Саре тоже хотелось выпить, но, если бы она попросила его налить себе стаканчик и Бен подошел бы достаточно близко, чтобы передать ей выпивку, он прочел бы слишком многое на ее заплаканном лице. Таша подняла голову и улыбнулась ей… какой-то странной улыбкой, как показалось Саре. А может, просто воображение разыгралось?
Она попыталась разгадать, что означает таинственное молчание Наташи, прилежно склонившейся над вышиванием, но это было невозможно. Тогда Сара решительно заняла место на диване рядом с ней и спросила:
– Над чем ты работаешь, Таша? Какой прелестный шелк!
Наташа подняла голову. Какая нелепость – пытаться увидеть нечто зловещее в бездонной глубине этих неподвижных агатово-черных глаз!
– Шаль для вас. Вам нравится?
– Очень красиво. Спасибо.
– Пожалуйста, Сара.
И опять фамильярность этого обращения покоробила Сару. Едва удержавшись, чтобы не поморщиться, она бросила взгляд на Бена. Он наблюдал за ними обеими над кромкой своего стакана, «Третьего стакана», – машинально отметила Сара. Затем он подошел ближе и опустился в кресло напротив дивана – развалился, полулежа на спине, почти в непристойной позе, широко раздвинув колени и поставив стакан на живот.
– Да кто он, черт побери, такой? – воскликнул Бен, злобно глядя на жену.
– Бен, тебе не кажется, что это…
– Кем он себя воображает, чертов сукин сын? Он что, считает, что я не могу заплатить? Да я могу купить его со всеми потрохами на ту мелочь, что у меня в кармане!
Сара провела пальцем по кружевной отделке на манжетах, мысленно спрашивая себя, как это ей до сих пор не удалось привыкнуть к его сквернословию. И как он мог до такой степени забыться, что заговорил о деньгах в присутствии Таши? Но она была до того раздражена, что не удержалась от соблазна огрызнуться в ответ:
– Так почему бы тебе не заплатить?
– Я ему заплачу, черт его дери, когда сочту нужным! «Проявление доброй воли» – скажите на милость!
Бен отпустил грязное ругательство, и Сара вздрогнула. Наташа между тем продолжала молча шить.
– Огден протащил его в нью-йоркский клуб…
– Что?
– Ты что, оглохла? Огден протащил Макуэйда в нью-йоркский клуб. Это уж ни в какие ворота не лезет!
Ах вот в чем дело! Теперь ей многое стало понятным. Шесть лет подряд Бен пытался найти достаточно влиятельного покровителя, который дал бы ему рекомендацию в самый престижный из мужских клубов в городе, а возможно, и во всей стране. А теперь туда приняли Алекса. Это была забавная новость: несмотря на все случившееся, Сара едва удержалась от улыбки. Ей пришлось закусить губу.
– А знаешь, как он проложил себе туда дорогу? Этот ублюдок спит с женой Огдена.
– Что за вздор! – возмутилась Сара, хотя прекрасно понимала, что ей бы следовало попридержать язык. – Зачем ты говоришь такие вещи?
– Потому что он готов спать с любой юбкой. О господи, что ты на меня вытаращилась? Все это знают. Между прочим, он предпочитает замужних.
– Ты говоришь глупости. Ты прекрасно знаешь, что это неправда.
«Замолчи!» – забил тревожный колокол у нее в мозгу. Но она вся дрожала от возмущения и не могла остановиться.
– Черта с два! Держу пари, он наставил рога всем партнерам в своей треклятой фирме.
Сара вскочила, хотя и удержалась от желания закричать на него. Но оставаться с ним в одной комнате она больше не могла. Пробормотав что-то насчет обеда, она попыталась миновать его кресло. Бен выбросил вперед руку и схватил ее за запястье.
– Пусти.
– Останься, мне надо тебе кое-что сказать.
Ей никак не удавалось разжать его пальцы и высвободить запястье. Стараясь сохранить на лице невозмутимое выражение, Сара проговорила нарочито спокойным голосом:
– Что ж, прекрасно. Таша, ты не могла бы оставить нас вдвоем на несколько минут?
– О, конечно.
Наташа аккуратно и очень медленно сложила рукоделие – так медленно, что Сара чуть не закричала. Бен едва не сломал ей запястье, и было ясно, что он не разожмет пальцы, пока они не останутся одни в гостиной.
– Увидимся за обедом, – проронила Наташа, окинув их томным взглядом черных, как обсидиан, глаз, и проплыла мимо кресла Бена в коридор.
Как только она ушла, Сара яростным рывком высвободила руку и отошла от него подальше.
– Ублюдок, – прошептала она. Несмотря на все ее отчаянные усилия, ей не удалось сдержать слезы боли и ярости, хлынувшие по щекам.
– Что ты хотел мне сказать? Говори быстрее. – Как всегда, вид ее слез оказал на Бена умиротворяющее воздействие. Он перебросил ногу на ногу и торжествующе улыбнулся.
