– Конечно, Арианна, увы, не унаследовала от матери нежности и доброты, – грустно заметил он и сокрушенно покачал головой. – Но я верю, что вы станете близким другом моей дочери и сможете восполнить пробелы в ее воспитании.
Мэгги подумала, что это будет скорее всего не так легко осуществить.
Она узнала также, что семья лорда Чарлза, виконта Лэнгдона, состояла из него самого, дочери и племянника Джимми. Отец последнего – кузен лорда Чарлза сэр Джеймс-старший – некоторое время служил в английских колониальных войсках в Индии. Затем был посвящен в рыцари и поступил на государственную службу ее величества королевы, где добился серьезных успехов. Из армии сэр Джеймс-старший демобилизовался, но остался рыцарем и в этом качестве во многом содействовал решению проблем, стоявших перед империей, а также разъезжал по всему миру с депешами особой важности.
Джимми пошел по стопам отца. Он также служил в колониальных войсках. Неоднократно участвовал в вооруженных конфликтах, перестрелках и стычках, вскакивал по ночам при первом же подозрительном шорохе и за каждым кустом видел врага. Поэтому лорд Чарлз бывал гораздо спокойнее, когда Джимми приезжал в отпуск. К тому же дома он с интересом приглядывал за многочисленными семейными владениями, хотя лорд Чарлз постоянно переживал, что не может заниматься этим самолично, как бывало в юности.
– Молодые люди, – частенько говаривал лорд Чарлз, – предпочитают следить за состоянием семейных богатств в больших городах, оставляя без внимания стада, пасущиеся в сельских владениях, и урожаи, собираемые с полей. А ведь на севере нашей страны, скажем, в той же Шотландии, где также расположены некоторые наши земли, есть обширные поля, с которых при желании просто грешно не собирать солидные урожаи. На тамошних пастбищах можно разводить тучные стада породистых овец и коров. Да, мы стараемся выращивать, по возможности, самые высокие урожаи. Тем не менее я с горечью вспоминаю ужасный голод, постигший нас в Ирландии. Это было поистине наказание Господне, ниспосланное в числе прочих на наши головы! И потому следует принимать своевременные меры, чтобы подобные бедствия не повторялись.
Старый лорд Чарлз, виконт Лэнгдон, при этом всегда сокрушенно вздыхал и продолжал свои невеселые пророчества.
– В мире все быстро меняется, – говорил он Мэгги. – Попомните мои слова, дорогая: очень скоро запряженные лошадьми экипажи и плуги станут достоянием прошлого. Везде их заменят всякого рода машины. Подобный процесс уже начался, несмотря на протесты недовольных, опасающихся лишиться своих рабочих мест.
Впрочем, у нас в стране действительно далеко не все в порядке, – качал головой лорд Чарлз. – Потому и надо в первую очередь заниматься внутренними проблемами. Не все это замечают. Вот, например, Джимми. Он уверен, что в его отечестве все уже обстоит благополучно: и земельная рента стабилизирована на приличном уровне, и состояние нашего стада не вызывает опасений, и урожаи собираются хорошие. А вот пару дней назад он заявил, что отныне переключится на наши колониальные владения. Не рановато ли?!
– Я слышала, Джимми поехал во Францию, чтобы сообщить Арианне о нашем скором браке.
– Да, это действительно так. Подобный прыжок через пролив, несомненно, доставил моему племяннику немалое удовольствие! Тем более что через Ла-Манш налажено регулярное паромное сообщение, а маленький городок, в котором находится школа Арианны, расположен на французском берегу в нескольких милях от пролива.
Мэгги одарила лорда Чарлза милой улыбкой, хотя в душе желала, чтобы Джимми сразу же по возвращении отправился куда-нибудь подальше от дома. К примеру, в одну из самых отдаленных стран Черной Африки.
Лорд Чарлз, виконт Лэнгдон также был рад видеть брата своей невесты. Он наслаждался беседами с Жаком Миро, которому обещал содействовать в осуществлении мечты о писательской карьере.
То были поистине прекрасные дни для Мэгги. Ей казалось, она обрела в жизни прекрасного наставника. Пусть старого, но доброго друга.
Одним словом, Мэгги чувствовала себя если не парящей где-то высоко в облаках, то, во всяком случае, очень комфортно. И хотя время летело быстро, свадьба все еще оставалась делом будущего. Вместе с тем Мэгги в оставшиеся до замужества дни чувствовала себя непривычно свободной.
Но тут с континента вернулся Джимми. Видимо, он планировал пробыть здесь недолго. Но увы, его надежды тут же направиться в очередную далекую поездку по делам ее величества королевы не сбылись. Поэтому Джимми остался в Англии. А это означало, помимо всего прочего, что ему волей-неволей придется присутствовать на бракосочетании дяди. Пока же…
Пока же он присматривался к невесте дяди Чарлза. Можно сказать, следил за ней. Изучал и составлял свое мнение. Причем далеко не лучшее…
Он смотрел на Мэгги как на породистую (или претендующую на то!) собаку, купленную за большие деньги, но которая вскоре якобы начнет кусать руку кормящего ее.
Нет, внешне это не проявлялось… Джимми оставался безукоризненно вежлив и в высшей степени обходителен. Но каждый раз, когда они с Мэгги встречались взглядами, ее охватывал холод от выражения презрения в его глазах. Мэгги старалась ответить ему тем же. Да, они друг друга презирали. Но ради лорда Чарлза не выдавали своих эмоций.
С появлением в Лондоне Джимми Мэгги и не подумала как-то изменить течение своей жизни. Ближайшие две недели она намеревалась посвятить подготовке к бракосочетанию. А последующие две – осуществлению планов по реконструкции Ист-Энда. Естественно, вместе с мужем.
Чарлз всегда поддерживал благородную деятельность Армии спасения. Однако совсем не был шокирован, узнав, что его супруга намерена всерьез заняться благотворительностью в Ист-Энде.
Натан говорил, что обитатели Ист-Энда похожи на трущобных крыс – их слишком много в этой тесноте. Люди поголовно неграмотны. Больные, немытые, грязные. Выбраться же из этой зловонной клоаки практически ни у кого не было ни малейших шансов.
Правда, некоторые держали уличные лавки, другие – небольшие мастерские и даже примитивные фабрики. Многие жители Ист-Энда работали там. Однако работа по большей части была временной.
Некоторые женщины порой находили себе работу прачек или портних. Другим же и это не удавалось.
А мужчины с зарей выстраивались в очередь за любой, пусть даже самой тяжелой, работой, которая, увы, тоже не всегда бывала. А если кому-то везло, то счастливец трудился по десять – четырнадцать часов в день за жалкие несколько шиллингов. Иногда кому-то удавалось найти жилье. Но это были тесные, грязные комнатушки, в каждой из которых размещалось по несколько человек. Матрасами на старых железных койках служили настеленные газеты, подобранные на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83