Или вы опять получили указания сверху против меня или барона Корфа?
– Я понимаю ваше волнение, князь, – принялся оправдываться судья, – но причина моего прихода не вы и не кто иной, как сам Петр Михайлович. Он послал за мной и просил быть с нотариусом сразу после похорон, дабы подтвердить факт составления нового завещания.
– Что? – вскинулась смертельно побледневшая Лиза и стремглав кинулась в кабинет отца. Репнин укоризненно посмотрел растерявшегося судью и последовал за нею. Нотариус тоже собрался пойти за князем, но судья его остановил – кто знает, что сейчас произойдет, лучше переждать в гостиной, пока князь Петр сам не выйдет к ним и не пригласит оформить бумаги. Аксинья приняла от гостей шубы, и, с трудом взгромоздив их на вешалку, с поклоном развела руками – мол, проходите, садитесь.
Судья с благодарностью ей кивнул и попросил принести им с дороги чаю – он не исключал, что, возможно, придется долго ждать, пока утихнут страсти в кабинете. А в том, что подобные дела всегда чреваты семейными войнами, Фрол Прокопьевич и не сомневался – завещания всегда вносили в дома раздоры, а перемены в праве на наследования – и того больше...
– Как вы посмели, папенька?! – вскричала Лиза, врываясь в кабинет отца.
От ее неожиданного крика Полина, стоявшая подле князя Петра, шустро спряталась за кресло и теперь выглядывала оттуда, по-крысиному мелко поблескивая глазками. Долгорукая вздрогнула и как будто очнулась – Соня почувствовала, что ее прежде безжизненная рука налилась силой и снова стала теплой. Репнин, вбежавший с опозданием, хотел успокоить Лизу, но она не слушала его – шла словно напролом, надвигаясь на отца, сидевшего в своем кресле за письменным столом, и одаряя его пламенными, но совсем не добрыми взглядами.
– Ты ведешь себя неприлично, Лиза, – стараясь держаться с достоинством, сказал князь Петр. – Ты кричишь в доме, где еще недавно умер твой брат. – Нет, это ты ведешь себя отвратительно! – с негодованием шумела Лиза. – И девяти дней не прошло, а ты уже осквернил его память, торопясь лишить последнего – права на наследство.
– Мертвому-то оно зачем? – вылезла Полина.
– А тебя, самозванка, не спрашивают! – бросила ей Лиза. – Но ты, папенька, как можешь вести себя столь безрассудно – ведь у тебя скоро появится внук, у Татьяны от Андрея родится ребенок, твоя кровь, между прочим! Ты и малыша хочешь наказать, обрекая на нищету и бесправие?
– Ты преувеличиваешь, Лиза, – поморщился князь Петр. – Я всего лишь хочу восстановить справедливость.
– Ты не справедливости ищешь, ты мстишь своим близким за то, что они не желают смириться с твоей жестокостью и душевной глухотой! – не отступала Лиза.
– Можешь кричать, сколько угодно, – с деланным равнодушием кивнул ей отец, – это ничего не изменит. Я за тем и собрал вас сейчас, чтобы объявить о переменах, ожидающих вас.
– Подлец! – вдруг зарычала Долгорукая и прыжком бросилась к мужу. – Ты исковеркал мою жизнь, но я не дам тебе убить всех моих детей! Не дам!..
Репнин успел схватить княгиню и прижал к себе, удерживая до тех пор, пока она не затихла и не сникла – безвольная и опустошенная.
– Посмотрите, что вы наделали, папа, – промолвила Соня, поднимая на отца опухшие от слез глаза, – вы убиваете маменьку! Андрей уже мертв, а нас вы хотите пустить по миру. Как вам не стыдно?
– Извините, Петр Михайлович, – решился вмешаться Репнин. Он, наконец, отпустил Долгорукую, и Лиза тотчас усадила мать на кресло подле стола, – но вы ведете себя неразумно. Конечно, я не оставлю Елизавету Петровну, и мы поженимся... – Насколько я помню, она еще замужем, – опять вставила со своего места Полина.
– Уже нет, – раздался от двери знакомый и величественный голос.
Все разом обернулись посмотреть на вошедшего.
В кабинет, ведя под руку печальную Наташу, вошел Александр, за ними на пороге появились и Корф с Анной.
– Ваше высочество?! – князь Петр торопливо привстал, Соня и Лиза присели в реверансе. – Что значат ваши слова?
– Я лично приехал выразить вам, князь, и вашему семейству соболезнования по поводу трагической и такой преждевременной кончины князя Андрея. И одновременно обрадовать известием о том, что господин Забалуев был сегодня утром арестован и препровожден в тюрьму за похищение Анны Платоновой и вымогательство выкупа за ее жизнь у барона Корфа.
– Но у этого прохвоста слишком большой покровитель, – растерянно произнес князь Петр. – Он опять может выпутаться даже из этой неприятной истории.
