– Красивой ее не назовешь, и для женщины у нее весьма странные интересы.
Макс мог бы точно сказать ей, почему джентльмены так симпатизируют Каро: она была одной из них. Принята в их братство, где узы дружбы почти так же важны, как честь.
И все же можно понять, почему столь редкий дух товарищества может служить поводом для ревности у таких дам, как Джулия Трент. Они ненавидели то, чего не могли понять и разделить, и завидовали уникальности Каро. Она не только целительница, но и воин!
И все же в ее жилах горит огонь страсти!
В отличие от красавицы блондинки в его объятиях…
Он одарил Джулию очаровательной улыбкой и репликой, успокоившей ее раненое тщеславие, но, едва танец окончился, поспешно удалился.
Стоя у парапета, Каро любовалась сверкающим морем. Луна все еще была почти полной, окутывая ночь серебряным покрывалом, а душистый ветерок ласкал разгоряченное тело.
В такие минуты ее одиночество было особенно острым, а неудовлетворенность собой – ощутима. Каро нравилась ее жизнь, но все же иногда чего-то недоставало.
Конечно, во всем виноват Макс. До него она не знала, что такое одиночество, не понимала, как глубока боль.
Но неотступный внутренний голос настаивал, что тут есть доля и ее вины. В конце концов, она сама выбрала такую судьбу. Она одна лишала себя мужской любви из страха потерять свое двойное призвание. И привыкла игнорировать свои женские потребности, сама став едва ли не мужчиной.
Но все мысленные уговоры не могли заглушить жгучую тоску. И даже самая откровенная честность не могла заставить ее с энтузиазмом взирать на безбрежную пустоту, окружавшую ее.
Сзади раздался мужской голос, и Каро вздрогнула от неожиданности.
– Так вот где ты прячешься!
Оглянувшись, Каро увидела идущего навстречу Макса.
– Вам не стоило оставлять бал, – пожурила она, выдавив улыбку. – Разочаруете всех поклонниц.
– Черт бы побрал всех моих поклонниц! – горячо выпалил он. – И черт бы побрал тебя за то, что меня бросила! Вместо того чтобы защищать мою добродетель, исчезаешь при первой возможности!
Каро невольно усмехнулась:
– А я думала, вы потеряли свою добродетель много-много лет назад.
– Хорошо, в таком случае позволь быть откровенным. Я предпочту быть с тобой, лишь бы не терпеть навязчивое внимание всех этих льстивых особ!
Уголок ее губ чуть приподнялся.
– Если не вернетесь, пропустите лучшую часть бала. Вскоре будет подан поздний ужин.
– Знаю. Того пира, который нам предложат, хватило бы, чтобы прокормить армию Веллингтона в течение целого месяца. Но аппетит куда-то исчез после всех моих усилий разрушить твои планы. Я подумал, что, пожалуй, смогу уговорить тебя на вальс.
Ее улыбка померкла.
– Говорю же, Макс, я не танцую.
– Что ты имеешь против танцев?
Каро, смущенно покраснев, опустила голову.
– Я чувствую себя такой неуклюжей, когда пытаюсь танцевать. Так было на каждом балу. А уж в Лондоне я казалась… – Она покачала головой и коротко рассмеялась. – Я совсем не хотела жаловаться. Но вы должны сами видеть, насколько я нескладная.
Макс небрежно облокотился о парапет. Сам он считал Каро необыкновенной, но только сейчас стал понимать, как мало верит Каро в собственную привлекательность. Поразительно, до чего неуютно она чувствует себя в обществе! В своем мире она вела себя уверенно, казалась красноречивой, ловкой и умелой, но здесь, среди бомонда, ее сомнения в себе были более очевидны. Похоже, отсутствие светских манер угнетало ее.
Макс ощутил внезапное желание защитить эту бесконечно уязвимую женщину.
Он мог бы сказать Каро, какой очаровательной находит ее, но сомневался, что она ему поверит. Нет, вместо этого он ей покажет…
– Иди сюда, – попросил он, протягивая ей руки.
– Зачем? – настороженно осведомилась она.
– Потому что я хочу танцевать с тобой, – объявил он, широко обводя рукой каменный пол парапета. – У нас собственный бальный зал, где нашими зрителями будут только луна, звезды и ночное небо.
Каро долго изучала его, прежде чем снова усмехнуться.
– Если это ваша идея мести за мои замыслы, я бы желала, чтобы вы придумали другое наказание.
– Я и без того достаточно раздражен, чтобы требовать мести, колдунья. Но обещаю, это не будет наказанием.
Но Каро все же колебалась.
– Даже если бы я умела вальсировать, вы не захотели бы иметь такую партнершу. Уверяю вас, я безнадежна.
– Если Йейтс способен танцевать даже с деревянной ногой, что говорить о тебе?
– Но он всегда любил танцевать. В отличие от меня.
– Скажи, ты ведь умеешь фехтовать, верно?
