Если так, надо отдать ему должное: его замысел оказался на редкость удачным. До этой самой минуты Алекс ни за что бы не поверил, что бог его деда обладает столь богатым воображением. А уж тем более таким извращенным чувством юмора. Алекс должен был признать, что этот бог придумал идеальное воздаяние за его преступления. После того, как он переспал с десятками женщин, которых не любил, его наконец угораздило влюбиться в одну-единственную, которая не могла ему принадлежать.
За полосой прибоя волнение было не таким сильным. Алекс поплыл, глядя на бегущую к нему по воде лунную дорожку. Она расширялась и раздваивалась; казалось, сверкающая серебром развилка покрывает и успокаивает море. Он не мог заглянуть в будущее дальше этой минуты, не мог вообразить, как будет существовать на протяжении всей оставшейся ему жизни, не мог представить себе унылой череды однообразно сменяющих друг друга дней без Сары. Как все это случилось? Она никогда ему не принадлежала, никогда не будет принадлежать, так откуда же взялось это убеждение, будто их судьбы каким-то образом переплетены?
Ему казалось, что он знает, но правдивый ответ не льстил его самолюбию. Его общение с женщинами на протяжении последних десяти лет сделало его идеальной жертвой для подобного рода катастрофы: ведь до сих пор ему дозволялось иметь все, чего он хотел. Все само плыло в руки, любая женщина могла принадлежать ему, если он ее желал. А если изредка какая-нибудь женщина оказывала сопротивление, он без колебаний переходил к другой, более доступной цели. Опыт приучил его видеть действительность в несколько искаженном свете: он уверовал, что мир вращается вокруг него. Теперь наступил час расплаты. Его мысли совершили полный круг и вернулись к возмездию, уготованному для него богом старого Мэттью.
Бормоча проклятия, Алекс нырнул в свинцовую воду и, отталкиваясь ногами по-лягушачьи, поплыл вперед. Он держался под водой, пока хватило дыхания, а вынырнув, убедился, что его снесло вниз по течению далеко от дома: огни едва виднелись вдали. Чувствуя себя усталым, Алекс направился к берегу в ближайшей точке, а когда достиг его, побрел к дому по мягкому влажному песку.
Он сказал Саре, что не может быть ее другом, и только теперь понял, что совершил огромную ошибку. Он приговорил себя к тому, чтобы вообще не видеться с ней или – что было бы еще ужаснее – встречать ее изредка на светских приемах. Пожимать ей руку на глазах у Бена, вежливо спрашивать, как поживает Майкл. И никогда не знать правды, быть лишенным ее доверия. Знать, что она несчастна, и не иметь возможности ей помочь – вот ад, на который он обрек себя в порыве бессильной злости. Алекс схватил оставленное на берегу полотенце и растерся им досуха, пока кожа не покраснела.
Он был в двадцати шагах от своего крыльца, когда увидел ее. Ее силуэт маячил перед окном неясной темной тенью, но вот она двинулась вперед, ее каблуки глуховато постукивали на дощатом настиле веранды. Долгая минута прошла в молчании, потом Сара повернулась к нему спиной, и это заставило его вспомнить, что он не одет. Стянув с плеча полотенце, Алекс обмотал его вокруг бедер.
Сара опять повернулась к нему лицом, когда услыхала его шаги на ступеньках.
– Я… я… – Она сглотнула, чувствуя, что понемногу сходит с ума. – Я вовсе не пытаюсь тебя разозлить и не собираюсь доставлять тебе неприятности. Если ты сейчас меня прогонишь, я тебя прекрасно пойму.
Сильнейшее удивление вызвало у Алекса неожиданную реакцию – смех. Он подошел к ней и коснулся ее плеча, чтобы убедиться, что она ему не приснилась.
– Дорогая…
– Это все, что я могу сделать, – торопливо продолжала Сара, ощущая настоятельную необходимость выговориться, – Хотела бы я дать тебе больше… хотела бы я отдать тебе все. Но это… это и есть твоя третья, хотя и маловероятная возможность. Только на эту ночь. Если ты меня хочешь.
– Хочу ли я тебя?
Алекс обнял ее и привлек к себе. И секунды не прошло, как их обоих охватила дрожь.
– Как ты сюда добралась, Сара? – прошептал он, все еще пытаясь опомниться.
– Пришла пешком.
– Пришла пешком? Одна?
Она взглянула на него с улыбкой.
– Нет, я попросила миссис Вандербильд проводить меня до поворота к твоему дому.
Очарованный шуткой, Алекс поцеловал ее.
– Мне бы следовало попытаться отговорить тебя от этого, – прошептал он, правда, без особой убежденности в голосе. – Сегодня вечером я тебя принудил. Я заставил тебя плакать.