– Уже нет, – покачал головой Александр, – и, если говорить о покровителях, то у вашей дочери есть посильнее – в моем лице. Ибо я испытываю к княжне Елизавете известную приязнь, как к очаровательной женщине и, надеюсь, будущей супруге моего адъютанта, князя Репнина. Что же касается развода, то должен сообщить вам, что все это время господин Забалуев вас обманывал – разрешение на развод было подписано еще месяц назад, но он подменил настоящее отправление подложным. Его Величество откликнулся на вашу просьбу, князь Петр Михайлович, и несказанно удивился проявлением вашей неблагодарности. Но сегодня все разъяснилось – мы нашли в его бумагах настоящий документ, освобождающий княжну от любых обязательств перед ее бывшим мужем. Она свободна.
– Благодарю вас, ваше высочество, – разрыдалась Лиза. – Благодарю тебя, Господи! Благодарю Императора за его милость ко мне недостойной!
– Что вы, Елизавета Петровна, – улыбнулся Александр. – Вы – милая, чудесная девушка, вы достойны лучшего будущего, и оно уже не за горами.
Все расселись.
– Да, это замечательно, – задумчиво произнес князь Петр, – но вряд ли ваше сообщение способно повлиять на мое решение об удочерении Насти и установлении ее места в завещании.
– Хотелось бы надеяться, что вы делаете это на законных основаниях и не в ущерб своей семье, – кивнул Александр.
– Разумеется, на законных! – воскликнул князь Петр.
– Тогда пусть все получит твоя законная дочь! – послышался от дверей грозный и чуть хрипловатый голос Сычихи.
– А-а-а!.. – выдохнула Полина и заметалась вдоль стены, пытаясь найти выход из кабинета.
– Что с тобою, девочка моя? – взволнованно обратился к ней князь Петр.
– Твоя девочка – не Полина! – твердо сказала Сычиха, проходя вперед.
– Чего вы слушаете сумасшедшую?! – вскричала Полина, побагровев от злости и ненависти. – Она сама не знает, что несет!
– Знаю, теперь знаю, – улыбнулась Сычиха. – Я все вспомнила, да рассказать не успела. Эта негодяйка Полина подкупила Карла Модестовича, пока вы хоронили Андрея, увезти меня к цыганам и продать им, чтобы я уже никогда не смогла вернуться сюда и открыть правду о происхождении Анастасии.
– Это ложь! – бесновалась Полина. – Бессовестная ложь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Я понимаю ваше волнение, князь, – принялся оправдываться судья, – но причина моего прихода не вы и не кто иной, как сам Петр Михайлович. Он послал за мной и просил быть с нотариусом сразу после похорон, дабы подтвердить факт составления нового завещания.
– Что? – вскинулась смертельно побледневшая Лиза и стремглав кинулась в кабинет отца. Репнин укоризненно посмотрел растерявшегося судью и последовал за нею. Нотариус тоже собрался пойти за князем, но судья его остановил – кто знает, что сейчас произойдет, лучше переждать в гостиной, пока князь Петр сам не выйдет к ним и не пригласит оформить бумаги. Аксинья приняла от гостей шубы, и, с трудом взгромоздив их на вешалку, с поклоном развела руками – мол, проходите, садитесь.
Судья с благодарностью ей кивнул и попросил принести им с дороги чаю – он не исключал, что, возможно, придется долго ждать, пока утихнут страсти в кабинете. А в том, что подобные дела всегда чреваты семейными войнами, Фрол Прокопьевич и не сомневался – завещания всегда вносили в дома раздоры, а перемены в праве на наследования – и того больше...
– Как вы посмели, папенька?! – вскричала Лиза, врываясь в кабинет отца.
От ее неожиданного крика Полина, стоявшая подле князя Петра, шустро спряталась за кресло и теперь выглядывала оттуда, по-крысиному мелко поблескивая глазками. Долгорукая вздрогнула и как будто очнулась – Соня почувствовала, что ее прежде безжизненная рука налилась силой и снова стала теплой. Репнин, вбежавший с опозданием, хотел успокоить Лизу, но она не слушала его – шла словно напролом, надвигаясь на отца, сидевшего в своем кресле за письменным столом, и одаряя его пламенными, но совсем не добрыми взглядами.
– Ты ведешь себя неприлично, Лиза, – стараясь держаться с достоинством, сказал князь Петр. – Ты кричишь в доме, где еще недавно умер твой брат. – Нет, это ты ведешь себя отвратительно! – с негодованием шумела Лиза. – И девяти дней не прошло, а ты уже осквернил его память, торопясь лишить последнего – права на наследство.
– Мертвому-то оно зачем? – вылезла Полина.
– А тебя, самозванка, не спрашивают! – бросила ей Лиза. – Но ты, папенька, как можешь вести себя столь безрассудно – ведь у тебя скоро появится внук, у Татьяны от Андрея родится ребенок, твоя кровь, между прочим! Ты и малыша хочешь наказать, обрекая на нищету и бесправие?
