внимательно посмотрел на военного министра из-за горы документов, возвышавшейся на столе. — Мы давно знаем друг друга. Я один расшифровал больше французских кодов, чем вся британская армия вместе взятая. Я всегда был честен. И по отношению к себе то же хочу честности.
— И я хочу того же. — Батерст нахмурился, пробегая глазами депешу, которую Квентин сердито положил перед ним. — Я издал этот приказ потому, что мои советники сошлись на одном: ты нужен в колонии, а именно в районе близ озера Эри. Это единственное место, где у американцев решительное преимущество над нами. Для того чтобы отразить их атаки и вновь завладеть инициативой, мы должны сначала расшифровать их закодированные донесения. И, откровенно говоря, никто не сделает это лучше тебя. — Батерст задумчиво потер подбородок. — В то же время у меня пока нет сведений, что американское вторжение неминуемо. Поэтому в свете того, что ты мне только что рассказал о результатах следствия, проведенного чиновниками с Боу-стрит, я не вижу причин, почему наши войска не могут обойтись без тебя еще несколько недель. Считай, что твоя просьба удовлетворена. Докопайся до причины безвременной смерти своих родителей. В колонии поедешь сразу же после расследования.
— Я благодарен тебе, Батерст. — Квентин нервно обхватил колени. — Но мне интересно другое. Почему все твои подчиненные вели себя вчера так чертовски уклончиво?
— Уклончиво? — Министр еще больше нахмурился. — Если ты спрашиваешь, почему твоя просьба не была удовлетворена сразу же, то ты уже знаешь ответ. Приказ подписан мною, и никто, кроме меня, не имеет права изменить его. И я уверен, тебе сказали, вчера меня здесь не было: почти весь день я провел в парламенте.
— Мне так и сказали. Конечно, я не предполагал, что кто-то решится действовать вопреки приказу. Но я смел надеяться, что мою просьбу выслушает хотя бы кто-нибудь из адъютантов. А вместо этого от меня отделывались какими-то отговорками и заставляли дожидаться людей, которые так и не снизошли до встречи со мной. Видимо, никому не хотелось разбираться в моем затруднении.
— На это ничего не могу тебе ответить, Стил. Но согласен, все это очень странно. — Батерст поднялся из-за стола. — Если ты дашь мне имена всех помощников, с которыми ты говорил или пытался поговорить, я займусь этим делом.
Но ощущение, будто все-таки здесь что-то не так, не прошло.
— Тем самым ты снимешь огромную тяжесть с моей души, — ответил Квентин, беря в руки перо. — Дай мне еще минуту, и я представлю тебе список.
Он тут же написал пять имен. Но прошел целый день, а от Батерста — ни слова. В шесть вечера Квентин вновь принялся вышагивать по комнате, его злило, что он по-прежнему ничего не знает. Четверть часа спустя в гостиницу прибыл посыльный, который доставил Квентину прямо в номер официальную депешу из военного министерства. Видя дурное расположение духа получателя депеши, посыльный сунул в карман мелочь, которую Квентин протянул ему, и поспешно удалился.
Квентин нетерпеливо вскрыл конверт и тихо выругался, ознакомившись с письмом, которое не могло не вызвать его раздражения:
«Дела не позволили мне немедленно выполнить то, о чем мы с тобой говорили. Побеседовав со всеми пятью помощниками, я не узнал ничего важного. Можешь поговорить с ними сам. Решение оставляю за тобой. Батерст».
— Проклятие! — Квентин скомкал письмо и отшвырнул в угол.
День прошел впустую — ему следовало уехать домой сразу после встречи с министром: в конце концов он ведь получил то, за чем приехал, — разрешение Батерста отложить отъезд. Так почему же он просто не отмахнулся от вчерашних проволочек, как от обыкновенной неприятности, и не вернулся в Котсуолд? Им двигала отнюдь не гордость. Он давно уже создал себе репутацию и не нуждался в чьих-либо оценках, тем более каких-то там гражданских чиновников министерства. Так почему же тогда его обеспокоило, что они обращались с ним беспрецедентным и странным образом?
И почему это все еще его беспокоит?
Квентин медленно прошелся по комнате, затем поднял письмо. Ладно, решил он, разглаживая смятый лист. Он уже зря потратил один день. Потратит и второй.
— Вот оно, Бентли.
Бранди выдвинула ящик отцовского стола и принялась ощупывать заднюю стенку, пока не нашла то, что искала.
— Кажется, здесь.
Бентли изумленно следил за действиями Бранди. Она щелкнула замком и обнаружила потайное отделение, потом наклонилась и заглянула внутрь, прежде чем засунуть туда руку и вытащить тонкую папку.