– Нет, не смей так говорить. Я не ребенок, я сама сделала этот выбор. Однажды я тебе уже говорила: я хочу того же, чего и ты. Давай позволим себе сегодня побыть счастливыми, Алекс. Я так сильно тебя люблю.
Обхватив ладонями лицо Алекса, Сара притянула к себе его рот.
– Я люблю тебя.
Он прошептал в ответ те же слова, а она, не удержавшись, добавила:
– Мне нравятся твои усы. Я давно уже хотела тебе сказать.
Он крепко обнял ее, потом отстранился.
– Пошли, давай зайдем внутрь.
Открыв дверь, Алекс втянул ее в дом. Его душа пела, ликовала, он был пьян от счастья.
– Знаешь, сколько раз я воображал тебя здесь? – Он покачал головой, сам себе удивляясь. – Ты не голодна? Может быть, хочешь пить?
Сара остановилась у самого порога.
– Это твоя спальня?
– Да.
Неожиданная интимность обстановки встревожила Сару. Она окинула спальню беглым взглядом: старинная мебель, уютный беспорядок. На расстеленной постели Алекса лежала открытая книга; одежда, которую он носил сегодня, аккуратно свисала со спинки стула. Дверца гардероба была отворена: Сара разглядела внутри твидовый пиджак Алекса, тот самый, который, как ей всегда казалось, делал его похожим на англичанина. Алекс не сводил с нее глаз.
– Ты не собираешься одеться? – неуверенно спросила Сара.
Она решила, что, если он будет одеваться, ей не стоит при этом присутствовать и смотреть на него.
– Ты считаешь, что мне нужно одеться?
– Не знаю. По-моему… нет необходимости…
– По-моему, это лишнее.
Сара чуть не захихикала.
– Алекс, мне так страшно. Я этого не вынесу.
Он усмехнулся с облегчением и подошел к ней.
– А что, по-твоему, должен чувствовать я?
– Ты нервничаешь?
Алекс прижал ее руку раскрытой ладонью к своей груди.
– Чувствуешь?
Она была слишком взвинчена и не почувствовала ничего, кроме прохладной кожи.
– Тебе холодно.
Он медленно покачал головой, словно стараясь загипнотизировать ее. Вот теперь она различила сильные удары сердца под его прохладной и все еще чуть влажной кожей. Взяв его руку, Сара поднесла ее к губам, а потом прижала к своему собственному сердцу.
– Чувствуешь?
Алекс пошире растопырил пальцы, глядя, как закрываются ее глаза. Но они раскрылись в испуге, когда он стянул с ее плеч черный плащ с бахромой и позволил ему соскользнуть на пол у нее за спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
За полосой прибоя волнение было не таким сильным. Алекс поплыл, глядя на бегущую к нему по воде лунную дорожку. Она расширялась и раздваивалась; казалось, сверкающая серебром развилка покрывает и успокаивает море. Он не мог заглянуть в будущее дальше этой минуты, не мог вообразить, как будет существовать на протяжении всей оставшейся ему жизни, не мог представить себе унылой череды однообразно сменяющих друг друга дней без Сары. Как все это случилось? Она никогда ему не принадлежала, никогда не будет принадлежать, так откуда же взялось это убеждение, будто их судьбы каким-то образом переплетены?
Ему казалось, что он знает, но правдивый ответ не льстил его самолюбию. Его общение с женщинами на протяжении последних десяти лет сделало его идеальной жертвой для подобного рода катастрофы: ведь до сих пор ему дозволялось иметь все, чего он хотел. Все само плыло в руки, любая женщина могла принадлежать ему, если он ее желал. А если изредка какая-нибудь женщина оказывала сопротивление, он без колебаний переходил к другой, более доступной цели. Опыт приучил его видеть действительность в несколько искаженном свете: он уверовал, что мир вращается вокруг него. Теперь наступил час расплаты. Его мысли совершили полный круг и вернулись к возмездию, уготованному для него богом старого Мэттью.
Бормоча проклятия, Алекс нырнул в свинцовую воду и, отталкиваясь ногами по-лягушачьи, поплыл вперед. Он держался под водой, пока хватило дыхания, а вынырнув, убедился, что его снесло вниз по течению далеко от дома: огни едва виднелись вдали. Чувствуя себя усталым, Алекс направился к берегу в ближайшей точке, а когда достиг его, побрел к дому по мягкому влажному песку.
Он сказал Саре, что не может быть ее другом, и только теперь понял, что совершил огромную ошибку. Он приговорил себя к тому, чтобы вообще не видеться с ней или – что было бы еще ужаснее – встречать ее изредка на светских приемах. Пожимать ей руку на глазах у Бена, вежливо спрашивать, как поживает Майкл. И никогда не знать правды, быть лишенным ее доверия. Знать, что она несчастна, и не иметь возможности ей помочь – вот ад, на который он обрек себя в порыве бессильной злости. Алекс схватил оставленное на берегу полотенце и растерся им досуха, пока кожа не покраснела.
