Она не побоялась рискнуть жизнью ради попавшего в беду товарища…
Макс содрогнулся.
Сможет ли он терпеть этот страх до конца жизни? Сможет ли повернуться и уйти, чтобы забыть о страхах?
Глава 20
Возможно, она действительно трусиха, размышляла Каро, когда ялик нес ее к пристани. Она решила высадиться одной из первых и поспешно спустилась по веревочному трапу, даже не оглянувшись на Макса и сосредоточившись на единственной цели: доставить Изабеллу домой.
Ни к чему затягивать прощание. Она не желала грустных жалких слов, слез или повторения вчерашнего спора. И все же нужно честно признать истинную причину ее поспешного побега: она боялась; что, если снова столкнется с ним, может устроить сцену, отказавшись от всех своих веских аргументов и умоляя его остаться.
Даже сейчас она ощущала, как пристальный взгляд Макса вонзается ей в спину. Но она не позволит себе думать о нем! Единственное, что сейчас важно, – помочь Изабелле снова вернуться к прежней жизни после тяжелого испытания.
Изображая энтузиазм, которого не испытывала, Каро принялась рассказывать Изабелле о переменах, случившихся во время ее долгого отсутствия.
На пристани уже ждал сэр Гавейн. Каро ничуть не удивилась его появлению. Дозорные на сторожевых башнях замка Олуэн высматривали их шхуну и, завидев ее, немедленно доложили хозяину.
Сэр Гавейн, как галантный придворный, почтительно склонился над рукой Изабеллы и, довольно улыбнувшись, произнес:
– Добро пожаловать домой, миледи. Нам очень не хватало вас.
Изабелла залилась мелодичным смехом, сразу напомнив себя прежнюю – веселую, задорную кокетку.
– О, вы и не представляете, как я тосковала по вас, дорогой мой сэр Гавейн. В разлуке я изнемогала от тоски! Поверьте, моя благодарность безгранична.
Каро часто гадала, были ли эти двое когда-то любовниками. Если это так, они хорошо умели скрывать свои чувства. И до нее никогда не доходили слухи на этот счет. Но неподдельное восхищение в глазах баронета ясно говорило о влечении к прелестной вдовушке. Впрочем, почти все мужчины рядом с Изабеллой испытывали те же чувства. Она умела одним взором сразить мужские сердца.
Гавейн с явным облегчением обернулся к Каро:
– Насколько я понимаю, все обошлось?
– Было несколько проблем, но ничего такого, что мы не смогли бы уладить. Райдер был ранен, но ничего серьезного.
– А мистер Лейтон. Он сумел показать себя?
Каро смущенно вспыхнула.
– Да, и еще как! Вы можете им гордиться. Сэр Гавейн торжественно кивнул:
– Меньшего я и не ожидал. Кстати, леди Изабелла, думаю, никакие неприятные расспросы вам не грозят. Очень немногие знают о вашем похищении. Остальные уверены, что все это время вы путешествовали за границей. Но я бы просил вас скрыть наше участие в этой экспедиции. Будем считать, что вас никто не спасал.
– Вы можете на меня рассчитывать, – заверила Изабелла.
– Что же касается отсутствия багажа, предлагаю вам пожаловаться, что сундуки смыло за борт во время шторма.
– Какая жалость, – с улыбкой вздохнула она. – Все великолепные парижские платья лежат на морском дне!
Сэр Гавейн усадил дам в ландо и велел везти в поместье Изабеллы. Октябрьский ветер был довольно резким, но Изабелла настояла на том, чтобы опустить верх, и большую часть поездки сидела молча, наслаждаясь знакомыми видами оливковых рощ, виноградников и богатых ферм, залитых солнечным светом.
– Я и не сознавала, как люблю этот остров, пока не потеряла его навсегда, – вымолвила она, наконец.
Каро, как никто другой, понимала ее чувства. Она глубоко любила Кирену, но в отличие от подруги всегда считала, что ее место – только здесь. Остров стал частью ее самой. И если ей вдруг пришлось бы уехать и жить где-то еще, она считала бы, что лишилась чего-то очень важного.
Когда они въехали в железные ворота поместья и приблизились к большой асиенде, глаза Изабеллы наполнились слезами. Ее третий муж был богатым испанским дворянином и в своем завещании оставил ей это поместье вопреки всем обычаям и протестам чопорных родственников, крайне разочарованных его выбором жены.
– Клянусь никогда больше не принимать все это как должное, – объявила Изабелла с пылом, не оставлявшим сомнения в серьезности ее слов.
Каро сама едва не заплакала, наблюдая радостную встречу Изабеллы со слугами. Слезы снова навернулись на ее глаза, когда подруга долго бродила по великолепному дому, бережно касаясь различных предметов, глядя на портреты, словно воскрешала дорогие ей воспоминания. И Каро еще раз поняла, какое место в сердце каждого человека должны занимать дом и очаг, какое это счастье – быть рядом с дорогими тебе людьми.
