Естественно, не как полагается днем, а далеко за полночь, когда они уже крепко спали.
– У меня такое чувство, что мы из этой бани выйдем еще грязнее, чем были… – только и сказала Жаккетта.
Но уклониться от нового развлечения было никак нельзя. Пришлось собираться.
– А я не пойду! – вдруг взвилась Жанна. – Пусть хоть под конвоем ведут!
Но ее бунт продолжался недолго. Потому что пришел сам виконт, галантно взял обеих полуодетых девиц под руки и повел. В баню. Жанна сникла и не сопротивлялась.
– Я встревожен, мои милые прелестницы! – принялся по обыкновению выказывать заботу о пленницах Волчье Солнышко. – Мне это кажется, или я, вправду не вижу радости на ваших лицах?
– Конечно, не видите! – подтвердила Жаккетта, постоянно наступающая на свой подол. – А что я вижу?
– Вы видите огорчение, – объяснила выражение своего лица Жаккетта.
– И чем же оно вызвано, небесная моя Нарджис? – Виконт прижал к себе Жаккетту так, что у нее кости хрустнули.
– А мы боимся утратить ил-лю-зии относительно ваших мужских достоинств. Боимся, одним словом, разочароваться. Может, сейчас мы думаем о них лучше, чем они того заслуживают?
Жаккетте было интересно, стукнет ее виконт иди нет. На его месте она бы стукнула. Тогда можно будет устроить себе постельный режим.
Волчье Солнышко сдержался.
– Даже не старайтесь, ненаглядная моя Нарджис… – сказал он. – Я уже привык к вашим выходкам. И поверьте, разочарованы вы не будете.
«Глазки бы тебе выцарапать…» – подумала расстроившаяся Жаккетта.
Баня была устроена в низком сводчатом подвальном помещении.
В центре подвала возвышался громадный чан, над которым поднимался пар.
– Прошу вас, – направил девиц прямо к чану Волчье Солнышко.
Пришлось под его пристальным взглядом снимать рубашки и забираться в воду.
– Горячая! – не замедлила объявить на весь зал Жаккетта.
– Сейчас проверю!
Волчье Солнышко скинул с себя длиннополую шерстяную хламиду и с плеском скользнул в чан.
Жаккетту неприятно поразила бледная, чуть ли не с зеленым отливом кожа на его теле, резко контрастирующая с загорелыми руками и шеей. «Как утопленник!» – подумала она.
Жанна прижалась всем телом к стене чана как можно дальше от виконта, стараясь избежать малейшего соприкосновения с хозяином Шатолу. Волчье Солнышко это заметил и придвинулся к ней вплотную.
У Жанны выступила испарина на висках. Ей было страшно и противно.
– Вы вспотели? Действительно, горячо… – констатировал виконт. – Эй, воды холодной долейте!
– Не надо – пролепетала Жанна, – я сейчас привыкну.
Жаккетта, на долю которой, таким образом, пришлась большая часть пространства, вольготно расположилась в воде, погрузившись по шею и лишь стараясь не замочить подобранные вверх волосы.
Она гадала, долго ли им придется вот так мокнуть. И не болен ли Волчье Солнышко какой-нибудь кожной заразой, которую они сейчас благополучно подцепят.
– Господин виконт, поднимите, пожалуйста, руку… – попросила она.
– К вашим услугам… – галантно отозвался Волчье Солнышко и поднял правую руку.
Кожа на ней от подмышки до кисти была чистой, без сыпи или вздутий.
– Благодарю вас, опускайте… – разрешила Жаккетта.
– Это что, какой-то восточный обычай? – поинтересовался виконт.
– Конечно, – кивнула Жаккетта. – Это старый арабский обычай. Вы же знаете, в жарких странах зараза распространяется быстро, вот и проверяют, не болен ли человек.
Виконт оставил Жанну и переместился к Жаккетте.
– Так вы хотите сказать, ненаглядная моя госпожа Нарджис, что вы проверяли меня на наличие болячек? – спросил он, устраивая Жаккетту у себя на руках.
– Я всегда знала, что вы очень умный человек! – не поскупилась на лесть Жаккетта. – И пока здоровый…
– А будь я больным – разве для вас была бы какая-нибудь разница? – нежно шепнул ей на ухо Волчье Солнышко. – У вас нет выбора.
– Только Аллах великий, всемогущий и всемилостивый может знать, что есть, а чего нет на этой земле… – спокойно отозвалась Жаккетта. – И перестаньте щипать меня. Я, конечно, не против, но будет синяк и я опять не смогу сидеть на лошади. Мне-то все равно, но вы, похоже, почему-то хотите, чтобы я научилась ездить верхом.
– Разве пристало христианской девушке упоминать имя Аллаха, чтимого мусульманами? – поинтересовался виконт, но щипать перестал.
– А разве пристало христианскому рыцарю устраивать в своем замке гаремы и прочие восточные услады? – вопросом на вопрос ответила Жаккетта.
– Диспут с голой дамой возбуждает до крайности, – заметил Волчье Солнышко, – но предлагаю перейти к следующему развлечению.