– Какое это имеет значение?
– Танцевать не сложнее, чем стоять перед противником со шпагой в руках. И большинство людей посчитали бы танцы куда менее опасным занятием. А теперь иди сюда, я поучу тебя вальсировать.
– Не боитесь снова очутиться на земле? – насмешливо спросила Каро.
Но Макс понял, что она защищается шутками, как щитом, и это показалось ему трогательным.
– Ну уж нет, на этот раз я буду начеку. Повторяй за мной и не упускай ни единого движения. – Легко сжав ее руки, он показал ей па и ритм.
Из зала доносились слабые звуки музыки, и Каро обнаружила, что с удивительной легкостью следует за Максом, пока он отсчитывает такт: раз-два-три, раз-два-три… – перемежая счет нежными словами одобрения.
Наконец он привлек ее к себе.
– Закрой глаза, ангел, и просто почувствуй.
Она повиновалась, позволив мелодичной музыке обтекать ее, плывя вместе с ней, и через несколько секунд они двигались как единое целое.
Каро не могла этому поверить. И все же отдалась ею объятиям, исполненная странного смешения эмоций: восторга, радости и благодарности. Она всегда хотела чувствовать себя грациозной, танцевать, как другие женщины, и Максу каким-то образом удалось превратить ее в лебедя.
Она прерывисто вздохнула. Второй раз в жизни этот человек заставляет ее почувствовать себя красавицей. Желанной. Единственной…
Ей казалось, что она движется словно в чувственном сне.
Гораздо позже она смутно осознала, что Макс замедлил шаг и отстранился, полузакрытыми глазами изучая ее.
Они наконец остановились, и неожиданно ночь ожила, наполнившись звуками и ощущениями.
Их взгляды скрестились: ее – серый опал, его – синий сапфир.
– Я хочу поцеловать тебя, – тихо предупредил он.
Каро оцепенела. Он словно гипнотизировал ее, держа в кольце своих объятий. Она ощущала жар его тела, чувствовала, как набухают и напрягаются ее груди. Против всех логических соображений она жаждала его поцелуя.
Он с мучительной нежностью привлек ее к себе. Его сексуальное возбуждение было очевидным, да и Каро была не в силах подавить внезапную сладостную боль между бедрами. Его руки властно обвили ее шею, заставив вспомнить другую магическую ночь, серебряный свет луны, шепот океанских волн, невероятную чувственность этого мужчины…
Но тут Макс сжал ладонями ее лицо, запрокидывая ее голову, чуть касаясь губами губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Макс мог бы точно сказать ей, почему джентльмены так симпатизируют Каро: она была одной из них. Принята в их братство, где узы дружбы почти так же важны, как честь.
И все же можно понять, почему столь редкий дух товарищества может служить поводом для ревности у таких дам, как Джулия Трент. Они ненавидели то, чего не могли понять и разделить, и завидовали уникальности Каро. Она не только целительница, но и воин!
И все же в ее жилах горит огонь страсти!
В отличие от красавицы блондинки в его объятиях…
Он одарил Джулию очаровательной улыбкой и репликой, успокоившей ее раненое тщеславие, но, едва танец окончился, поспешно удалился.
Стоя у парапета, Каро любовалась сверкающим морем. Луна все еще была почти полной, окутывая ночь серебряным покрывалом, а душистый ветерок ласкал разгоряченное тело.
В такие минуты ее одиночество было особенно острым, а неудовлетворенность собой – ощутима. Каро нравилась ее жизнь, но все же иногда чего-то недоставало.
Конечно, во всем виноват Макс. До него она не знала, что такое одиночество, не понимала, как глубока боль.
Но неотступный внутренний голос настаивал, что тут есть доля и ее вины. В конце концов, она сама выбрала такую судьбу. Она одна лишала себя мужской любви из страха потерять свое двойное призвание. И привыкла игнорировать свои женские потребности, сама став едва ли не мужчиной.
Но все мысленные уговоры не могли заглушить жгучую тоску. И даже самая откровенная честность не могла заставить ее с энтузиазмом взирать на безбрежную пустоту, окружавшую ее.
Сзади раздался мужской голос, и Каро вздрогнула от неожиданности.
– Так вот где ты прячешься!
Оглянувшись, Каро увидела идущего навстречу Макса.
– Вам не стоило оставлять бал, – пожурила она, выдавив улыбку. – Разочаруете всех поклонниц.
– Черт бы побрал всех моих поклонниц! – горячо выпалил он. – И черт бы побрал тебя за то, что меня бросила! Вместо того чтобы защищать мою добродетель, исчезаешь при первой возможности!
Каро невольно усмехнулась:
– А я думала, вы потеряли свою добродетель много-много лет назад.
– Хорошо, в таком случае позволь быть откровенным. Я предпочту быть с тобой, лишь бы не терпеть навязчивое внимание всех этих льстивых особ!
Уголок ее губ чуть приподнялся.