– Я хочу, чтобы ты вернулась в Ньюпорт, и больше не желаю об этом спорить. Ты поедешь, и никаких разговоров.
Сара удивленно заморгала, потом в недоумении развела руками.
– Зачем? Какой мне смысл туда возвращаться? Тем более что строительство приостановлено…
О боже, об этом не следовало упоминать! Она невольно выдала Алекса. Но Бен, похоже, не заметил ее оплошности.
– Строительство возобновится, как только я вышлю им чек. Я пошлю его завтра утром.
– Но зачем? – повторила Сара. – Почему ты непременно хочешь спровадить меня туда?
Бен пытался избавиться от нее с того самого дня, как она вернулась в город. Сара проявила недюжинное упорство, отказываясь ему подчиниться. В качестве оправдания она напоминала мужу о болезни Майкла, хотя истинной причиной был, конечно, Алекс.
– Я вовсе не хочу тебя «спровадить», Сара, – ответил он с невозмутимым видом. – Я думаю о Майкле. Свежий воздух пойдет ему на пользу.
Это была такая нелепость, что Сара чуть не рассмеялась вслух.
– Да, наглости тебе не занимать. Через десять дней у Майкла начинаются занятия в школе, и тебе об этом известно. Все дело в женщине, верно? Хочешь иметь свободу, чтобы спокойно развлекаться со своей новой шлюхой?
Бен допил стакан, не глядя на нее.
– Не будь дурой.
– Неужели ты будешь отрицать? Зачем? О господи, Бен, неужели ты думаешь, что для меня это имеет значение?
Он поднялся на ноги и, тяжело ступая, направился к ней. «Да он пьян!» – внезапно догадалась Сара.
– Слушай, Сар-ра…
Она попятилась от него, пока не наткнулась спиной на столик с напитками.
– Не прикасайся ко мне, слышишь? Я не шучу: не подходи ко мне.
Протянув вперед мясистую руку, Бен провел пальцами по ее щеке.
– Да брось, Сар-ра, не ломайся. Хватит дуться. Боже, до чего же ты сладкая…
Воспаленные, в красных прожилках глаза заслезились в пьяном умилении.
– Прекрати!
– Ну давай улыбнись мне, Сар-ра. Разве я тебе совсем не нравлюсь? Поди сюда. Давай…
Сара оттолкнула его лапающую руку и метнулась в сторону.
– Не смей, – прошипела она, содрогаясь от отвращения.
Такое сентиментальное настроение – взамен обычной грубости – иногда накатывало на Бена по пьяной лавочке, правда, к счастью, довольно редко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Она попыталась разгадать, что означает таинственное молчание Наташи, прилежно склонившейся над вышиванием, но это было невозможно. Тогда Сара решительно заняла место на диване рядом с ней и спросила:
– Над чем ты работаешь, Таша? Какой прелестный шелк!
Наташа подняла голову. Какая нелепость – пытаться увидеть нечто зловещее в бездонной глубине этих неподвижных агатово-черных глаз!
– Шаль для вас. Вам нравится?
– Очень красиво. Спасибо.
– Пожалуйста, Сара.
И опять фамильярность этого обращения покоробила Сару. Едва удержавшись, чтобы не поморщиться, она бросила взгляд на Бена. Он наблюдал за ними обеими над кромкой своего стакана, «Третьего стакана», – машинально отметила Сара. Затем он подошел ближе и опустился в кресло напротив дивана – развалился, полулежа на спине, почти в непристойной позе, широко раздвинув колени и поставив стакан на живот.
– Да кто он, черт побери, такой? – воскликнул Бен, злобно глядя на жену.
– Бен, тебе не кажется, что это…
– Кем он себя воображает, чертов сукин сын? Он что, считает, что я не могу заплатить? Да я могу купить его со всеми потрохами на ту мелочь, что у меня в кармане!
Сара провела пальцем по кружевной отделке на манжетах, мысленно спрашивая себя, как это ей до сих пор не удалось привыкнуть к его сквернословию. И как он мог до такой степени забыться, что заговорил о деньгах в присутствии Таши? Но она была до того раздражена, что не удержалась от соблазна огрызнуться в ответ:
– Так почему бы тебе не заплатить?
– Я ему заплачу, черт его дери, когда сочту нужным! «Проявление доброй воли» – скажите на милость!
Бен отпустил грязное ругательство, и Сара вздрогнула. Наташа между тем продолжала молча шить.
– Огден протащил его в нью-йоркский клуб…
– Что?
– Ты что, оглохла? Огден протащил Макуэйда в нью-йоркский клуб. Это уж ни в какие ворота не лезет!
Ах вот в чем дело! Теперь ей многое стало понятным. Шесть лет подряд Бен пытался найти достаточно влиятельного покровителя, который дал бы ему рекомендацию в самый престижный из мужских клубов в городе, а возможно, и во всей стране. А теперь туда приняли Алекса. Это была забавная новость: несмотря на все случившееся, Сара едва удержалась от улыбки. Ей пришлось закусить губу.
