Она часто видела, как он разговаривает с людьми, которые никак не могли быть покупателями: с детьми, с нищими, со жрецами. По большей части все они жили здесь; возможно, одна только Элиэль странствовала, как и он сам. Раз или два Т’лин говорил ей об этом. Местные много знают, говорил он, но путешественники, бывающие здесь изредка, лучше видят перемены.
Он молча достал платок и начал протирать чешую сланцевого дракона. Чудище заурчало. Урчание дракона – довольно-таки устрашающий утробный звук, словно мухи жужжат в жестяной коробке.
– Люди умирают каждый день, – сказал Т’лин. – Далеко не всякая внезапная смерть – дело рук Жнеца.
– Но ведь случается все-таки!
– И не все таргианцы шпионы.
– Тогда с какой стати они старались изменить произношение?
Т’лин пожал плечами.
– Из-за чего случились беспорядки в Лаппинвейле?
– Последователи Д’мит’рия Карзона напали на дом, в котором, по их словам, собирались те, кто поклоняется Предвечному. Дом сожгли, и при этом погибло шесть человек. Никто не был наказан. – Это должно заинтересовать Т’лина. Таргианцы обычно строго карают за нарушение законов в землях, которыми правят. Правда, сам Таргленд, говорят, то еще гнездо смутьянов.
– В Лаппине есть храм Зоана, бога истины, ипостаси Висека, Предвечного, главного божества, – сказал Т’лин, немного помолчав. – Тогда зачем белым понадобилось молиться ему в доме, а не в храме? И какое до этого дело последователям Карзона?
– Так я слышала.
Он задумчиво почесал бороду.
– Ты уверена, что они поклонялись Прародителю? Повтори именно те слова, что ты слышала.
Интересно, до сих пор Т’лин Драконоторговец никогда не признавался, что рассказанное Элиэль – для него новость. Это взволновало ее, и она прикинула, сколько он ей заплатит на этот раз. Девочка зажмурилась, изо всех сил напрягая память. Потом снова посмотрела на него.
– Единый?
– Ты уверена?
– Не совсем, – призналась она. Глаза Т’лина превратились в пару холодных зеленых камней.
– Что ты знаешь о Едином?
– Ну… обычно так говорят о Висеке, Прародителе, Первоисточнике. Или о его аватарах, например, о Зоане.
– Благословенны аватары Висека, Отца и Матери богов, да святится имя его. Ты сказала «обычно»? А кто еще Единый?
– Ну… а… – Теология вся такая запутанная, и Т’лин вроде никогда раньше не проявлял к ней интереса. Странно.
Он продолжал протирать драконью чешую, храня молчание до тех пор, пока Элиэль не начала беспокойно ерзать.
– Есть еще бог, имя которого никогда не упоминается, – сказал он наконец. – Его называют Единым и Неделимым Истинным Богом.
– Висек.
Драконоторговец покачал головой.
– Прародителя никогда не называли Единым, пока не появился этот, другой. Другие боги не принимают Единого. Полагаю, у него были последователи в Лаппине. Судя по тому, что ты рассказала, их теперь стало меньше. Действительно, там не было ни храма его, ни часовни.
Элиэль кивнула, несколько опешив от столь неожиданного интереса к богам. Впрочем, возможно, этот интерес был и праздным, поскольку Т’лин внезапно сменил тему.
– Опиши этих чужаков из Тарга! Так, чтобы я узнал их при встрече. Никого с уродливыми ушами?
– Конечно, нет! Какой из него шпион? Но вот тот толстяк, которого я видела с местными… местный – Гаспак Жестянщик. Он надеется, что у него есть шанс сделаться новым магистратом, и если он поддержит джоалийцев, а не таргианцев…
Т’лин усмехнулся и выпрямился.
– Ты никогда не слышала про крестьянина, который купил леопарда, чтобы тот охранял его кур от лис?
– Нет, – озадаченно призналась Элиэль.
– Джоалийцы – это лисы.
– Ага! А таргианцы – леопарды?
Драконоторговец рассмеялся и порылся в кармане.
– Воистину ты кладезь полезных сведений, о возлюбленная Тиона. Держи!
Она протянула руки, и он, не считая, высыпал в них пригоршню серебра. Она чуть не поперхнулась от свалившегося на нее богатства.
– Отлично сработано, о Владычица Мира, – сказал Т’лин. – Передай от меня привет Суссу.
– Если мы только туда попадем… Т’лин! Драконы ведь могут переходить горы?
– Да, – осторожно сказал он.
– Тогда, раз все мамонты в этом году заняты, а нам надо попасть туда больше, чем… ну, скажем, купцу там или жрецу, – я хочу сказать, наше искусство ведь так важно! Я только думала… – Она осеклась, заметив в его глазах огонек.
– Ну да, я могу посадить тебя и твоих друзей на своих драконов и поработать перевозчиком, но только это будет в первый и последний раз. Известно ли тебе, кто хозяин этих мамонтов, о ипостась Астины? – Он оскалился. – Храм Оис! И жрецы не терпят конкуренции. Они могут вообще лишить меня торговой лицензии.
– Ох…
– Вот именно. Так что ты уж играй себе! Удачи тебе на Празднестве!
Ну как он может быть таким бестактным? Он что, правил не знает?
– Я не уверена, что уже достигла тех высот в искусстве, чтобы участвовать.
Т’лин пожал плечами:
– Ну, тогда удачи тебе в Суссленде, как бы там ни было.
9
Элиэль спешила по раскисшему лугу обратно к мамонтам. Лямки мешка больно резали плечи даже сквозь толстую шерстяную одежду. Сквиш-скваш, сквиш-скваш… Бедро болело, в бок впивался грубый шов рубахи.
Еще издали она увидела, что цепочка мамонтов потянулась в сторону далеких гор – первые уже переходили вброд реку. У лестницы стоял последний мамонт – он задрал хобот и затрубил, возможно, призывая остальных подождать его. Посадка шла бойко. Труппе ни за что не успеть совершить в храме еще одно жертвоприношение. Утиам Флейтист знала, куда пошла Элиэль. Они бы не уехали без нее. Еще одна ночь в этом жалком, промерзшем Нарше!
Элиэль добралась до толпы, сгрудившейся у лестницы. Труппы не было и в помине. Она начала протискиваться через толпу, не обращая внимания на сердитые замечания.
Она не видела продавца билетов, но слышала голоса отчаянно торговавшихся за места в паланкине. Даже если тех денег, что дал ей Т’лин, и хватило бы на билет – что сомнительно, ибо, судя по голосам, цена уже измерялась золотом, – она не могла уехать одна, не предупредив остальных. Конечно, с их стороны разумнее было бы послать ее вперед – Гэртол Костюмер уже два дня как находится там, в Филоби, устраивая все для сегодняшнего вечернего представления. Он не будет знать, что с ними случилось. Сорванный спектакль – разочарование богатых зрителей, а значит, очередная потеря денег. Что за день такой невезучий выдался!
И до начала Празднества остается всего три дня! Пропустить Празднества – более страшной трагедии Элиэль не могла и вообразить.
Нет, в голову ей пришла мысль о еще более ужасном несчастье. Оис ведь богиня всех перевалов. Что, если она не сменит гнев на милость и труппа застрянет в этом ужасном Наршвейле навсегда? Даже Фандорпасский перевал может оказаться опасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118