– Если не вернетесь, пропустите лучшую часть бала. Вскоре будет подан поздний ужин.
– Знаю. Того пира, который нам предложат, хватило бы, чтобы прокормить армию Веллингтона в течение целого месяца. Но аппетит куда-то исчез после всех моих усилий разрушить твои планы. Я подумал, что, пожалуй, смогу уговорить тебя на вальс.
Ее улыбка померкла.
– Говорю же, Макс, я не танцую.
– Что ты имеешь против танцев?
Каро, смущенно покраснев, опустила голову.
– Я чувствую себя такой неуклюжей, когда пытаюсь танцевать. Так было на каждом балу. А уж в Лондоне я казалась… – Она покачала головой и коротко рассмеялась. – Я совсем не хотела жаловаться. Но вы должны сами видеть, насколько я нескладная.
Макс небрежно облокотился о парапет. Сам он считал Каро необыкновенной, но только сейчас стал понимать, как мало верит Каро в собственную привлекательность. Поразительно, до чего неуютно она чувствует себя в обществе! В своем мире она вела себя уверенно, казалась красноречивой, ловкой и умелой, но здесь, среди бомонда, ее сомнения в себе были более очевидны. Похоже, отсутствие светских манер угнетало ее.
Макс ощутил внезапное желание защитить эту бесконечно уязвимую женщину.
Он мог бы сказать Каро, какой очаровательной находит ее, но сомневался, что она ему поверит. Нет, вместо этого он ей покажет…
– Иди сюда, – попросил он, протягивая ей руки.
– Зачем? – настороженно осведомилась она.
– Потому что я хочу танцевать с тобой, – объявил он, широко обводя рукой каменный пол парапета. – У нас собственный бальный зал, где нашими зрителями будут только луна, звезды и ночное небо.
Каро долго изучала его, прежде чем снова усмехнуться.
– Если это ваша идея мести за мои замыслы, я бы желала, чтобы вы придумали другое наказание.
– Я и без того достаточно раздражен, чтобы требовать мести, колдунья. Но обещаю, это не будет наказанием.
Но Каро все же колебалась.
– Даже если бы я умела вальсировать, вы не захотели бы иметь такую партнершу. Уверяю вас, я безнадежна.
– Если Йейтс способен танцевать даже с деревянной ногой, что говорить о тебе?
– Но он всегда любил танцевать. В отличие от меня.
– Скажи, ты ведь умеешь фехтовать, верно?
– Какое это имеет значение?
– Танцевать не сложнее, чем стоять перед противником со шпагой в руках. И большинство людей посчитали бы танцы куда менее опасным занятием. А теперь иди сюда, я поучу тебя вальсировать.
– Не боитесь снова очутиться на земле? – насмешливо спросила Каро.
Но Макс понял, что она защищается шутками, как щитом, и это показалось ему трогательным.
– Ну уж нет, на этот раз я буду начеку. Повторяй за мной и не упускай ни единого движения. – Легко сжав ее руки, он показал ей па и ритм.
Из зала доносились слабые звуки музыки, и Каро обнаружила, что с удивительной легкостью следует за Максом, пока он отсчитывает такт: раз-два-три, раз-два-три… – перемежая счет нежными словами одобрения.
Наконец он привлек ее к себе.
– Закрой глаза, ангел, и просто почувствуй.
Она повиновалась, позволив мелодичной музыке обтекать ее, плывя вместе с ней, и через несколько секунд они двигались как единое целое.
Каро не могла этому поверить. И все же отдалась ею объятиям, исполненная странного смешения эмоций: восторга, радости и благодарности. Она всегда хотела чувствовать себя грациозной, танцевать, как другие женщины, и Максу каким-то образом удалось превратить ее в лебедя.
Она прерывисто вздохнула. Второй раз в жизни этот человек заставляет ее почувствовать себя красавицей. Желанной. Единственной…
Ей казалось, что она движется словно в чувственном сне.
Гораздо позже она смутно осознала, что Макс замедлил шаг и отстранился, полузакрытыми глазами изучая ее.
Они наконец остановились, и неожиданно ночь ожила, наполнившись звуками и ощущениями.
Их взгляды скрестились: ее – серый опал, его – синий сапфир.
– Я хочу поцеловать тебя, – тихо предупредил он.
Каро оцепенела. Он словно гипнотизировал ее, держа в кольце своих объятий. Она ощущала жар его тела, чувствовала, как набухают и напрягаются ее груди. Против всех логических соображений она жаждала его поцелуя.
Он с мучительной нежностью привлек ее к себе. Его сексуальное возбуждение было очевидным, да и Каро была не в силах подавить внезапную сладостную боль между бедрами. Его руки властно обвили ее шею, заставив вспомнить другую магическую ночь, серебряный свет луны, шепот океанских волн, невероятную чувственность этого мужчины…
Но тут Макс сжал ладонями ее лицо, запрокидывая ее голову, чуть касаясь губами губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86