Но потом в своей типичной манере Изабелла стряхнула мрачное настроение и со смехом позвонила дворецкому, объявив, что до смерти устала от кофе и мятного пойла берберов и теперь жаждет получить чашку настоящего английского чаю.
Кроме этого, она заказала на ужин ростбиф – еще одно английское блюдо, которого не пробовала много месяцев, – и умоляла Каро остаться и разделить с ней трапезу.
– Разумеется, останусь, сколько ты захочешь, – кивнула Каро. – Может, мне и переночевать здесь?
– Нет, дорогая, со мной все в порядке, особенно если подкреплюсь знакомой едой. Но ты можешь навестить меня завтра, если хоть ненадолго избавишься от своего доктора Алленби. Тебе, конечно, не терпится вернуться в его клинику и уйти в работу с головой. Но ты должна обещать, что каждый день будешь проводить со мной час-другой, по крайней мере пока я не приду в себя. Ничто не поможет мне оправиться быстрее, чем твое восхитительное общество.
– Даю слово, – улыбнулась Каро, – тем более что считаю тебя самым важным своим пациентом.
Только когда Каро поздним вечером вернулась домой, отчаяние и тоска, которые она весь день держала в узде, вернулись, чтобы терзать ее.
Она тщетно пыталась уснуть: перед глазами стоял Макс, и воспоминания о времени, проведенном вместе с ним, безжалостно вторгались в течение ее мыслей, глубоко раня душу.
Боль продолжала расти, пока не вцепилась в грудь когтями. Макс еще не покинул остров, а она уже безутешна!
Горло перехватило слезами. Каро зарылась лицом в подушку, пытаясь сдержать рыдания. Она не позволит себе мечтать о том, что могло бы быть. У нее и Макса нет совместного будущего, а следовательно, какой смысл предаваться пустым мечтам?
Наутро, сразу после завтрака, она отправилась в клинику доктора Алленби. Тому стоило лишь взглянуть в усталые глаза, обведенные темными кругами, чтобы он приказал помощнице немедленно отправляться домой и лечь в постель.
– Уверяю, в этом нет необходимости, – запротестовала Каро. – Я совершенно здорова.
– А вот мне так не кажется, – буркнул доктор. – Похоже, эта миссия отняла у вас слишком много сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Макс содрогнулся.
Сможет ли он терпеть этот страх до конца жизни? Сможет ли повернуться и уйти, чтобы забыть о страхах?
Глава 20
Возможно, она действительно трусиха, размышляла Каро, когда ялик нес ее к пристани. Она решила высадиться одной из первых и поспешно спустилась по веревочному трапу, даже не оглянувшись на Макса и сосредоточившись на единственной цели: доставить Изабеллу домой.
Ни к чему затягивать прощание. Она не желала грустных жалких слов, слез или повторения вчерашнего спора. И все же нужно честно признать истинную причину ее поспешного побега: она боялась; что, если снова столкнется с ним, может устроить сцену, отказавшись от всех своих веских аргументов и умоляя его остаться.
Даже сейчас она ощущала, как пристальный взгляд Макса вонзается ей в спину. Но она не позволит себе думать о нем! Единственное, что сейчас важно, – помочь Изабелле снова вернуться к прежней жизни после тяжелого испытания.
Изображая энтузиазм, которого не испытывала, Каро принялась рассказывать Изабелле о переменах, случившихся во время ее долгого отсутствия.
На пристани уже ждал сэр Гавейн. Каро ничуть не удивилась его появлению. Дозорные на сторожевых башнях замка Олуэн высматривали их шхуну и, завидев ее, немедленно доложили хозяину.
Сэр Гавейн, как галантный придворный, почтительно склонился над рукой Изабеллы и, довольно улыбнувшись, произнес:
– Добро пожаловать домой, миледи. Нам очень не хватало вас.
Изабелла залилась мелодичным смехом, сразу напомнив себя прежнюю – веселую, задорную кокетку.
– О, вы и не представляете, как я тосковала по вас, дорогой мой сэр Гавейн. В разлуке я изнемогала от тоски! Поверьте, моя благодарность безгранична.
Каро часто гадала, были ли эти двое когда-то любовниками. Если это так, они хорошо умели скрывать свои чувства. И до нее никогда не доходили слухи на этот счет. Но неподдельное восхищение в глазах баронета ясно говорило о влечении к прелестной вдовушке. Впрочем, почти все мужчины рядом с Изабеллой испытывали те же чувства. Она умела одним взором сразить мужские сердца.
Гавейн с явным облегчением обернулся к Каро:
– Насколько я понимаю, все обошлось?