— Папа всегда хранил здесь самые важные бумаги, — с торжествующим видом объяснила она. — Зная папу, могу предположить, он делал это для того, чтобы никто из слуг не имел доступа к документам. Уверена, ты помнишь, папа всегда был очень скрытен насчет своих дел.
— Вообще-то я не подозревал об этом, мисс. Когда виконт приезжал к покойному герцогу, он не скрытничал, как мне казалось.
Губ Бранди коснулась улыбка воспоминаний.
— Это потому, что он общался с Кентоном. Я искренне считаю, что папа полностью доверял только Кентону и его сыновьям. — Она задумалась. — К тому же папа завещал Дезмонду присматривать за делами, значит, наверняка когда-то поведал ему о существовании этого ящика. Меня удивляет, почему Дезмонд до сих пор не забрал документы. — Она пожала плечами. — Возможно, у него просто не было времени из-за всех этих новых обязанностей.
— Да, мастер Дезмонд с трудом теперь сохраняет ясную голову, — сухо прокомментировал Бентли.
Бранди вздохнула, сразу поняв намек дворецкого.
— Я заметила, что он в последнее время много пьет. Недавно, покидая Изумрудный домик, он уже как следует набрался.
— Я тоже это заметил.
— Надеюсь, он скоро сумеет взять себя в руки. Ради себя самого и ради Кентона. В конце концов, титул герцога перешел к Дезмонду, и на его плечи легло множество обязанностей, которые нельзя выполнять, не имея острого и ясного ума.
Сказав это, Бранди вновь уселась в кресло перед письменным столом и начала просматривать документы из отцовской папки.
— Прошу меня простить, мисс Бранди, но откуда вы узнали об этом тайнике?
Бранди хмыкнула.
— Папа мне ничего не рассказывал, если ты об этом спрашиваешь. Он ни за что бы не стал обсуждать дела с ребенком, тем более женского пола. — На ее лице появилась озорная улыбка. — Но я была чрезвычайно любопытна и изобретательна. Когда мне не спалось, я тихонько спускалась по лестнице и подглядывала в замочную скважину кабинета, как папа работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— На всю жизнь, Бентли, — пообещала Бранди, кокетливо улыбнувшись. — Не сомневайся, на всю жизнь.
— Батерст, давай прекратим эту игру. — Сидя на стуле, Квентин наклонился вперед и внимательно посмотрел на военного министра из-за горы документов, возвышавшейся на столе. — Мы давно знаем друг друга. Я один расшифровал больше французских кодов, чем вся британская армия вместе взятая. Я всегда был честен. И по отношению к себе то же хочу честности.
— И я хочу того же. — Батерст нахмурился, пробегая глазами депешу, которую Квентин сердито положил перед ним. — Я издал этот приказ потому, что мои советники сошлись на одном: ты нужен в колонии, а именно в районе близ озера Эри. Это единственное место, где у американцев решительное преимущество над нами. Для того чтобы отразить их атаки и вновь завладеть инициативой, мы должны сначала расшифровать их закодированные донесения. И, откровенно говоря, никто не сделает это лучше тебя. — Батерст задумчиво потер подбородок. — В то же время у меня пока нет сведений, что американское вторжение неминуемо. Поэтому в свете того, что ты мне только что рассказал о результатах следствия, проведенного чиновниками с Боу-стрит, я не вижу причин, почему наши войска не могут обойтись без тебя еще несколько недель. Считай, что твоя просьба удовлетворена. Докопайся до причины безвременной смерти своих родителей. В колонии поедешь сразу же после расследования.
— Я благодарен тебе, Батерст. — Квентин нервно обхватил колени. — Но мне интересно другое. Почему все твои подчиненные вели себя вчера так чертовски уклончиво?
— Уклончиво? — Министр еще больше нахмурился. — Если ты спрашиваешь, почему твоя просьба не была удовлетворена сразу же, то ты уже знаешь ответ. Приказ подписан мною, и никто, кроме меня, не имеет права изменить его. И я уверен, тебе сказали, вчера меня здесь не было: почти весь день я провел в парламенте.
— Мне так и сказали. Конечно, я не предполагал, что кто-то решится действовать вопреки приказу. Но я смел надеяться, что мою просьбу выслушает хотя бы кто-нибудь из адъютантов. А вместо этого от меня отделывались какими-то отговорками и заставляли дожидаться людей, которые так и не снизошли до встречи со мной. Видимо, никому не хотелось разбираться в моем затруднении.