– Ты преувеличиваешь, Лиза, – поморщился князь Петр. – Я всего лишь хочу восстановить справедливость.
– Ты не справедливости ищешь, ты мстишь своим близким за то, что они не желают смириться с твоей жестокостью и душевной глухотой! – не отступала Лиза.
– Можешь кричать, сколько угодно, – с деланным равнодушием кивнул ей отец, – это ничего не изменит. Я за тем и собрал вас сейчас, чтобы объявить о переменах, ожидающих вас.
– Подлец! – вдруг зарычала Долгорукая и прыжком бросилась к мужу. – Ты исковеркал мою жизнь, но я не дам тебе убить всех моих детей! Не дам!..
Репнин успел схватить княгиню и прижал к себе, удерживая до тех пор, пока она не затихла и не сникла – безвольная и опустошенная.
– Посмотрите, что вы наделали, папа, – промолвила Соня, поднимая на отца опухшие от слез глаза, – вы убиваете маменьку! Андрей уже мертв, а нас вы хотите пустить по миру. Как вам не стыдно?
– Извините, Петр Михайлович, – решился вмешаться Репнин. Он, наконец, отпустил Долгорукую, и Лиза тотчас усадила мать на кресло подле стола, – но вы ведете себя неразумно. Конечно, я не оставлю Елизавету Петровну, и мы поженимся... – Насколько я помню, она еще замужем, – опять вставила со своего места Полина.
– Уже нет, – раздался от двери знакомый и величественный голос.
Все разом обернулись посмотреть на вошедшего.
В кабинет, ведя под руку печальную Наташу, вошел Александр, за ними на пороге появились и Корф с Анной.
– Ваше высочество?! – князь Петр торопливо привстал, Соня и Лиза присели в реверансе. – Что значат ваши слова?
– Я лично приехал выразить вам, князь, и вашему семейству соболезнования по поводу трагической и такой преждевременной кончины князя Андрея. И одновременно обрадовать известием о том, что господин Забалуев был сегодня утром арестован и препровожден в тюрьму за похищение Анны Платоновой и вымогательство выкупа за ее жизнь у барона Корфа.
– Но у этого прохвоста слишком большой покровитель, – растерянно произнес князь Петр. – Он опять может выпутаться даже из этой неприятной истории.
– Уже нет, – покачал головой Александр, – и, если говорить о покровителях, то у вашей дочери есть посильнее – в моем лице. Ибо я испытываю к княжне Елизавете известную приязнь, как к очаровательной женщине и, надеюсь, будущей супруге моего адъютанта, князя Репнина. Что же касается развода, то должен сообщить вам, что все это время господин Забалуев вас обманывал – разрешение на развод было подписано еще месяц назад, но он подменил настоящее отправление подложным. Его Величество откликнулся на вашу просьбу, князь Петр Михайлович, и несказанно удивился проявлением вашей неблагодарности. Но сегодня все разъяснилось – мы нашли в его бумагах настоящий документ, освобождающий княжну от любых обязательств перед ее бывшим мужем. Она свободна.
– Благодарю вас, ваше высочество, – разрыдалась Лиза. – Благодарю тебя, Господи! Благодарю Императора за его милость ко мне недостойной!
– Что вы, Елизавета Петровна, – улыбнулся Александр. – Вы – милая, чудесная девушка, вы достойны лучшего будущего, и оно уже не за горами.
Все расселись.
– Да, это замечательно, – задумчиво произнес князь Петр, – но вряд ли ваше сообщение способно повлиять на мое решение об удочерении Насти и установлении ее места в завещании.
– Хотелось бы надеяться, что вы делаете это на законных основаниях и не в ущерб своей семье, – кивнул Александр.
– Разумеется, на законных! – воскликнул князь Петр.
– Тогда пусть все получит твоя законная дочь! – послышался от дверей грозный и чуть хрипловатый голос Сычихи.
– А-а-а!.. – выдохнула Полина и заметалась вдоль стены, пытаясь найти выход из кабинета.
– Что с тобою, девочка моя? – взволнованно обратился к ней князь Петр.
– Твоя девочка – не Полина! – твердо сказала Сычиха, проходя вперед.
– Чего вы слушаете сумасшедшую?! – вскричала Полина, побагровев от злости и ненависти. – Она сама не знает, что несет!
– Знаю, теперь знаю, – улыбнулась Сычиха. – Я все вспомнила, да рассказать не успела. Эта негодяйка Полина подкупила Карла Модестовича, пока вы хоронили Андрея, увезти меня к цыганам и продать им, чтобы я уже никогда не смогла вернуться сюда и открыть правду о происхождении Анастасии.
– Это ложь! – бесновалась Полина. – Бессовестная ложь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28