– Было несколько проблем, но ничего такого, что мы не смогли бы уладить. Райдер был ранен, но ничего серьезного.
– А мистер Лейтон. Он сумел показать себя?
Каро смущенно вспыхнула.
– Да, и еще как! Вы можете им гордиться. Сэр Гавейн торжественно кивнул:
– Меньшего я и не ожидал. Кстати, леди Изабелла, думаю, никакие неприятные расспросы вам не грозят. Очень немногие знают о вашем похищении. Остальные уверены, что все это время вы путешествовали за границей. Но я бы просил вас скрыть наше участие в этой экспедиции. Будем считать, что вас никто не спасал.
– Вы можете на меня рассчитывать, – заверила Изабелла.
– Что же касается отсутствия багажа, предлагаю вам пожаловаться, что сундуки смыло за борт во время шторма.
– Какая жалость, – с улыбкой вздохнула она. – Все великолепные парижские платья лежат на морском дне!
Сэр Гавейн усадил дам в ландо и велел везти в поместье Изабеллы. Октябрьский ветер был довольно резким, но Изабелла настояла на том, чтобы опустить верх, и большую часть поездки сидела молча, наслаждаясь знакомыми видами оливковых рощ, виноградников и богатых ферм, залитых солнечным светом.
– Я и не сознавала, как люблю этот остров, пока не потеряла его навсегда, – вымолвила она, наконец.
Каро, как никто другой, понимала ее чувства. Она глубоко любила Кирену, но в отличие от подруги всегда считала, что ее место – только здесь. Остров стал частью ее самой. И если ей вдруг пришлось бы уехать и жить где-то еще, она считала бы, что лишилась чего-то очень важного.
Когда они въехали в железные ворота поместья и приблизились к большой асиенде, глаза Изабеллы наполнились слезами. Ее третий муж был богатым испанским дворянином и в своем завещании оставил ей это поместье вопреки всем обычаям и протестам чопорных родственников, крайне разочарованных его выбором жены.
– Клянусь никогда больше не принимать все это как должное, – объявила Изабелла с пылом, не оставлявшим сомнения в серьезности ее слов.
Каро сама едва не заплакала, наблюдая радостную встречу Изабеллы со слугами. Слезы снова навернулись на ее глаза, когда подруга долго бродила по великолепному дому, бережно касаясь различных предметов, глядя на портреты, словно воскрешала дорогие ей воспоминания. И Каро еще раз поняла, какое место в сердце каждого человека должны занимать дом и очаг, какое это счастье – быть рядом с дорогими тебе людьми.
Но потом в своей типичной манере Изабелла стряхнула мрачное настроение и со смехом позвонила дворецкому, объявив, что до смерти устала от кофе и мятного пойла берберов и теперь жаждет получить чашку настоящего английского чаю.
Кроме этого, она заказала на ужин ростбиф – еще одно английское блюдо, которого не пробовала много месяцев, – и умоляла Каро остаться и разделить с ней трапезу.
– Разумеется, останусь, сколько ты захочешь, – кивнула Каро. – Может, мне и переночевать здесь?
– Нет, дорогая, со мной все в порядке, особенно если подкреплюсь знакомой едой. Но ты можешь навестить меня завтра, если хоть ненадолго избавишься от своего доктора Алленби. Тебе, конечно, не терпится вернуться в его клинику и уйти в работу с головой. Но ты должна обещать, что каждый день будешь проводить со мной час-другой, по крайней мере пока я не приду в себя. Ничто не поможет мне оправиться быстрее, чем твое восхитительное общество.
– Даю слово, – улыбнулась Каро, – тем более что считаю тебя самым важным своим пациентом.
Только когда Каро поздним вечером вернулась домой, отчаяние и тоска, которые она весь день держала в узде, вернулись, чтобы терзать ее.
Она тщетно пыталась уснуть: перед глазами стоял Макс, и воспоминания о времени, проведенном вместе с ним, безжалостно вторгались в течение ее мыслей, глубоко раня душу.
Боль продолжала расти, пока не вцепилась в грудь когтями. Макс еще не покинул остров, а она уже безутешна!
Горло перехватило слезами. Каро зарылась лицом в подушку, пытаясь сдержать рыдания. Она не позволит себе мечтать о том, что могло бы быть. У нее и Макса нет совместного будущего, а следовательно, какой смысл предаваться пустым мечтам?
Наутро, сразу после завтрака, она отправилась в клинику доктора Алленби. Тому стоило лишь взглянуть в усталые глаза, обведенные темными кругами, чтобы он приказал помощнице немедленно отправляться домой и лечь в постель.
– Уверяю, в этом нет необходимости, – запротестовала Каро. – Я совершенно здорова.
– А вот мне так не кажется, – буркнул доктор. – Похоже, эта миссия отняла у вас слишком много сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86