Молчаливые слуги по его знаку принесли и установили поперек чана широкую доску. На ней расставили кушанья и вино.
Баня плавно совместилась с пиршеством.
– А танцев не будет? – поинтересовалась Жаккетта.
Жанна сидела в воде молча, прикрыв глаза и никак не реагируя на диалог Жаккетты и виконта.
«Сижу в одном чане с сумасшедшим и прислугой. Ночью. В подвале. Не хватает только костра под чаном – и получилась бы вылитая преисподняя. Какое ужасное место, какой ужасный человек. Все его слова по отдельности разумны и обычны, но вместе получается…
Почему мы оказались в его власти? Один звук его голоса вызывает у меня страх, и он это знает. Ему, кажется, даже приятней пугать нас грядущими оргиями, чем просто изнасиловать без всяких затей. Он знает, что безысходное ожидание даже мучительнее, чем само действие. А если бы я очутилась здесь одна, без Жаккетты?»
Последняя мысль просто ужаснула ее. Жанна вздрогнула. «Как хочется опять в лес. Там хоть на мгновение забываешь, что рядом Волчий Замок с его безумным хозяином!»
Особого желания есть у Жанны не было. И у Жаккетты, как ни странно, тоже.
Жаккетта скромно съела первый подвернувшийся кусок и откровенно зевнула.
– Вы так хотите спать, госпожа Нарджис? Разве такой праздник для души и тела может навевать сон? Или я вызываю у вас зевоту?
– Сон вызывает ночь на дворе… – зевнула еще шире Жаккетта.
– Странно… – заметил виконт таким тоном, словно это действительно было странно. – А я люблю ночь. Ночь, луну, темную землю.
«По тебе и видно, Волчье Солнышко!» – мысленно показала ему язык Жаккетта.
– Не волнуйтесь, сон от вас не уйдет – пообещал виконт. – А теперь предлагаю завершить это очень полезное для здоровья занятие и приглашаю вас на прогулку.
«Безумие твое растет… – уныло подумала Жаккетта. – Прогулка сейчас, после горячей ванны, это же верное средство лихорадку получить Хорошо, хоть голова сухая. Ну вурдалак, ну придумал!»
– Без шубы не пойду! – отрезала она и резко высвободилась из объятий виконта. Жанна лишь безнадежно вздохнула. Веселая ночь продолжалась.
Когда после горячей ванны они очутились на крепостной стене, на пронизывающем ночном ветру, Жаккетта горько пожалела, что не потребовала три шубы и два бокала крепкого вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– У меня такое чувство, что мы из этой бани выйдем еще грязнее, чем были… – только и сказала Жаккетта.
Но уклониться от нового развлечения было никак нельзя. Пришлось собираться.
– А я не пойду! – вдруг взвилась Жанна. – Пусть хоть под конвоем ведут!
Но ее бунт продолжался недолго. Потому что пришел сам виконт, галантно взял обеих полуодетых девиц под руки и повел. В баню. Жанна сникла и не сопротивлялась.
– Я встревожен, мои милые прелестницы! – принялся по обыкновению выказывать заботу о пленницах Волчье Солнышко. – Мне это кажется, или я, вправду не вижу радости на ваших лицах?
– Конечно, не видите! – подтвердила Жаккетта, постоянно наступающая на свой подол. – А что я вижу?
– Вы видите огорчение, – объяснила выражение своего лица Жаккетта.
– И чем же оно вызвано, небесная моя Нарджис? – Виконт прижал к себе Жаккетту так, что у нее кости хрустнули.
– А мы боимся утратить ил-лю-зии относительно ваших мужских достоинств. Боимся, одним словом, разочароваться. Может, сейчас мы думаем о них лучше, чем они того заслуживают?
Жаккетте было интересно, стукнет ее виконт иди нет. На его месте она бы стукнула. Тогда можно будет устроить себе постельный режим.
Волчье Солнышко сдержался.
– Даже не старайтесь, ненаглядная моя Нарджис… – сказал он. – Я уже привык к вашим выходкам. И поверьте, разочарованы вы не будете.
«Глазки бы тебе выцарапать…» – подумала расстроившаяся Жаккетта.
Баня была устроена в низком сводчатом подвальном помещении.
В центре подвала возвышался громадный чан, над которым поднимался пар.
– Прошу вас, – направил девиц прямо к чану Волчье Солнышко.
Пришлось под его пристальным взглядом снимать рубашки и забираться в воду.
– Горячая! – не замедлила объявить на весь зал Жаккетта.
– Сейчас проверю!
Волчье Солнышко скинул с себя длиннополую шерстяную хламиду и с плеском скользнул в чан.
Жаккетту неприятно поразила бледная, чуть ли не с зеленым отливом кожа на его теле, резко контрастирующая с загорелыми руками и шеей. «Как утопленник!» – подумала она.
Жанна прижалась всем телом к стене чана как можно дальше от виконта, стараясь избежать малейшего соприкосновения с хозяином Шатолу. Волчье Солнышко это заметил и придвинулся к ней вплотную.
