- Рухлядишки у нас - что на собе, - ответствовал Григ. - Деньженцев
вот толика суть.
- Деньги дайте Прову. Статки у нас общие.
- Ан можем ли мы до речки сходити? - поинтересовался Григ.
- Отчего же, - Федор посмотрел понимающе. - Передохните. Вона от
мыльни тропка. Потече по е, выидеш к реке. Тут близоко. Вот она, Рожайка,
под обрывом. Толико овамо долго не будьте. Сего дни, - он помолчал,
пожевал губами, - таинство велие у нас...
- Добре, - сказал Григ. - Все зделаем, яко молыш. - Он отстегнул
калиту, протянул ее Прову. - Поидем ли? - обратился он к Чаке.
Чака молча кивнула.
До реки они дошли быстро. Правда, тропинка выводила к броду, и,
поскольку Григ хотел искупаться, им пришлось пройти еще немного по берегу,
туда, где речка была поглубже. Остановившись у росших возле самой воды ив,
Григ споро стянул рубаху и скинул сапоги, а потом, резво пробежавшись по
колющей подошвы траве, с удовольствием плюхнулся в прохладную, бодрящую
усталое тело воду.
Первые шаги по илистому у берега дну были неприятны, но Григ быстро
выбрался на середину, где вода была по шею, и, ощутив под ногами не
водоросли, а песок, блаженно замер, отыскивая глазами Чаку. Уставшая, она
сидела в тени одной из ив и, грустно нахохлившись, чертила что-то палочкой
на песке. Нелегкой была дорога, и трудным оказалось посвящение, но еще
более тяжелое испытание ждало их впереди. И почувствовав мгновенный
щемящий укол жалости, Григ решил вызвать ее через Гнома, чтобы встряхнуть,
взбодрить, помешать соскользнуть в депрессию.
- Малыш! - ласково позвал он. - Чего насупилась? Все в порядке. Разве
нет? Свяжись с отцом, как он там, где они вообще? Любимому привет передай,
- добавил он, не удержавшись, и тут же выругал себя. Но было поздно.
- Вас понял, командир, - отвечала Чака. - Всем привет. Любимому
особо. Разрешите выполнять?
- Действуйте, сержант, - попытался попасть в тон Григ, но вышло
фальшиво, все выходило фальшиво, когда он разговаривал с ней. И зная,
почему это происходит, злясь на себя за совершенно непростительные ошибки,
он в сердцах скрипнул зубами и, нырнув, лег на дно.
Что ж, теперь, по крайней мере, можно было подвести итоги. Пока что
все шло хорошо. Их, все-таки, приняли здесь. Их приняли здесь, и вечером
они будут участвовать в затеваемой люциферианами мистерии. Они будут
участвовать в мистерии, и тогда он выйдет на Контакт. Выйдет на Контакт...
Озноб пробежал по рукам и плечам, растворился в затылке.
- Контакт... При перегрузке узловых детерминант ситуацию может
замкнуть. В ней будет он, Григ, действующий именно так и никак иначе. И
нельзя уже будет ничего поправить и изменить. И если, не дай бог, он
где-нибудь проколется... Нет! Что угодно, только не это. Надо вынырнуть,
вылезти на берег и еще раз повторить все. Хватит. Надо всплывать.
- Гри-и-иг! - отчаянный крик Чаки пронзил сенсорную зону, забился в
мозгу, выбросил Грига на поверхность. Впрочем, он уже видел и сам. Гном
транслировал изображение с камеры на Троице у Старых Поль, направленной на
резные ворота Лучниковского двора, быстро прокручивая то, что произошло за
последние минуты. Сенька Хвост, пьянь и вор, известное всему Китаю
кабацкое мочало, вынырнув из-за угла, нетвердым шагом, вихляя, проследовал
мимо ворот, ткнулся на ходу в забор, постоял, упираясь в него руками,
потом приник к бревнам лицом.
- Откуда он взялся? - окликнул Гнома Григ.
- Все строго по записи, - бесстрастно прокомментировал Гном. - Он так
и шел. С Пожара. Сперва, видимо, куда-то на Лубянку. Но потом передумал,
свернул к Зачатской. И у забора он останавливался. Но, постояв, пошел
дальше. Теперь, как видишь, начались расхождения.
Сенька отклеился от забора и, держась за него руками, пошел вдоль,
сворачивая в оставленный между дворами дьяка и его соседа, печатного
мастера Мишки Кондратьева, узкий проход к колодцу. Народ толпился, в
основном, на Никольской, и Сеньке удалось забраться в проход никем не
замеченным. Здесь к забору изнутри примыкали сараи, и Сенька, помедлив
немного, снял кафтан и, стараясь не распороть ладони о вбитые вдоль всего
прохода в край забора гвозди, подпрыгнул и набросил его на торчащее
железо. Ухватившись после этот за зацепившийся кафтан, он быстро
подтянулся, упираясь ногами в забор, и, рискуя пораниться, грузно
перевалился на плоскую, крытую дерном крышу амбара, недалеко от того
места, где вчера Барт нашел загадочные следы.
- Проклятье! - прошептал Григ. - Прямо у колодца! Кто мог
предположить?
"Спокойно, - сказал он себе. - Будем считать, что это закономерно.
Неприятности всегда случаются там, где их не ждут. Главное - не
паниковать. Главное, ни в коем случае не паниковать. Сейчас надо просто
смотреть и думать. Но кто мне скажет, какого рожна понадобилось Хвосту на
дьяковом дворе? Что он там увидел?"
- Григ! - донесся к нему обросший шумами голос Старика. - Ты
смотришь?
- Смотрю. Надо принимать меры.
- Томпсон уже подогнал собак.
И впрямь здоровенные стариковские волкодавы Копей и Волочай уже
подпрыгивали, захлебываясь лаем, внизу под амбаром.
Григ выбрался на берег, обтер рубахой голову, полез в штаны.
Чака, подобравшись, сидела на земле, встревоженно глядя на него.
- Там была щель, - снова заговорил Старик. - Двор. Пустой среди бела
дня двор - вот что его привлекло. Но в дом ему не попасть. Собаки не
дадут.
- Он может их убить, - вмешался Лонч.
- Побоится. А вдруг в доме кто есть. Да и сделать это не просто -
Томпсон не позволит.
- По-моему, - сказал Григ, - Хвост как раз пытается разобраться в
ситуации. На лай ведь должен кто-нибудь выйти. Сколько вам еще до места
осталось?
- Да считай полпути. Мы только Таболово проехали.
- Далеко ж вы его зарыли.
- Мы действовали согласно инструкции. Ни одного населенного пункта в
радиусе пятнадцати километров. Он ведь был запасным.
Хвост наконец принял решение, подполз поближе к краю, оглядел собак и
вытащил из-за голенища ножик.
- Неужто решится! - ахнула Чака. - Они же его разорвут.
Но Сенька был не так прост. Видя, что никто не выходит из дома, он
осмелел. Надвинув на всякий случай пониже на глаза шапчонку, он отодрал с
крыши прибитую поверх заплаток длинную жердь, а потом вытащил из кармана
моток пеньковой бечевы и стал привязывать к ней нож, пытаясь сделать
что-то вроде копья. Остатками пеньки он привязал другой конец слеги к
своему запястью. С этой импровизированной острогой он вновь подобрался к
краю крыши, надеясь, что теперь сумеет разделаться с собаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41