Точно так же ее ставила в тупик и необъяснимая враждебность всемогущей миссис Хау: сталкиваясь с нею. Лили чувствовала себя совершенно беспомощной. Жизнь больше не зависела от ее поступков, любые действия теряли смысл, потому что кругом царили хаос и произвол. До сих пор она бессознательно верила, что у нее есть право голоса в решении собственной судьбы, но теперь и это слабое утешение было отнято. Никакой веры в собственные силы не осталось. Сама жизнь превратилась в простую случайность, в бессмысленную игру непредвиденных обстоятельств.
Она и сама не могла бы сказать, какое место в этой новой жизненной философии занимает Дэвон Дарквелл. Ей хотелось покинуть его навсегда, никогда больше не видеть. Он ничего ей не дал, кроме боли и стыда, страданий и унижения. И все же, как ни странно, она не питала к нему ненависти. Когда мысль о нем закрадывалась в голову и Лили не удавалось вовремя ее изгнать, в душе у нее порой расцветало ощущение невыразимо глубокого счастья, состоявшего в равной степени из радости и боли. Это ощущение было настолько сильным, что у нее начинала кружиться голова. Больше всего на свете ей хотелось оставить Дэвона позади, выбросить его из своей жизни, и все же возникшее между ними дружеское чувство (хотя с ее стороны, пожалуй, слишком самонадеянно называть его так) стало единственным светлым пятном в том беспросветном существовании, которое ей приходилось влачить в Даркстоуне. Еще горше было сознавать, что она никогда его не забудет: воспоминание о нем – темное, мучительное, дразнящее – будет преследовать ее до самой могилы.
На лестнице раздались шаги. Это Лауди, сказала себе Лили. Ей казалось, что прошла целая вечность: наверняка уже пора ложиться спать. Но нет, она ясно различила топот двух пар ног, а через минуту увидела под дверью колеблющийся огонек. У Лауди не могло быть свечи.
Оцепеневшая, с сильно бьющимся сердцем Лили с трудом поднялась с кровати и встала посреди крошечной комнатки спиной к окну. Засов звякнул, и дверь распахнулась. Миссис Хау застыла в круге желтого света, как вставший на дыбы саркофаг, Трэйер выглядывал из-за ее плеча, держа фонарь. В следующую секунду девушка разглядела, что сжимает в руке миссис Хау. Это был кожаный ремень.
– Я не позволю вам себя бить, – проговорила Лили, собрав воедино все свое мужество, хотя по спине у нее бежали мурашки.
Трэйер поставил фонарь на столик.
– Гнев Божий падет на головы непокорных чад Его. Кого Господь любит, того подвергает испытаниям.
Миссис Хау подошла ближе, ее черные глазки поблескивали, злобный рот был мстительно поджат.
– Пора, Лили Траблфилд. День искупления настал.
Лили продолжала упорно качать головой.
– Вы этого не сделаете. Вы не посмеете. На какой-то миг непререкаемая уверенность, прозвучавшая в ее голосе, заставила их остановиться, но после краткого колебания они снова двинулись вперед. Лили всей кожей почувствовала прикосновение ледяных пальцев ужаса и стала пятиться, пока не задела ногой заднюю стену. Дальше идти было некуда. Трэйер заходил с правой стороны. Он вытянул руку, чтобы ее схватить: она сделала ложный шаг к нему и тут же отскочила. Маневр удался, но миссис Хау с ужасающей ловкостью переместилась к двери, закрыв ее своим тучным телом, и в следующее мгновение Трэйер схватил Лили за плечи.
Она попыталась лягнуть его, но безуспешно. Он развернул ее лицом к себе в непристойной пародии на объятье и крепко обхватил за талию. Первый удар ремня прошел по ней подобно тупому ножу. Лили закричала от боли и ярости, колотя Трэйера кулаками по плечам. Миссис Хау тем временем наносила все новые и новые удары по ее спине и бедрам, пока Лили наконец не отказалась от бесплодных попыток вырваться. Обмякнув всем телом так, что только руки Трэйера удерживали ее в стоячем положении, давясь слезами ярости и стыда, она терпела беспощадную порку до тех пор, пока несомненные признаки возбуждения у ее мучителя не заставили ее отшатнуться в ужасе. В этот момент миссис Хау решила передохнуть. Трэйер разжал руки и отодвинулся, похотливо ухмыляясь прямо в лицо Лили. Недолго думая, она двинула ему коленом в пах.
Воздух со свистом вырвался из его легких вместе с душераздирающим хриплым криком. Он сделал несколько ковыляющих шагов назад и рухнул на кровать, извиваясь от боли.
Лили повернулась к экономке. Та обронила ремень и теперь стояла в дверях, задыхаясь от бешенства и обливаясь потом.
– Слово Божье быстрее молнии, – проговорила она, тяжело дыша. – Оно острее любого клинка…
Испустив проклятье, Лили бросилась на нее.
С таким же успехом можно было штурмовать каменную стену. Экономка не отступила ни на шаг. Лили оказалась в ее руках, зажатая словно стальным обручем. Девушка выкрикнула всю свою ярость прямо в обезумевшее от злости лицо миссис Хау и вновь принялась лягаться, норовя попасть ей по колену. Экономка только фыркнула в ответ и, схватив Лили за руку, стала изо всех сил хлестать ее по щекам. Лили попыталась заслониться свободной рукой, но миссис Хау обладала поистине мужской силой. Девушка почувствовала, как ее охватывает паника. Это был не сон, все это происходило наяву, и конца этому не было видно.
Вдруг на нее снова набросились сзади. Опять Трэйер, побагровев и рыча от бешенства, развернул ее лицом к себе и ударил кулаком. Взгляд Лили помутился, из глаз брызнули искры.
– Нет-нет, только не по лицу!
Следующие удары пришлись по груди и животу. Когда он попал ей в солнечное сплетение, Лили согнулась пополам и упала на колени.
Теряя сознание, она попыталась подняться, но ноги ее больше не держали. Послышался голос миссис Хау, скомандовавший “довольно!” как раз в ту минуту, когда удар сапога угодил ей в ребра. Лили задохнулась от взрыва боли и крепко ударилась головой об пол. Последний удар пришелся в поясницу.
– Хватит, я сказала!
Лили ждала нового удара. Его не последовало. Как в тумане, она услыхала удаляющиеся шаги. Стук закрываемой двери. Потом ничего.
***
– ..все из-за меня.., о Боже! Ты можешь подняться? Но она меня заставила: бить, говорит, буду, пока не скажешь. Лили? Лили? О, мой Бог, как мне страшно! Ну попробуй хоть сесть, тебе надо подняться. Я помогу,..
– Не надо. Не надо, Лауди.
– Боже мой! Что же делать? Лили, что с тобой? Лауди, должно быть, зажгла свечу: в неверном свете Лили разглядела потеки слез на ее перепуганном лице. Лауди держала ее за руку. Лили попыталась ответить на пожатие, но густые клочья серого тумана вновь закружились у нее перед глазами.
– Позови Дэвона, – прошептала она, и тут туман накрыл ее.
***
Пыль забилась ей в ноздри, она ощущала отдающий плесенью, сладковатый запах сырого дерева. Лежа на боку и прижимаясь щекой к полу. Лили смотрела, как столбик пыли колеблется в такт ее слабому дыханию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59