— Да.
— А теперь мы должны пожелать друг другу спокойной ночи.
— Должны. Но почему у вас на глазах слезы?
— Наверное, мне просто жаль себя.
— Не плачьте. Для этого нет причин. Конечно, нет, с его точки зрения. Ведь он-то не любит ее. Кэролайн высвободила руку и смахнула слезы.
— Вы, видимо, думаете, что я веду себя как ребенок.
— Нет. В вас нет ничего ребяческого. Вы придете завтра? — спросил князь.
Кэролайн очень не хотелось, чтобы он покидал ее, но она сознавала абсурдность этой мысли.
— Да, — ответила девушка.
Князь кивнул и, помедлив, спросил:
— А как же Дэвисон?
— Я не понимаю вас.
— Он ухаживает за вами.
— Едва ли.
— Ваша бабушка права насчет Дэвисона. Он хороший молодой человек. И у него, Кэролайн, благородные намерения. Уверен, он влюблен в вас и со временем сделает вам предложение.
— Нет, вы ошибаетесь. Но почему вы мне это говорите?
— Я был обязан сказать. Если Дэвисон сделает вам предложение, вы должны серьезно подумать об этом.
Кэролайн растерялась. Почему князь так настойчиво советует ей выйти замуж за Энтони?
— Мы с ним просто друзья. И едва ли дружба перерастет в нечто большее.
— Ну а если он сделает предложение?
— Я не люблю его.
— Ах да, ведь вы романтик — и гордитесь этим, — проговорил князь с неожиданной нежностью. — Кэролайн, неужели вы не выйдете замуж за хорошего молодого человека — без любви?
Она покачала головой.
— Нет, я не смогла бы этого сделать. — Девушка в этот миг представила себя не с Энтони в строгой норманнской церкви, а с князем в величественном соборе. О Боже!
Северьянов неожиданно наклонился, и не успела Кэролайн опомниться, как оказалась в его крепких объятиях. Он прикоснулся губами к ее губам. Мягко, словно крылом бабочки. Она застонала.
Его горячие губы требовательно завладели ее губами, которые раскрылись навстречу ему. Она прижалась к груди князя, и золотые пуговицы впились ей в грудь. Но Кэролайн и не думала сопротивляться, а забыв обо всем, ответила на поцелуй Северьянова со страстью, в которой боялась признаться самой себе с тех самых пор, как впервые увидела его.
Их поцелуй в кухне, освещенной слабым светом свечи, длился бесконечно.
Наконец Северьянов оторвался от ее губ. Кэролайн взглянула в горящие глаза князя и спрятала лицо у него на груди. Что теперь будет? Он уйдет, а она завтра вернется к исполнению своих обязанностей компаньонки, будто ничего не произошло, будто не было мощной силы, бросившей их в объятия друг друга!
Князь все еще держал ее в своих объятиях — крепко, властно, упрямо, не желая выпускать из рук то, что принадлежит ему. И Кэролайн так же крепко прижималась к нему. Девушке хотелось навсегда остаться в его объятиях, но она понимала, что ей отпущено всего лишь мгновение. И, дорожа этим коротким мгновением, она старалась продлить его.
— Мне пора, — прошептал князь. — Я пришел сюда не для того, чтобы обладать тобой, как бы мне этого ни хотелось.
— Понимаю, ты должен идти.
«Он женат», — напомнила она себе. И вдруг почувствовала ненависть к Мари-Элен.
Северьянов отступил на шаг, не отрывая взгляда от Кэролайн. Его взгляд выражал неудовлетворенную страсть. Потом он ушел. А Кэролайн села за кухонный стол и расплакалась.
Глава 23
Проведя бессонную ночь, Кэролайн ровно в восемь утра пришла в дом Северьянова и успела позавтракать с Катей. Увидев Кэролайн, девочка просияла. Гувернантка сердито взглянула на нее. Раффальди в комнате не было.
— Доброе утро, — бодрым голосом сказала Кэролайн.
— Доброе утро, — буркнула Тэйчили.
— Здравствуйте, мисс Браун, — улыбнулась Катя. Кэролайн тоже улыбнулась ей.
— Сегодня прекрасный день. Хорошо бы отправиться в музей.
Тэйчили снова бросила на нее сердитый взгляд.
— Вы уже ознакомились с новым расписанием занятий для Кати? — спросила Кэролайн.
— Ознакомилась. Это полный абсурд! Где видано, чтобы маленькую девочку учили астрономии и философии? Разве это подготовит ее к жизни в обществе и к обязанностям супруги?
— Уверена, что подготовит. Итак, сегодня мы отведем два часа на экскурсию.
— Мы пойдем в музей? — Глазенки у Кати загорелись. — Я еще никогда не была в музее.
— Там есть специальный отдел, посвященный Древнему Египту. Но прежде чем идти туда, поговорим о фараонах.
— Я тоже не прочь поговорить о фараонах, — раздался голос Северьянова.
Кэролайн быстро обернулась. Князь стоял в дверях. Под глазами у него были темные круги. Видимо, он тоже провел беспокойную ночь.
— Доброе утро, — сказал он, обращаясь ко всем, но глядя только на Кэролайн.
— Доброе утро, папа, — улыбнулась Катя.
Князь подошел к дочери и поцеловал ее. Потом кивнул Тэйчили, которая сидела прямо, словно аршин проглотила.
Северьянов, конечно, застал Кэролайн врасплох, поэтому на нее сразу нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Она надеялась, что никто не догадается о том, что произошло. Но как бы она ни старалась, ей не удавалось оторваться от его гипнотизирующего взгляда.
— Здравствуйте, мисс Браун. Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — Взгляд его затуманился. — Мне что-то не хочется завтракать в столовой.
Кэролайн знала, что князь никогда не завтракает с дочерью, и заметила удивление Кати. А уж Тэйчили была явно поражена.
Поскольку гувернантка и Катя промолчали, Кэролайн ответила:
— Будем рады. Как прошла ваша утренняя прогулка верхом?
— Я сегодня не ездил на прогулку. — Он снова посмотрел на Кэролайн. — Так, значит, у вас сегодня намечена экскурсия в музей?
Кэролайн перехватила испуганный взгляд девочки.
— В чем дело, Катя? Девочка опустила глаза.
— Катя, ты чем-то обеспокоена? — спросил Северьянов.
— Ты не позволишь нам пойти в музей? — Девочка покраснела.
— Ничего подобного. Мне это очень по душе. Более того, если бы сегодня я был свободен, то с удовольствием присоединился бы к вам. — Князь улыбнулся дочери.
— Доброе утро! — раздался голос Алекса. Он вошел в комнату, улыбнулся Кэролайн и крепко обнял Катю, засмеявшуюся от радости, а при этом украдкой взглянул на брата.
— Кажется, ты сегодня утром отказался от прогулки верхом, большой братец?
— Как видишь. Почему-то я очень проголодался.
— Наверное, развлекался всю ночь, — заметил Алекс, садясь за стол. — Позволь полюбопытствовать, где ты был после бала, большой братец?
— Вернулся домой и лег спать.
Алекс самодовольно ухмыльнулся, как будто знал все, что произошло.
Лакей поставил перед Северьяновым тарелку с отбивной и соте из почек. Кэролайн полагалось обслуживать себя самой. Она привстала, намереваясь подойти к сервировочному столику, но на ее плечо легла рука Северьянова.
— Прошу вас.
Он подвинул к ней свою тарелку. Кэролайн почувствовала на себе взгляды всех, даже лакеев. Чему удивляться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96