– А знаешь, как он проложил себе туда дорогу? Этот ублюдок спит с женой Огдена.
– Что за вздор! – возмутилась Сара, хотя прекрасно понимала, что ей бы следовало попридержать язык. – Зачем ты говоришь такие вещи?
– Потому что он готов спать с любой юбкой. О господи, что ты на меня вытаращилась? Все это знают. Между прочим, он предпочитает замужних.
– Ты говоришь глупости. Ты прекрасно знаешь, что это неправда.
«Замолчи!» – забил тревожный колокол у нее в мозгу. Но она вся дрожала от возмущения и не могла остановиться.
– Черта с два! Держу пари, он наставил рога всем партнерам в своей треклятой фирме.
Сара вскочила, хотя и удержалась от желания закричать на него. Но оставаться с ним в одной комнате она больше не могла. Пробормотав что-то насчет обеда, она попыталась миновать его кресло. Бен выбросил вперед руку и схватил ее за запястье.
– Пусти.
– Останься, мне надо тебе кое-что сказать.
Ей никак не удавалось разжать его пальцы и высвободить запястье. Стараясь сохранить на лице невозмутимое выражение, Сара проговорила нарочито спокойным голосом:
– Что ж, прекрасно. Таша, ты не могла бы оставить нас вдвоем на несколько минут?
– О, конечно.
Наташа аккуратно и очень медленно сложила рукоделие – так медленно, что Сара чуть не закричала. Бен едва не сломал ей запястье, и было ясно, что он не разожмет пальцы, пока они не останутся одни в гостиной.
– Увидимся за обедом, – проронила Наташа, окинув их томным взглядом черных, как обсидиан, глаз, и проплыла мимо кресла Бена в коридор.
Как только она ушла, Сара яростным рывком высвободила руку и отошла от него подальше.
– Ублюдок, – прошептала она. Несмотря на все ее отчаянные усилия, ей не удалось сдержать слезы боли и ярости, хлынувшие по щекам.
– Что ты хотел мне сказать? Говори быстрее. – Как всегда, вид ее слез оказал на Бена умиротворяющее воздействие. Он перебросил ногу на ногу и торжествующе улыбнулся.
– Я хочу, чтобы ты вернулась в Ньюпорт, и больше не желаю об этом спорить. Ты поедешь, и никаких разговоров.
Сара удивленно заморгала, потом в недоумении развела руками.
– Зачем? Какой мне смысл туда возвращаться? Тем более что строительство приостановлено…
О боже, об этом не следовало упоминать! Она невольно выдала Алекса. Но Бен, похоже, не заметил ее оплошности.
– Строительство возобновится, как только я вышлю им чек. Я пошлю его завтра утром.
– Но зачем? – повторила Сара. – Почему ты непременно хочешь спровадить меня туда?
Бен пытался избавиться от нее с того самого дня, как она вернулась в город. Сара проявила недюжинное упорство, отказываясь ему подчиниться. В качестве оправдания она напоминала мужу о болезни Майкла, хотя истинной причиной был, конечно, Алекс.
– Я вовсе не хочу тебя «спровадить», Сара, – ответил он с невозмутимым видом. – Я думаю о Майкле. Свежий воздух пойдет ему на пользу.
Это была такая нелепость, что Сара чуть не рассмеялась вслух.
– Да, наглости тебе не занимать. Через десять дней у Майкла начинаются занятия в школе, и тебе об этом известно. Все дело в женщине, верно? Хочешь иметь свободу, чтобы спокойно развлекаться со своей новой шлюхой?
Бен допил стакан, не глядя на нее.
– Не будь дурой.
– Неужели ты будешь отрицать? Зачем? О господи, Бен, неужели ты думаешь, что для меня это имеет значение?
Он поднялся на ноги и, тяжело ступая, направился к ней. «Да он пьян!» – внезапно догадалась Сара.
– Слушай, Сар-ра…
Она попятилась от него, пока не наткнулась спиной на столик с напитками.
– Не прикасайся ко мне, слышишь? Я не шучу: не подходи ко мне.
Протянув вперед мясистую руку, Бен провел пальцами по ее щеке.
– Да брось, Сар-ра, не ломайся. Хватит дуться. Боже, до чего же ты сладкая…
Воспаленные, в красных прожилках глаза заслезились в пьяном умилении.
– Прекрати!
– Ну давай улыбнись мне, Сар-ра. Разве я тебе совсем не нравлюсь? Поди сюда. Давай…
Сара оттолкнула его лапающую руку и метнулась в сторону.
– Не смей, – прошипела она, содрогаясь от отвращения.
Такое сентиментальное настроение – взамен обычной грубости – иногда накатывало на Бена по пьяной лавочке, правда, к счастью, довольно редко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95