— На это ничего не могу тебе ответить, Стил. Но согласен, все это очень странно. — Батерст поднялся из-за стола. — Если ты дашь мне имена всех помощников, с которыми ты говорил или пытался поговорить, я займусь этим делом.
Но ощущение, будто все-таки здесь что-то не так, не прошло.
— Тем самым ты снимешь огромную тяжесть с моей души, — ответил Квентин, беря в руки перо. — Дай мне еще минуту, и я представлю тебе список.
Он тут же написал пять имен. Но прошел целый день, а от Батерста — ни слова. В шесть вечера Квентин вновь принялся вышагивать по комнате, его злило, что он по-прежнему ничего не знает. Четверть часа спустя в гостиницу прибыл посыльный, который доставил Квентину прямо в номер официальную депешу из военного министерства. Видя дурное расположение духа получателя депеши, посыльный сунул в карман мелочь, которую Квентин протянул ему, и поспешно удалился.
Квентин нетерпеливо вскрыл конверт и тихо выругался, ознакомившись с письмом, которое не могло не вызвать его раздражения:
«Дела не позволили мне немедленно выполнить то, о чем мы с тобой говорили. Побеседовав со всеми пятью помощниками, я не узнал ничего важного. Можешь поговорить с ними сам. Решение оставляю за тобой. Батерст».
— Проклятие! — Квентин скомкал письмо и отшвырнул в угол.
День прошел впустую — ему следовало уехать домой сразу после встречи с министром: в конце концов он ведь получил то, за чем приехал, — разрешение Батерста отложить отъезд. Так почему же он просто не отмахнулся от вчерашних проволочек, как от обыкновенной неприятности, и не вернулся в Котсуолд? Им двигала отнюдь не гордость. Он давно уже создал себе репутацию и не нуждался в чьих-либо оценках, тем более каких-то там гражданских чиновников министерства. Так почему же тогда его обеспокоило, что они обращались с ним беспрецедентным и странным образом?
И почему это все еще его беспокоит?
Квентин медленно прошелся по комнате, затем поднял письмо. Ладно, решил он, разглаживая смятый лист. Он уже зря потратил один день. Потратит и второй.
— Вот оно, Бентли.
Бранди выдвинула ящик отцовского стола и принялась ощупывать заднюю стенку, пока не нашла то, что искала.
— Кажется, здесь.
Бентли изумленно следил за действиями Бранди. Она щелкнула замком и обнаружила потайное отделение, потом наклонилась и заглянула внутрь, прежде чем засунуть туда руку и вытащить тонкую папку.
— Папа всегда хранил здесь самые важные бумаги, — с торжествующим видом объяснила она. — Зная папу, могу предположить, он делал это для того, чтобы никто из слуг не имел доступа к документам. Уверена, ты помнишь, папа всегда был очень скрытен насчет своих дел.
— Вообще-то я не подозревал об этом, мисс. Когда виконт приезжал к покойному герцогу, он не скрытничал, как мне казалось.
Губ Бранди коснулась улыбка воспоминаний.
— Это потому, что он общался с Кентоном. Я искренне считаю, что папа полностью доверял только Кентону и его сыновьям. — Она задумалась. — К тому же папа завещал Дезмонду присматривать за делами, значит, наверняка когда-то поведал ему о существовании этого ящика. Меня удивляет, почему Дезмонд до сих пор не забрал документы. — Она пожала плечами. — Возможно, у него просто не было времени из-за всех этих новых обязанностей.
— Да, мастер Дезмонд с трудом теперь сохраняет ясную голову, — сухо прокомментировал Бентли.
Бранди вздохнула, сразу поняв намек дворецкого.
— Я заметила, что он в последнее время много пьет. Недавно, покидая Изумрудный домик, он уже как следует набрался.
— Я тоже это заметил.
— Надеюсь, он скоро сумеет взять себя в руки. Ради себя самого и ради Кентона. В конце концов, титул герцога перешел к Дезмонду, и на его плечи легло множество обязанностей, которые нельзя выполнять, не имея острого и ясного ума.
Сказав это, Бранди вновь уселась в кресло перед письменным столом и начала просматривать документы из отцовской папки.
— Прошу меня простить, мисс Бранди, но откуда вы узнали об этом тайнике?
Бранди хмыкнула.
— Папа мне ничего не рассказывал, если ты об этом спрашиваешь. Он ни за что бы не стал обсуждать дела с ребенком, тем более женского пола. — На ее лице появилась озорная улыбка. — Но я была чрезвычайно любопытна и изобретательна. Когда мне не спалось, я тихонько спускалась по лестнице и подглядывала в замочную скважину кабинета, как папа работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104