У Жанны выступила испарина на висках. Ей было страшно и противно.
– Вы вспотели? Действительно, горячо… – констатировал виконт. – Эй, воды холодной долейте!
– Не надо – пролепетала Жанна, – я сейчас привыкну.
Жаккетта, на долю которой, таким образом, пришлась большая часть пространства, вольготно расположилась в воде, погрузившись по шею и лишь стараясь не замочить подобранные вверх волосы.
Она гадала, долго ли им придется вот так мокнуть. И не болен ли Волчье Солнышко какой-нибудь кожной заразой, которую они сейчас благополучно подцепят.
– Господин виконт, поднимите, пожалуйста, руку… – попросила она.
– К вашим услугам… – галантно отозвался Волчье Солнышко и поднял правую руку.
Кожа на ней от подмышки до кисти была чистой, без сыпи или вздутий.
– Благодарю вас, опускайте… – разрешила Жаккетта.
– Это что, какой-то восточный обычай? – поинтересовался виконт.
– Конечно, – кивнула Жаккетта. – Это старый арабский обычай. Вы же знаете, в жарких странах зараза распространяется быстро, вот и проверяют, не болен ли человек.
Виконт оставил Жанну и переместился к Жаккетте.
– Так вы хотите сказать, ненаглядная моя госпожа Нарджис, что вы проверяли меня на наличие болячек? – спросил он, устраивая Жаккетту у себя на руках.
– Я всегда знала, что вы очень умный человек! – не поскупилась на лесть Жаккетта. – И пока здоровый…
– А будь я больным – разве для вас была бы какая-нибудь разница? – нежно шепнул ей на ухо Волчье Солнышко. – У вас нет выбора.
– Только Аллах великий, всемогущий и всемилостивый может знать, что есть, а чего нет на этой земле… – спокойно отозвалась Жаккетта. – И перестаньте щипать меня. Я, конечно, не против, но будет синяк и я опять не смогу сидеть на лошади. Мне-то все равно, но вы, похоже, почему-то хотите, чтобы я научилась ездить верхом.
– Разве пристало христианской девушке упоминать имя Аллаха, чтимого мусульманами? – поинтересовался виконт, но щипать перестал.
– А разве пристало христианскому рыцарю устраивать в своем замке гаремы и прочие восточные услады? – вопросом на вопрос ответила Жаккетта.
– Диспут с голой дамой возбуждает до крайности, – заметил Волчье Солнышко, – но предлагаю перейти к следующему развлечению.
Молчаливые слуги по его знаку принесли и установили поперек чана широкую доску. На ней расставили кушанья и вино.
Баня плавно совместилась с пиршеством.
– А танцев не будет? – поинтересовалась Жаккетта.
Жанна сидела в воде молча, прикрыв глаза и никак не реагируя на диалог Жаккетты и виконта.
«Сижу в одном чане с сумасшедшим и прислугой. Ночью. В подвале. Не хватает только костра под чаном – и получилась бы вылитая преисподняя. Какое ужасное место, какой ужасный человек. Все его слова по отдельности разумны и обычны, но вместе получается…
Почему мы оказались в его власти? Один звук его голоса вызывает у меня страх, и он это знает. Ему, кажется, даже приятней пугать нас грядущими оргиями, чем просто изнасиловать без всяких затей. Он знает, что безысходное ожидание даже мучительнее, чем само действие. А если бы я очутилась здесь одна, без Жаккетты?»
Последняя мысль просто ужаснула ее. Жанна вздрогнула. «Как хочется опять в лес. Там хоть на мгновение забываешь, что рядом Волчий Замок с его безумным хозяином!»
Особого желания есть у Жанны не было. И у Жаккетты, как ни странно, тоже.
Жаккетта скромно съела первый подвернувшийся кусок и откровенно зевнула.
– Вы так хотите спать, госпожа Нарджис? Разве такой праздник для души и тела может навевать сон? Или я вызываю у вас зевоту?
– Сон вызывает ночь на дворе… – зевнула еще шире Жаккетта.
– Странно… – заметил виконт таким тоном, словно это действительно было странно. – А я люблю ночь. Ночь, луну, темную землю.
«По тебе и видно, Волчье Солнышко!» – мысленно показала ему язык Жаккетта.
– Не волнуйтесь, сон от вас не уйдет – пообещал виконт. – А теперь предлагаю завершить это очень полезное для здоровья занятие и приглашаю вас на прогулку.
«Безумие твое растет… – уныло подумала Жаккетта. – Прогулка сейчас, после горячей ванны, это же верное средство лихорадку получить Хорошо, хоть голова сухая. Ну вурдалак, ну придумал!»
– Без шубы не пойду! – отрезала она и резко высвободилась из объятий виконта. Жанна лишь безнадежно вздохнула. Веселая ночь продолжалась.
Когда после горячей ванны они очутились на крепостной стене, на пронизывающем ночном ветру, Жаккетта горько пожалела, что не потребовала три шубы и два бокала крепкого вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70