Моряки захохотали. Несколько человек в знак одобрения даже слегка поаплодировали своему капитану.
Тем временем поверженный противник, согнувшись, тяжело заворочался под каблуком капитанского сапога. Фербек нехотя убрал ногу и позволил пленнику медленно подняться на колени. К его удивлению, тот держался так прямо, словно вместо позвоночника у него был выкованный из железа стержень. Сохраняя осанку, он как бы отвергал боль, которую, несомненно, должен был испытывать после удара. Голова пленника была опущена, и свисавшие черные пряди загораживали его лицо.
«Это нарочно», – подумала Аннелиза, узнавая во внешней покорности собственную тактику.
Насквозь промокшая одежда прилипла к коже незнакомца, из-за расставленных коленей его темные брюки туго натянулись на животе. Тонкая ткань рубахи так плотно облегала его тело, что сквозь нее просвечивала загорелая кожа; четко, как на скульптуре, вырисовывавшиеся мышцы выдавали недюжинную силу. Пуговицы на его рубашке были оторваны, и разошедшиеся края ее позволяли видеть темные завитки волос на груди.
– Ну-ка, пусть теперь попробует сбежать. Посмотрим, как это у него получится. – Фербек швырнул весло на дно ялика. – По трапу ему теперь не влезть, придется тащить на канате.
После небольшого совещания пленника подняли на корабль в люльке из парусины – так обычно грузили крупный рогатый скот и особо тяжелые вещи.
К тому времени, когда бунтаря вывалили из люльки на палубу, у него, похоже, окончательно отпало желание к сопротивлению. Его отсутствующий взор был устремлен куда-то в пространство, дышал он часто и с натугой. Любой другой при подобных обстоятельствах наверняка напоминал бы сейчас больного с рождения деревенского дурачка, однако выразительное лицо этого человека, с четкими и необычайно мужественными чертами, несмотря ни на что, не утратило своей привлекательности. Аннелиза даже испытала неловкость. С одной стороны, ее влекло к созерцанию этого прекрасного лица, с другой – она представляла ощущения пленника в данный момент, и от этого ей становилось не по себе. Вероятно, он предпочел бы, чтобы она отвернулась и не смотрела, как его унижают.
Когда два человека схватили пленника за плечи и толкнули к главному люку, тот безропотно подчинился. Пролетев несколько шагов, он споткнулся и, поморщившись, покачал головой, затем обвел глазами корабль и с шумом втянул в грудь воздух. Что-то менялось в его лице, растерянность вытеснялась тоскливой безнадежностью, словно он только сейчас осознал свершившийся факт своего пленения.
Моряки снова стали энергично подталкивать его к зияющей дыре, ведущей на нижние палубы. Все трое прошли совсем близко от того места, где стояла смотревшая на них во все глаза Аннелиза. Вновь оступившись, незнакомец посмотрел прямо на нее. Она с изумлением отметила, что его глаза цветом напоминают густой эль, сулящий дурманящее веселье. Этот человек был ослаблен побоями, он еле держался на ногах, но от него исходила огромная скрытая сила, которая, казалось, приводила в движение воздух. Аннелиза почувствовала, как ей стало трудно дышать. Пленник находился слишком близко от нее, его замечательные глаза светились гордостью и умом, без слов давая ей понять, что он привык побеждать, невзирая на обстоятельства.
Неожиданно он сделал нескладный поклон и даже что-то вроде попытки подойти к ней.
– А, сестра Мэри! Подзорная труба! – Он произнес это бессмысленное приветствие на безупречном английском языке и так раскатисто, что Аннелиза ощутила вибрацию где-то внизу живота. – Похоже, ваши молитвы так ни к чему и не привели.
Один из моряков ткнул пленного в спину, и тот, спотыкаясь, пролетел сразу на несколько шагов вперед.
– Иди, нечего оскорблять даму своим варварским языком! – грубо прикрикнул он.
Матросы погнали его к люку, и Аннелиза почувствовала, как у нее затряслись колени. Наверное, это чрезмерная жара истощила ее силы, подумала она. Духота стала для нее настолько невыносима, что она едва сдерживала желание сорвать с головы косынку и бросить ее за борт.
– Не обращайте внимания на этого мерзавца, – попытался успокоить ее Фербек.
– Кто… кто он такой?
Капитан сплюнул в воду.
– А черт его знает! Он не хочет говорить даже своего имени, но, смею вас уверить, скоро ему придется развязать язык. Никто не любит долго сидеть под палубой без света и пищи.
– И что он сделал?
– Это касается интересов компании. Вам не стоит беспокоиться за него.
В цепях и без света. Эти завораживающие глаза обречены на кромешную тьму, а буйная сила должна превратиться в немощь. Аннелиза даже не могла вообразить, какое преступление заслуживало столь жестокого наказания. К тому же ей только что запретили думать об этом.
Она заставила себя обуздать гнев, разрывавший грудь, чтобы капитан не заметил ее состояния.
Фербек озабоченно наморщил лоб:
– Вы дрожите и побледнели. Я знаю, от страха с женщинами иногда может случиться обморок, но вам нечего бояться. Мы часто перевозим рабов между островами, и наш корабль отлично приспособлен для этого. В кандалах негодяй никуда не убежит, так что живите спокойно, как будто его вообще не существует.
После такого проявления любезности было бы неучтиво перечить капитану, и Аннелиза покорно опустила голову:
– Я постараюсь, капитан. Надеюсь, что справлюсь.
Глава 3
Несколько раз во время их путешествия достаточно быстроходный «Остров сокровищ» оказывался в зоне тихих вод и безветрия. Природа настольно интенсивно поглощала здесь все производимые человеком шумы и звуки, что Аннелиза боялась впасть в безумие от гнетущей тишины.
Медленно тянулись дни. Люди вокруг вели себя совершенно спокойно, будто на корабле не было никого, кроме членов экипажа. Однако, начиная прислушиваться, Аннелиза различала слабые звуки, доносившиеся снизу. Казалось, они вторили кораблю. Стонали высокие мачты, когда под ветром расправлялись паруса и его форштевень рассекал пенящиеся валы; сквозь фырканье и шипение брызг прорывались крики моряков, скрежет снастей, щелканье блоков и скрип дерева.
Иногда, когда наступал штиль и корабль затихал, Аннелиза начинала улавливать обрывки каких-то фраз, которые произносил осипший мужской голос – как видно, тот человек в стараниях быть услышанным из своего тюремного плена надорвал горло. Неслышными шагами ступая по палубе, она в конце концов сумела определить предположительное местонахождение узника. Временами снизу доносился сильный стук; глухие ритмичные удары складывались в какую-то нескончаемую мелодию.
Аннелиза проводила уйму времени на вычисленной ею площадке, прислушиваясь к настойчивым попыткам узника заявить о себе. У нее перехватывало дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80