Он был в двадцати шагах от своего крыльца, когда увидел ее. Ее силуэт маячил перед окном неясной темной тенью, но вот она двинулась вперед, ее каблуки глуховато постукивали на дощатом настиле веранды. Долгая минута прошла в молчании, потом Сара повернулась к нему спиной, и это заставило его вспомнить, что он не одет. Стянув с плеча полотенце, Алекс обмотал его вокруг бедер.
Сара опять повернулась к нему лицом, когда услыхала его шаги на ступеньках.
– Я… я… – Она сглотнула, чувствуя, что понемногу сходит с ума. – Я вовсе не пытаюсь тебя разозлить и не собираюсь доставлять тебе неприятности. Если ты сейчас меня прогонишь, я тебя прекрасно пойму.
Сильнейшее удивление вызвало у Алекса неожиданную реакцию – смех. Он подошел к ней и коснулся ее плеча, чтобы убедиться, что она ему не приснилась.
– Дорогая…
– Это все, что я могу сделать, – торопливо продолжала Сара, ощущая настоятельную необходимость выговориться, – Хотела бы я дать тебе больше… хотела бы я отдать тебе все. Но это… это и есть твоя третья, хотя и маловероятная возможность. Только на эту ночь. Если ты меня хочешь.
– Хочу ли я тебя?
Алекс обнял ее и привлек к себе. И секунды не прошло, как их обоих охватила дрожь.
– Как ты сюда добралась, Сара? – прошептал он, все еще пытаясь опомниться.
– Пришла пешком.
– Пришла пешком? Одна?
Она взглянула на него с улыбкой.
– Нет, я попросила миссис Вандербильд проводить меня до поворота к твоему дому.
Очарованный шуткой, Алекс поцеловал ее.
– Мне бы следовало попытаться отговорить тебя от этого, – прошептал он, правда, без особой убежденности в голосе. – Сегодня вечером я тебя принудил. Я заставил тебя плакать.
– Нет, не смей так говорить. Я не ребенок, я сама сделала этот выбор. Однажды я тебе уже говорила: я хочу того же, чего и ты. Давай позволим себе сегодня побыть счастливыми, Алекс. Я так сильно тебя люблю.
Обхватив ладонями лицо Алекса, Сара притянула к себе его рот.
– Я люблю тебя.
Он прошептал в ответ те же слова, а она, не удержавшись, добавила:
– Мне нравятся твои усы. Я давно уже хотела тебе сказать.
Он крепко обнял ее, потом отстранился.
– Пошли, давай зайдем внутрь.
Открыв дверь, Алекс втянул ее в дом. Его душа пела, ликовала, он был пьян от счастья.
– Знаешь, сколько раз я воображал тебя здесь? – Он покачал головой, сам себе удивляясь. – Ты не голодна? Может быть, хочешь пить?
Сара остановилась у самого порога.
– Это твоя спальня?
– Да.
Неожиданная интимность обстановки встревожила Сару. Она окинула спальню беглым взглядом: старинная мебель, уютный беспорядок. На расстеленной постели Алекса лежала открытая книга; одежда, которую он носил сегодня, аккуратно свисала со спинки стула. Дверца гардероба была отворена: Сара разглядела внутри твидовый пиджак Алекса, тот самый, который, как ей всегда казалось, делал его похожим на англичанина. Алекс не сводил с нее глаз.
– Ты не собираешься одеться? – неуверенно спросила Сара.
Она решила, что, если он будет одеваться, ей не стоит при этом присутствовать и смотреть на него.
– Ты считаешь, что мне нужно одеться?
– Не знаю. По-моему… нет необходимости…
– По-моему, это лишнее.
Сара чуть не захихикала.
– Алекс, мне так страшно. Я этого не вынесу.
Он усмехнулся с облегчением и подошел к ней.
– А что, по-твоему, должен чувствовать я?
– Ты нервничаешь?
Алекс прижал ее руку раскрытой ладонью к своей груди.
– Чувствуешь?
Она была слишком взвинчена и не почувствовала ничего, кроме прохладной кожи.
– Тебе холодно.
Он медленно покачал головой, словно стараясь загипнотизировать ее. Вот теперь она различила сильные удары сердца под его прохладной и все еще чуть влажной кожей. Взяв его руку, Сара поднесла ее к губам, а потом прижала к своему собственному сердцу.
– Чувствуешь?
Алекс пошире растопырил пальцы, глядя, как закрываются ее глаза. Но они раскрылись в испуге, когда он стянул с ее плеч черный плащ с бахромой и позволил ему соскользнуть на пол у нее за спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95